Алексей Пономарев - Обретение дара

Сержант прыгал вокруг него, избегая посоха, которым так ловко орудовал соратник эльфов. Этот предмет представлял собой классический темный артефакт. Изготовлен из позвоночника, набалдашник был толи копией черепа, толи настоящим уменьшенным каким-то образом. В данное время глазницы и острый наконечник горели мертвым огнем.

Сдернув с шеи болтавшийся там амулет, предводитель противостоящего нам отделения направил его на избегающего ударов представителя сил Жизни. Из ладони вырвалось облако. Противник успел отпрыгнуть с траектории удара. Разрастающийся туман полетел в нашу сторону и принял в свои объятья часть отделения.

Разбивая черепушку скелета и разрубая часть грудины, краем глаза я заметил, как разваливаются на части костяки, попавшие под действие заклинания. Раздался вой гибнущих людей. Мою руку лизнул липкий клочок тучи. У меня помутилось сознание, колени подогнулись и рухнули на землю. Через некоторое время голова немного прояснилась и вернулась способность соображать. В моем поле зрения оказались трупы умерших товарищей и замершая фигура кадавра. Облако двигалось назад к хозяину.

Я провел ладонью по лицу, почувствовал мокрое касание и посмотрел на кожу пальцев. Из моего носа капала кровь.

Сажан изловчился и в невероятном изгибе тела задел руку врага, амулет отлетел далеко в сторону. Но при этом лезвие посоха на излете слегка задело его бок. Раздался жуткий скулеж, и он отпрыгнул в сторону. Рана дымилась, проходя через все туловище. Из-за краев выглядывали осколки ребер. Некромант замер переводя дух. Внезапно горло метаморфа раздулось до чудовищных размеров, и из пасти вылетел огромный ком буро-зеленой слизи. Масса обляпала весь балахон не ожидавшего такой подлянки лича, особенно пострадала правая сторона. Он брезгливо стал стряхивать и чистить одежду. Надо же! Даже мертвым ведомо чувство отвращения. Или нам попался какой-то не правильный чародей Стихии Смерти?

Материя стала прилипать к костям, забившийся в попытке освободиться главарь эльфов оказался спутан, склеен и обездвижен.

Тем временем туман, убивший столько солдат, изменив направление, долетел до амулета и водоворотом втянулся в него. В небо ударил столб черного огня.

Наш командир, прикрывая раненый бок, подошел к врагу и пинком отшвырнул посох на безопасное расстояние. Огни в глазницах потухли.

— Гад! Убил! Столько моих парней! Сволочь!

Прижав задней ногой некроманта к земле, он мощными ударами лап бил по его голове в каком-то истеричном приступе. Череп мотался в разные стороны, пока не оторвался полностью и не отлетел.

Остаток нашего отделения добил всех скелетов, и мы направились к месту взрыва фаерболла. Вместе с землей были перемешаны вещи укрывавшихся, останки попавших под удар костяков и ветки деревьев. Так же нашлись части тела одного из убитых эльфов, второй лежал без сознания и раненый.

— Похоже, это работа Схшесха, — сказал проверивший пульс солдат, — дышит еще. Живой.

— Моя, — подтвердил подошедший лучник, — он сразу после того как выскочили черепушки допустил ошибку и качнул веткой. Тут я его и засек. Дай-ка вытащу стрелу и перебинтую его, а то до крепости не дотянет.

Воин уступил ему место.

— Смотри-ка, — воскликнул стрелок, вытащив из-за шиворота костяную блямбу на цепочке, — они были оказывается учениками некроманта.

К нам подошел сверх мрачный сержант. Рукой за ногу он тащил по земле слипшееся тело лича. В другой ладони у него был зажат ругавший нас череп.

Что же ты про эту тварь ничего не сказал, — угрюмо спросил Сажан дроу.

— Я мертвых не чую, только живых родственничков.

— Атан, а ты что глаза на меня вылупил, займись своими должностными обязанностями, — выплеснул свою злость командир.

Мне ничего не оставалось, как отдать честь по уставу, развернуться и отправиться к кадавру. По дороге я подобрал злосчастный амулет, угробивший столько солдат, и сунул его в карман. Потом отдам начальству. Может ему пригодиться для чего-нибудь.

Стараясь не смотреть на трупы, я с тревогой подошел к питомцу. Он не шевелился, а индикаторы на панели не горели. Проверил заряд аккумуляторов. На нуле. В сборке с оборудованием должны быть запасные. Порывшись, нашел последний полный. Произвел замену. Щелчок включения питания. Никакого результата. Еще раз. Есть! Тихо загудели работающие механизмы.

— Доложить об исправности устройств.

— Система в норме за исключением нижнего левого орудия.

— Кто является пользователем?

— Рик.

— Родимый! — в порыве чувств я обнял его железную тушу, насколько хватило длины рук. Больше всего опасался за главную плату. Если заклинание повредит ее, то это не исправимо. А так отремонтируем все поломки.

Когда я отпустил монстра, то он поднялся с грацией курицы валявшейся в песке. Пока решались все мои заботы солдаты уже подготовились к отправке в путь. Эльфа, так и не пришедшего в сознание, и нашего наиболее тяжелораненого солдата погрузили на самодельные носилки. Туловище мага смерти болталось на спине метаморфа, а голову охранял дроу. Посох аккуратно завернутый в ткань тащил один из воинов, находясь как можно дальше от лича во избежание неприятностей.

Обессиленные после боя мы брели по дороге. На развилке нас догнали двое крестьян с подводой.

— Ваша телега и конь временно реквизируются для нужд армии. Все неудобства будут возмещены за счет имперской казны.

Селяне испуганно оглядели наш потрепанный, уставший облик и кое-где окровавленные доспехи. Бросили взгляд на торчавшую из-за плеча сержанта костяную ногу и согласно закивали.

— Не надо нам никакого возмещения, родимые! Что ж мы без понимания совсем. Довезем куда скажете.

Общими усилиями мы спихнули стволы деревьев на обочину и погрузили тела с носилок на освободившееся место. Раненные уселись по краям. Перевозчики бревен шуганулись в сторону, когда заметили щелкнувший зубами череп в руках лучника.

— Прокхлятые хумансы, — обругал их пленник.

— Не трепыхайся, — щелкнул когтем черного пальца по нему дроу.

— А тхы сшалкхий присхлушник чхеловеков! Этхой мерзхой расхы. Они пхлодятся безкхонца, уничхожают свящхеные лесха и убхивают всхех инхых расхумных. Я есчхо помхню те дрехвние вхремехна когхда вхесь мхир принадхлешал хтолькхо намх. Но сатхем прихшли онхи и пхренисхли с хсобхой опхустошхение. Тепхерь мхы загханы в угхол и вымиракхем. Чхерез тхысячу лхет от насх осхтанетхся восхпоминанхия и ничхего бохлее.

— Тем лучше. Я вас ненавижу. Тот день, когда умрет последний из вас, будет для меня величайшим праздником.