Элейн Каннингем - Эльфийская месть

Женщина, спящая под стеклом, была намного меньше Эрилин, с более тонкими чертами лица и хрупкими на вид костями. Кисти рук с длинными пальцами были уложены ладонями вверх, и Арфистка обратила внимание на огрубевшую от мозолей кожу левой ладони – женщина привыкла держать меч в левой руке. Девушка пришла к выводу, что эльфийка владела мечом очень давно – до того, как оружие обрело сверхъестественную скорость и мощь. Теперь его приходилось держать обеими руками.

Эрилин осторожно опустила крышку, а в душе ее поднялась волна холодной ярости и печали. Не подобало эльфийке благородного происхождения быть частью коллекции богача, словно какой-то неодушевленной диковинке.

В дверях сокровищницы девушка поклялась себе, что вернется и заберет ее отсюда, чтобы переправить к месту достойного упокоения. Но сейчас, в одиночку, такая задача была ей не по силам.

Арфистка мрачно сжала губы, прикрыла за собой дверь, вернулась к колодцу и, не медля ни секунды, бросилась в воду.

Похоже, дворфу пришлось несладко. Обломки панцирей двух гигантских креветок кружились в неспокойной воде, а их содержимое уже было разорвано на мелкие кусочки. Оставшиеся в живых чудовища были заняты пожиранием своих собратьев, и, похоже, это отвлечет их не меньше чем на целый день. Внезапно в дальнем углу колодца глаза Эрилин уловили излучение тепла. Там неуклюже поворачивался самый большой обитатель колодца. Эта креветка оказалась настолько велика и настолько глупа, что проглотила живого дворфа. Она давно уже поплатилась бы жизнью за свою оплошность, не вырони дворф свое оружие. Арфистка заметила блеск кинжала на дне, где многочисленные лапы чудовищ в непрерывных поисках съестного постоянно переворачивали клинок с боку на бок.

Эрилин вытащила из-за пояса ножи и нырнула в глубину. Гигантская креветка не заметила ее приближения; чудовище было занято неудачной попыткой переварить проглоченный обед. Она изгибалась и переворачивалась, то всплывая наверх, то снова уходя к самому дну. Хоть дворф и не мог долго обходиться без воздуха, он не собирался сдаваться и явно пытался вырваться наружу.

Арфистка вонзила нож между двух пластин полупрозрачного панциря, крепко сжала коленями туловище креветки и стала прорубаться к пленнику. Едва она прорезала на удивление прочное и эластичное тело, как дворф выскочил из брюха и, отчаянно молотя ногами и руками, устремился наверх. Эрилин поспешила за ним, обогнала и остановилась лишь у отмеченного отверстия. Там она обернулась, схватила дворфа за бороду и втащила в спасительный туннель. Оба мигом проскочили туннель и без сил вынырнули на поверхность. Дворф вцепился пальцами в сухие камни, выступавшие из воды по краям канала, и долго не мог отдышаться. Эрилин все же нашла силы выбраться из воды. Некоторое время она позволила себе просто лежать без движения, пока сердце не восстановило свой обычный ритм.

Спустя некоторое время она заметила, что дворф, все еще сидящий в воде, смотрит на нее с нескрываемой злобой.

– Ты потянула меня за бороду, – заметил он, едва справляясь с дыханием. – Не надо было этого делать.

– Добро пожаловать на свободу, – вежливо ответила Эрилин.

– Ладно, – пробормотал он, – Между прочим, меня зовут Джилл.

Такой благодарности полуэльфийка не ожидала. Дворфы почти никогда не называли своего имени, даже вымышленного, как это. Эрилин протянула руку, чтобы помочь своему спутнику выбраться из воды.

– Джилл? – недоверчиво повторила она.

– Верно. Тебе что, не нравится?

– Ну что ты. Просто я предполагала, что твое имя будет… длиннее. Более грубое или более мужественное.

– Это имя принадлежало моей матери, – благоговейным тоном произнес дворф, явно давая понять, что дальнейших объяснений не последует.

Но Эрилин беспокоил уже следующий вопрос:

– Теперь, когда ты увидел сокровища, наверно, снова захочешь туда вернуться?

Ведь всем известно, что дворфы в погоне за богатством способны проникнуть даже в логово драконов. Эрилин сама намеревалась со временем вернуться во дворец, и если пропажа единственной тиары и слуги-дворфа могла остаться незамеченной, то после разгула банды грабителей проход во дворец, найденный с великим трудом, наверняка перекроют.

Но Джилла ее вопрос нисколько не огорчил.

– Я провел в этой розовой тюрьме десять лет и не собираюсь туда возвращаться. Никогда. Если там есть что-то, что ты хочешь заполучить, эльф, то действуй. Только постарайся, чтобы тебя не поймали. Ни одно сокровище этого не стоит.

При этих словах дворф повернулся на восток – к Звездным Горам, где была его родина. Девушка решила ему поверить.

По дороге к выходу из туннеля Эрилин вкратце рассказала Джиллу, что ждет их снаружи. Дворф восхищенно зацокал языком. Это было интереснее любых чудес сокровищницы дворца.

– А я-то решила, что ты торопишься вернуться в Звездные Горы, – заметила Эрилин.

Но, произнося эти слова, она высыпала ему в руку горсть серебряных монет. Не стоит платить девочкам госпожи Пенелопы монетами, украденными в сокровищнице Ассанте.

Дворф пожал плечами и пересыпал деньги в карман.

– Я прожил без родных гор десять лет, да еще возвращаюсь с полными карманами драгоценностей. Неужели кто-то осудит меня за лишнюю пару часов или спросит, как я потратил это серебро!

Лорд Хьюн держал в пухлых пальцах тиару и с удовлетворением осматривал ее со всех сторон.

– Это реликвия давно ушедших дней, – высокопарно произнес он. – В ней венчалась юная принцесса Лхайрона, впоследствии правившая вместе со своим мужем, королем Алехандро Третьим. Она напоминает о том, что каждый, кто носит корону, не должен забывать о мече! – так же торжественно добавил он, перефразируя известную в Тефире пословицу.

«И о том, что надо внимательно следить за своими подданными», – молча добавила Эрилин.

Лорд Хьюн пользовался большим влиянием в Зазеспуре. Он не только возглавлял гильдию корабельщиков, но и заседал в Совете Лордов, который воплощал в жизнь эдикты паши Балика. А потому, скорее всего, он принимал деятельное участие в недавней попытке захвата власти со стороны правления гильдии. Эрилин, может быть, и не взялась бы за это задание, если бы не перспектива впоследствии встретиться с лордом Хьюном лицом к лицу и оценить способности этого могущественного человека.

С каждой минутой, проведенной в обществе Хьюна, ее недоверие к нему все усиливалось. Ходили слухи, что он когда-то победил красного дракона, но Эрилин была склонна поверить в это лишь при одном условии: что этот дракон к моменту схватки еще не вылупился из яйца. Хьюн обладал внушительной внешностью, но явно проводил больше времени за обеденным столом, чем в упражнениях с мечом. Хотя менее наблюдательный человек мог счесть его вполне достойным, даже величественным. Темный костюм из дорогой ткани ловко скрывал грузность фигуры, а густые черные волосы и усы были аккуратно подстрижены и едва тронуты сединой. Маленькие черные глазки смотрели на собеседника с напускной любезностью, но Эрилин была знакома с множеством алчных людей, и внешний лоск лорда Хьюна не мог ее обмануть. Этого человека вряд ли устраивала имеющаяся в его руках власть. Да и тиара, как предполагала Арфистка, была для него просто достойным восхищения предметом роскоши. Эрилин достаточно хорошо знала историю Тефира, чтобы подозревать о таящихся в этой голове замыслах.