Илья Крымов - Доктор

— Себастина, пора…

Через несколько долгих секунд с одной из башен, упал большой булыжник. Он угодил прямо в капюшон Доктора, заставив того пошатнуться и рухнуть. Крики тэнкрисов стихли, а пылающие знаки в воздухе замигали, теряя силу, как только заглох свист. Тут же заголосили пираты и аборигены, а уж как они возопили, когда с башни спрыгнула моя горничная, обвешанная холодным оружием.

Первым делом Себастина метнула мачете в голову пирату, стоявшему за моей спиной, и тут же вдогонку полетело два девятизарядных "Альдеричи" картонеского производства. Мачете досталось пирату, а револьверы, — мне. Кандалы здорово мешали, но я был лучшим учеником Николетты Инрекфельце, и пули всё равно летели в цель. Один выстрел — один труп, никакой удачи, одно лишь умение.

Со спины Себастины спрыгнул Бо Мучази и молнией бросился к своему господину. Тот был едва жив, капилляры лопнули, залив склеры кровью, словно ртутью — упрямый ингриец не проронил и звука, пока из него выдирали Голос. Коалак прыгнул на стрелявшего в него пирата и вырвал тому глотку своими короткими, но смертоносными когтями. Затем он отомкнул замки на кандалах хозяина и вложил в его ладонь рукоятку гаффоры[16]. Прикосновение к богато украшенному мечу, словно влило в феодала силы, эл'Нариа отказался от помощи, поднялся и пошёл убивать.

Пока я стрелял, а Себастина с ингрийцем кружились по площади в смертельном танце клинков, убивая одного врага за другим, коалак перебежал к следующему узнику. Вот, свободу получил эл'Хопран, затем эл'Фогг, эл'Гайна… Контрразведчик поднялся во весь рост и все пальцы его кроме больших превратились в длинные лезвия кос. Он присоединился к бою, на ходу отбивая пули и филигранно снимая с пиратов головы. Декапитатор.

Наконец-то пришла и моя очередь обрести полную свободу. Отшвырнув опустевшие револьверы, я схватил винтовку, валявшуюся рядом с одним из трупов, и примкнул штык. Действия эти имели немало смысла, ведь после того, что с нами пытались сделать, Голос мой, в отличие от эл'Гайна, затих. Не отнялся, как было прежде, а перестал отвечать на порывы воли. Это здорово пугало, но отправляя в полёт одну пулю за другой, я старался мыслить позитивно.

Восемнадцать тэнкрисов, коалак и дракулина успешно расправлялись с втрое превосходящими силами противника. Бой на площади был скоротечен и кровав, но все мои сородичи так или иначе являлись военными[17] и хорошо справлялись с противником. От молниеносного разгрома пиратов спасал Шир-Кан, — рах-ашаасса не давал подчинённым пуститься в гибельное бегство, он орудовал двумя саблями, пока не получил несколько тяжёлых ран от эл'Нариа, после чего, не теряя сознания, отступил на руках своих разумных.

— Не преследовать! — распорядился феодал, покрытый чужой кровью с головы до пят.

Все, включая меня, сочли за лучшее подчиниться. Экипаж стандартного броненосного крейсера серии "Барракуда" насчитывал от полутысячи до шести сотен душ; команда "Хромца" состояла почти что из семисот моряков; половина её осталась в порту, вторая — сопровождала нас по джунглям и, в большинстве своём расположилась на пляже, когда небольшая горстка во главе с капитаном продолжила путь досюда.

— Впереди нас ждёт примерно три сотни вооружённых головорезов, справиться с которыми будет тяжело. — Эл'Нариа мог быть отчаянным храбрецом в бою, но как полководец он предпочитал холодный рассудок. — Нужно собрать оружие и боеприпасы, укрепимся в этих постройках, они должны подойти для ведения оборонительного огня. Следует найти такие, из которых можно будет вести перекрёстный огонь. Думаю, до утра продержимся, однако если они перегонят корабль с той стороны острова на эту… Полагаю, ваши Голоса тоже находятся в смятении?

Ответом ему было напряжённое молчание. Единственным исключением оказался альбинос, чьи пальцы всё ещё пребывали в состоянии кос. Тёмная кровь капала с безумно острых кончиков, и, едва заметно шевеля ими, он порождал тихое лязганье.

— Полагаю, у вас есть более насущные проблемы, нежели пираты и "Хромец", — послышался замогильный голос.

Доктор пришёл в себя. Удар куском скалы, который пробил бы череп даже дахорачу, его вывел из строя на считаные минуты. Даже маска не пострадала.

— Ваше непослушание неприемлемо. Столько сил было потрачено, столько времени…

— Приношу извинения за всех.

Я вскинул оружие и выстрелил, передёрнул затвор и выстрелил вновь. Остальные таны поддержали меня огнём, но всё оказалось тщетно. Пули просто плющились и отскакивали от едва колебавшейся ткани плаща. А потом сквозь неё выглянуло два устрашающих серпа.

— Вернитесь на свои позиции, либо я отрублю вам ноги и сам расставлю по местам.

— Себастина! — воскликнул я, перезаряжая оружие.

Моя горничная могла крошить кулаками бетон, ломать хребты быкам, выдерживать множественные ранения и двигаться с невообразимой скоростью, поэтому я решил дерзнуть. По приказу она схватила два мачете и бросилась на врага с намерением открыть нам его внутренний мир, но была сметена небрежным взмахом руки, отлетела в сторону и замерла на чёрном камне в жуткой неестественной позе. Эхо её боли чуть не лишило меня чувств.

— Я сказал: встаньте на свои места!

— Прорывайтесь через пиратов, у вас есть шанс. Я задержу его. — Эл'Нариа поднял клинок и выступил вперёд.

— Кем ты себя возомнил? — Я направил на Доктора штык-нож. — Как говорили у нас в дивизии "Сангуашлосс": "Спиной к спине и до конца!"

— Звучит глупо, но почему-то, воодушевляет, — хмыкнул Палахас эл'Хопран.

Каждый понимал, что мы столкнулись с силой непреодолимой, бесконечно более могущественной и опасной, чем мы сами, но бежать было бесполезно, а раз так, благородным танам не следовало метаться в отчаянии. Живи с достоинством и принимай смерть также.

— Мне приятно ваше единство, — проскрежетал Доктор, надвигаясь, — но неприятно то, на что вы меня толкаете.

Пули всё также не причиняли ему беспокойства, серпы хищно поблёскивали, а буркала пылали всё ярче, но наступление вдруг оборвалось, когда в небе разнёсся далёкий раскат грома. Руки Доктора опустились, лезвия исчезли.

— Можете идти.

— Что?

— Я сказал, тан эл'Мориа, что вы можете идти. Вы все. Времени больше нет. Мой старый визави уже почти здесь.

Небо, дотоле восхищавшее видом полной луны и россыпью звёзд-бриллиантов, затянули откуда-то взявшиеся тучи, и в раздувшемся их чреве грохотал гром, вспыхивали молнии. Очередной раскат громыхнул как мортира над ухом, и ослепительный разряд небесного огня ударил в землю между нами и Доктором. Я чудом успел закрыть глаза, но всё равно не сразу потом обрёл зрение. Высокая фигура стояла на том месте, она вся светилась от переползавших по телу, словно змеи золотых молний. Длинные волосы от электричества выпрямились, сделав хозяина похожим на огромный одуванчик, но отчего-то это не выглядело особенно комичным. Над смертью не смеются.