Павел Кошик - Кроваво-Черный

Кристи отпрянула от моих губ, отодвинулась назад и осмотрела мой торс придирчивым взглядом.

– Boy, я и не знала, что ты такой накаченный.

– Да я сам последнее время удивляюсь своей физической форме. Теперь моя очередь!

Я протянул руки к подолу её платья и начал поднимать его вверх, при этом ладонями проводя по гладкой, нежной и горячей коже её бедер. О Боже! Этот момент был бы просто великолепен, если бы не проклятое биение её сердца! Я ощущал его и здесь. Вдруг Кристи остановила мои руки и отвела их в сторону.

– Ты не снимешь с меня платье, – она выдержала долгую и очень драматичную паузу. – Пока не снимешь это, – и пальцем Кристи указала на свой кулон в виде голубя с распростертыми крыльями.

Я нервно выдохнул, протянул руку и взялся за кулон. И тут же отдернул ладонь, словно бы коснувшись поверхности только что закипевшего чайника. Мои пальцы пронзила резкая боль.

– Ау! Что за черт! – вскрикнул я.

Кристи дернулась в сторону, испугавшись моей реакции.

– Что… что случилось? – встревоженным голосом спросила она.

– Не знаю. Укололся наверное. У этого дурацкого голубя острые края?

– Нет. Не думаю.

Кристи взяла меня за руку и поднесла ладонь к своим глазам.

– Сэм… У тебя ожог.

Я развернул ладонь и увидел то, о чем говорила Кристи, – на пальцах, в тех местах, где я коснулся её кулона, за какую-то секунду выросли волдыри, такие, как бывают при ожоге.

– Что за черт! – я указал на голубя, все ещё висевшего на груди Кристи. – Он что, раскалился от чего-то?

Кристи медленно приблизила свою руку к кулону и очень осторожно ткнула его кончиком пальца. Никакой реакции не последовало. Тогда она взяла его в руку, сжала в ладони, затем прикоснулась кончиком крыла голубя к своей щеке. Ничего не произошло.

Я решил перепроверить и медленно приблизил свой палец к кулону. Кристи с замиранием сердца смотрела на меня так, будто бы в данную минуту я перерезал провод ядерной бомбы, которая должна разнести в клочья весь Манхэттен.

– Сукин сын!

Я снова отдернул руку от резкой боли, будто бы иглой пронзившей ладонь, в тот же миг, как подушечка моего пальца соприкоснулась с уже ненавистным кулоном.

– Да что за черт! Что такое происходит!

Я вскипел от злости. Кристи нежно взяла мою ладонь снизу, так, чтобы не касаться обожженных пальцев, приблизилась ко мне и нежно поцеловала. Её губы больше не пульсировали.

– Ничего страшного. У тебя, наверное, просто аллергия! Это серебряный кулончик, я слышала у многих девчонок аллергия на серебро. А ещё на золото бывает и на дешевую бижутерию. У меня подружка одна может носить сережки только из хирургической стали.

– Аллергия? И в чем она выражается?

– Ну, там покраснение на коже, зуд и все в таком роде.

– А ожог? Ты когда-нибудь слышала об аллергии в виде ожога?

– Нет, но, может быть, у тебя какое-нибудь сезонное обострение.

– Черт! Обострение, мать его! Хреново обострение!

Я вышел из машины, подошел к ближайшему дереву и пнул его так, что на меня сверху посыпались листья.

– Хреново обострение! – прокричал я в пустоту и начал нервно шагать вокруг машины.

Все было испорченно! Не было ни единого шанса, что после этого мы сможем заняться сексом. Момент упущен! Черт его побери! Парни рассказывали, как они так же упускали момент. Большинство из них так никогда больше и не получило второго шанса. Черт! Хренова аллергия! Я обошел машину несколько раз, ещё немножко попинал деревья, покричал в сторону обрыва и огней ночного города и, наконец, успокоился. Подошел к задней двери и посмотрел на Кристи. Она уже успела поправить свое платье и волосы и теперь выглядела так, словно бы ничего и не произошло. Кулона на её груди больше не было. Видимо она сняла его от греха подальше и убрала в корзинку для пикника.

– Извини, я вспылил.

– Да ничего, я все понимаю. Мне жаль, что так получилось.

– Мне тоже. Мне тоже чертовски жаль.

Я разочарованно посмотрел на Кристи. Её ответный взгляд был полон сочувствия. Я взял свою футболку, лежавшую на сиденье. Кристи успела аккуратненько разгладить её, пока я нарезал круги.

– Давай я, наверное, отвезу тебя домой. Поздно уже, – я грустно хмыкнул носом. Кристи кивнула головой, вышла из машины и пересела на переднее сиденье.

Всю дорогу от утеса и до самого дома Кристи мы ехали молча. Чтобы не задевать обожженные кончики пальцев, мне пришлось вести машину одной рукой. Может, это и выглядело круто, но было очень неудобно. Примерно через полчаса мы добрались до конечного пункта нашей совместной поездки. Я припарковал Evoque напротив дома Кристи, поставил рычаг коробки передач в нейтральное положение, повернулся к ней и отстегнул её ремень безопасности. Кристи положила мне руку на колено.

– С тобой все в порядке?

– Да. Нормально все. Просто жалко, что такой прекрасный день закончился таким вот провалом.

– Да ладно тебе! Подумаешь, какая мелочь – день-то, и правда, был чудесный! Она наклонилась ко мне и поцеловала.

– Не уезжай пока. Я сбегаю домой – у нас в аптечке, кажется, была мазь от ожогов.

– Да не надо. Само пройдет.

– Нет надо! – она погрозила мне пальцем. – Сиди тут и никуда не уходи.

Я поднял руки в знак капитуляции. Кристи выскочила из машины, прихватила лежавшие сзади корзинку и сумочку и поспешила домой. Подол её платья подпрыгивал в такт шагам, и я практически увидел самый низ её трусиков. То ли аптечка у них хранилась в прихожей, то ли Кристи и в доме не сменила бег на шаг, но в любом случае уже через пару минут она стояла возле моей двери и протягивала тюбик с каким-то кремом.

– Обязательно намажь ожоги, как будешь дома! И посмотри в интернете инструкцию на эту штуку – я уже не помню, как часто её нужно использовать.

Я кивнул головой. Кристи оперлась локтями на дверцу автомобиля и поцеловала меня.

– Ты классная, – каким-то чересчур серьёзным голосом произнес я.

– Я знаю, – она улыбнулась. – Ты тоже ничего!

Кристи ещё раз поцеловала меня, развернулась и поспешила домой. Я бросил крем на пассажирское сиденье, передвинул рычаг коробки передач и вырулил на середину дороги. Чтобы было не так грустно, я включил магнитолу. Из динамиков полились лиричные аккорды Everybody Hurts от легендарных R.E.M. Я усмехнулся – более подходящую для данного момента песню трудно было себе представить. Расстроенный и разочарованный я медленно ехал вдоль сонной улицы. Но если честно, где-то в глубине души я был даже немного рад тому, что все закончилось именно так. То, что происходило внутри меня в тот момент, когда мы зажимались с Кристи на заднем сиденье, мне совсем не понравилось. Я не знаю, что это было, но я не хотел бы узнать, чем все могло закончиться, если бы ни чертов кулон и моя нездоровая аллергия.