Оксана Демченко - Докричаться до мира

— Я просто зачитываю вслух, — промурлыкала она совсем нежно. Тоже заметила! — Забавно: место зарождения Крика неизвестно, а расстояние до «палнеты» указано весьма точно, и даже в динамике, на момент приема и текущее. В спешке все готовилось, да? Столько дел, даже приглашения на Совет не до всех своевременно дошли. Впрочем, с Говорящими такие оплошности не опасны, мы внимание ощущаем кожей. И издалека, дорогой.

— Уважаемая коллега, мы рады, что вы нашли время в своем плотном графике и откликнулись на наш торопливый вызов, — попытался бодрым тоном исправить ситуацию Гимир. Зря он, я еще промолчу по молодости, а наша львица…

— Ах, пустое! — Беззаботно рассмеялась она, снова потягиваясь в кресле и прощелкивая столешницу радужными накладными ногтями устрашающей длины. — Случается порой и куда большая спешка.

Заранее знала, — окончательно поняла я. Не могла прийти раньше, и дала им поиграть в Богов. Меня подсунули сюда из-за риска ее опоздания. Те же мысли я прочла в усталой морщинке на лбу Ялитэ. Ох как все интересно, и без Эла не обошлось, я из него подробности вытрясу, не отделается от разговора. Он этим «немного занимается», он, так сказать, почти в курсе, что гвардия точит ржавые алебарды.

Редкий случай: Ялитэ моему декану учитель, у айри это святое звание, и пойти против него — значит, решиться на крайние меры. И у них точно есть целый план действий, уже запущенный и работающий.

Почему знаю? Энзи не только снавь, но и бесподобный хирург, ногти всегда стрижет под корень, значит, не для нашего жалкого Совета так вызывающе расстаралась.

Послушаем!

— Я поставила в известность Большой круг. Поэтому все, собственно, уже могут покинуть зал, кроме директоров и Ники. Круг назначен через полчаса, здесь. Я, кстати, и Академии посылала сообщение, но оно, возможно… затерялось. — Лимма уронила листки на столешницу и ободряюще улыбнулась окаменевшим статуям директоров. — Бывает, сами знаете, такая невероятная спешка.

Грохот отодвигаемых кресел и торопливый звук устремившихся к выходу шагов заглушили слитный стон обоих выходящих из шока руководителей. Или погружающихся в него еще глубже? Большой круг — это слишком серьезно. Собирается он, как известно, редко, и выглядит необычно и пестро. Я ни разу не наблюдала подобных встреч, обычно все успешно решается внутри Советов или на Малых кругах, когда присутствуют лишь заинтересованные напрямую и некоторые наблюдатели от прочих.

Наш мир живет странной жизнью последние два века, все так резко изменилось при жизни моих трижды-пра, — по воле Великого, вынудившего вконец отвернувшихся от мира родичей-айри спуститься и жить рядом с людьми. Последствия сказываются до сих пор, вот хотя бы наше пестрое многовластие.

Академия имеет огромные права и возможности: за ней воспитание ученых, лекарей, пилотов, учителей, инженеров, она же сохраняет за собой право на новые технологии и ограничивает их передачу Управителям.

Управители внедряют технологии Академии, развивают их на практике и получают выгоду в соответствии с вложениями и усилиями.

Древние семьи по-прежнему в силе и если и не владеют, то распределяют и контролируют потоки ресурсов своих земель. Они же отслеживают развитие территорий и соблюдение законов. Прежние княжества утратили изначальный смысл, но сохранились как традиция. Теперь это скорее районы единого большого Релата.

Одни заселены активнее и живут чуть богаче, другие обделены природой и пока пустуют, третьи поздно влились в общую жизнь, не нашли пока еще места — но голодать у нас давно никто не голодает.

Говорящие с миром, подобные мне и львице Лимме, наделены даром и силой для решения нерешаемых иными способами проблем. И чутким сердцем, иное не примет дара. Мы — четвертая сила, не входящая ни в один Совет и способная отменить решение любого. Кость в горле и последняя надежда. А то еще все эти пестрые и значимые люди и нелюди без нашего присмотра живо передерутся и растащат Релат по кусочкам. Управители несколько жадны и себялюбивы, знать чуть заносчива и не слишком уважает право и беду чужих территорий, Академия порой такое устраивает… — вот как сегодня. А мы, снави, мирим, советуем и уговариваем, разъясняем скрытые последствия и неучтенные интересы. Не даем их худшим задаткам реализоваться в полную силу и стать основой для принятия решений. Мы — последняя инстанция, потому что в наших руках исцеление, предвидение и реализация воли Великого. Когда Боги так близко, как наш всемогущий дракон, с их законами не забывают считаться. Как и с нашей силой.

Без нас сын князя Ясмигра не выжил бы после катастрофы мобиля, жена управителя Ринтэя никогда не имела бы детей, айри Тимани лишился бы зрения в результате неудачных опытов биохимиков — и так далее.

Ялитэ тоскливо проводил взглядом последнего коллегу и резко поднялся, прошел вдоль столов, нервно собирая «Резолюции Со-света». В жалобно скрипнувшие створки бочком протиснулся Эл, нагруженный на вид неподъемной для хрупкого айри кипой новых бумаг. Вот ящер! Спорить можно на что угодно: у него в бумагах нет и одной малюсенькой опечатки. Дотошный. Приятно видеть его к тому же и отоспавшимся, сам отдыхать не умеет, но я-то приглядываю.

Я вздохнула и с тоской подумала, что он знал мою трижды прабабку, первую Нику.

Живут же нелюди! Эл первым добрался до Академии, две сотни лет назад, когда здесь был дикий берег и несколько рядов камней кладки основания самого старого здания. Ему только-только исполнилось пятьдесят, совершенный мальчишка по меркам долгожителей. Самый молодой из признаваемых тогда взрослыми айри, самый энергичный и любознательный, не нашедший себе места и охотно берущийся за все новое, проживший большую часть своих недолгих лет среди людей. Он заразил Академией Ялитэ, нашего бессменного обожаемого директора, замечательного вопреки всем его ошибкам, сложностям шестисотлетнего характера и нападкам недоброжелателей. Он кропотливо выведал у Тиннары-Ники все, что она знала о системах обучения своего покинутого мира, записал и сохранил кучу терминов, пригодившихся позже для обозначения нового. Те же мобили у айри были давно, но их двадцатисемисложное (!) название на древнем языке, включающее общий принцип действия, даже привыкший в ранней юности к древней речи Эл произносить ленился.

Как вообще они жили в горах с таким непомерно затянутым способом общения? До-о-о-л-го, пока не наговорятся.

— Материалы готовы, с исходниками и расчетами. Они прибывают, — сообщил Эл, адресуясь к Лимме и усердно игнорируя изливаемое на него без слов холодное бешенство Ялитэ. — Кухня трудится из последних сил, закуски поданы в большую столовую. Торжественный ужин планируется к девяти вечера. Повара сказали: умрут, но сделают. Я распорядился сначала делать, а потом умирать. После получения премиальных. Сейчас принесут напитки, а минут через пять подтянется распорядитель протокола, может, и не один. Его выдрали из постели, воспаление легких. Ваши студенты уже пролечили, но он доставлен без церемониального костюма и теперь у бедняги нервный шок. Отпаивают. Расстановка столов и прочее на нем.