Наталья Соболева - Пламя и пепел

Глава 11

Мне было стыдно. Я должна была держать всю ситуацию под контролем, а в результате все пошло наперекосяк.

Было раннее утро, я смотрела из окна на озеро Леман, которое снова было гладким, словно лед. По ближнему берегу, закинув на плечо удочки, пестрой цепочкой к лодкам шли рыбаки. Над озером ярко светило солнце. Пора было собираться на работу, но я, сама того не осознавая, пыталась оттянуть этот момент.

А между тем сегодня был важный день, и накануне нервничали, кажется, все — кроме меня. Если честно, то мне было абсолютно все равно, а в своей способности выйти из любой более или менее штатной ситуации я мало сомневалась.

Четыре дня назад мсье Кортен сообщил, что компания ждет иностранную делегацию, бросив при этом на меня выразительный взгляд. За мной в компании уже закрепилось положение некоего полу-внештатного работника, и даже в разговорах с Алисой, едва только мы касались работы, чувствовалось непонимание. Да, и у мсье Кортена, и у ребят были причины относиться ко мне с прохладцей — несмотря на то, что я четко выполняла свои обязанности, факт оставался фактом, меня довольно редко видели на рабочем месте, к тому же без внятных на то причин. Сегодня мне нужно было весь день провести в офисе, и я ждала этого со смешанными чувствами.

Когда намечаются переговоры с иностранными партнерами, на переводчика ложится особая ответственность — и я постаралась и настроиться внутренне, несмотря ни на что, и выглядеть соответственно. Всю одежду я подготовила с вечера, и теперь оставшееся время могла посвятить прическе — замысловатому, но вполне в деловом стиле «хвосту». Только войдя в офис, я поняла, что не зря мучилась — на каждом чувствовался налет «парадности». Мсье Кортен был одет в непривычно наглаженный костюм, Алиса выглядела словно модель парижского подиума прет-а-порте. Делегация должна была приехать в офис с минуты на минуту, Жана отправили их встречать. Кортен в сотый раз схватился за мобильный, чтобы позвонить Жану и выспросить все подробности происходящего, но Алиса снова тронула его за плечо, мягко и уважительно, и он, смущенно кивнув, ушел в свой кабинет. Не иначе, для того, чтобы вдали от наших глаз мерить его шагами вдоль и поперек. Кортен очень переживал за свое дело, постоянно перепроверял каждую мелочь, но при этом умудрялся не тиранить подчиненных своей педантичностью — коллектив отвечал на это уважением. Этот день многое обещал ему, если все пройдет как надо.

Все, как заведенные, хаотично перемещались по приемной, я замерла у стола Алисы. Она подошла и остановилась рядом. Мы переглянулись, и на душе у меня потеплело.

Двери офиса открылись, первым появился Жан, а за ним вошли еще пятеро мужчин, затянутых в идеально сидящие костюмы. Кортен шагнул вперед, все обменялись рукопожатиями — несколько слишком церемониальными, как мне показалось. Марафон начался.

Мы расположились в просторном кабинете Кортена, причем он не стал занимать место во главе, а сел с нами за длинный общий стол, где Алиса уже разложила пакеты документов для каждого. Встреча, в общем-то, готовилась второпях, так как наши гости в последний момент решили воспользоваться случаем и продлили свою рабочую поездку. Поэтому у меня было лишь три дня на изучение всех необходимых материалов, а мысли все равно не желали сужать свою беговую дорожку только до предмета перевода. Впрочем, как и всегда, перевод был для меня легкой задачей — я ведь говорила в этот момент на двух одинаково родных языках.

Я повторяла слова Кортена о политике компании, а внутри меня росло напряжение. Еще вчера мне даже самой себе не хотелось признаваться в том, что мой «внутренний радар» снова привел в действие тревожную кнопку, но сегодня просто некуда было деваться от этого чувства. Я оказалась зажатой в тиски долга — я не могла не реагировать на внутренний зов, и не верить ему не могла, но и бросить мсье Кортена в такой момент было бы самое меньшее свинством. Вот уж действительно сегодня был самый неподходящий день для подобных предчувствий.

Время текло так медленно, словно в песочных часах где-то наверху кто-то перекрыл отверстие, через которое струились песчинки. Из всех людей на земле я меньше всего была подвержена таким вот перепадам, но в последние дни внутренний хронометр, никогда не подводивший меня прежде (сколько я могла помнить) барахлил, как размагниченный компас.

- Мадмуазель Вилье, не хотите ли пообедать вместе с нами?

Этот вопрос вырвал меня из круговорота собственных мыслей, как бы фоном сопровождавших все действия в реальности, словно танцоры на арьерсцене, у самого задника, оттеняющие выход главных героев. Хотя кто знает, кто здесь был ведущим, а кто второстепенным? Глава немногочисленной делегации напрямую обратился ко мне, хотя переговоры шли полным ходом, и это, наверное, смутило бы любого на моем месте. Пришлось вежливо отказаться, потому что мне определенно было чем заняться в обеденный перерыв, наступавший через 34 минуты. Кортен бросил удивленный вопросительный взгляд — о чем это мы там беседуем на незнакомом ему языке без перевода? Я едва заметно кивнула, давая понять, что объясню все позже.

Через полчаса я быстрым шагом вошла в кафетерий и, сходу миновав кассу, направилась к одному из столиков.

— Извините, пожалуйста. Можно тебя на минуту?

Этьен, сидевший за столиком вместе с другом — тем самым Ксавье, что чуть больше недели назад выручил меня с адресом — с видимой неохотой оторвался от трапезы, и мы вышли в коридорчик перед дверью кафетерия. Ксавье со вздохом посмотрел нам вслед — видимо, мое поведение лишь подтверждало все те гипотезы, которые должны были появиться у него при нашей первой встрече.

— У меня важный разговор. Нам необходимо…

— Нам? И где же были эти «мы» последнюю неделю? — Этьен сложил руки на груди и, отступив на шаг, холодно смотрел на меня.

— Послушай… я не хотела так пропадать, правда.

— Может, и не хотела — но пропала, — он помолчал, — Признайся уже, Вивиен, ты просто испугалась.

Я не знала, что на это ответить — я и сама не могла себе толком ничего объяснить. Чувствуя, что момент уже почти упущен, я решила все же вернуть разговор к началу:

— Сейчас нет времени говорить об этом. Скажи, ты не чувствовал ничего странного в последние два дня?

— Спасибо, что поинтересовалась, у меня все в порядке. Прости, меня ждут, — он тут же шагнул за порог, оборвав разговор, который так и не начался как следует.

Все снова становилось слишком сложно, и я чувствовала, что мне никогда не совместить желание стать своей среди людей и магические обязанности. Меня жгло то холодное выражение на лице Этьена, с которым он говорил, но в то же время я не могла забыть, что так и не услышала ответа. Мне необходимо было знать, не чувствовал ли он той же внутренней тревоги, которая нарастала с каждым часом во мне самой, превратившись уже в громкий набат, заглушавший собой все. Вздохнув, я вернулась в зал и прошла к кассе — что бы там ни было, вторую половину рабочего дня еще никто не отменял.