Дмитрий Данилов - Талисман гномов

- Я согласно, но… - Мила попробовала встрять в мой монолог, но темперамента ей недоставало. Пока. Вот годиков через пять или шесть…

- Не перебивай меня, пожалуйста, Мила. Я лично сомневаюсь в том, что Толстый Али платит королю налоги со своих доходов - значит, он преступник. Толстяк как паук раскинул свою сеть по всему городу и ловит в неё жертв, чтобы потом высосать из них все соки. Неужели тебе не жалко Дебби? Она будет сегодня разорена и всё благодаря Толстому Али. Ей, скорее всего, придётся продать магазин, а другого источника доходов у Дебби нет. Что скажешь, Мила? Гвенни говорил, что ты с Дебби успела подружиться.

- Да, Дебби очень милая женщина. Мне будет жаль, если с ней что-то произойдёт.

- Вот видишь. А совсем недавно люди Али угрожали Лиринне, грозились отдать её в бордель!

- В бордель?!! - ужаснулась внучка волшебника.

Лиринна хмуро кивнула. Ей совсем не нравилось вспоминать о недавних событиях, но она понимала, к чему я веду.

- Да, в бордель, - подтвердил я. - Ну, как: ты с нами?

- Да, - согласилась Мила, - Я с вами. Надо наказать этих мерзавцев так, чтобы они до конца жизни об этом помнили.

На часах было пять минут седьмого вечера. Я стоял неподалёку от магазинчика Дебби и рассматривал своё отражение в зеркальной витрине галантерейного универмага. Оттуда на меня пялилась… толстая и противная рожа лейтенанта Морса. Как он с такой живёт-то?

Мила предупредила, что заклятие личины будет держаться только два часа, потом оно развеется, и я вновь стану самим собой - частным сыщиком Гэбрилом. Со слов юной волшебницы, у дедушки могло получиться на более долгий срок, но где тот дедушка?

Ещё девушка рассказывала о том, что на человека нельзя накладывать это заклятие больше трёх раз, потому что после четвёртого раза запросто можно превратиться в отвратительного урода и прозябать в таком облике до конца дней. Я невольно поёжился, представив в воспалённом воображении эту картину. Впрочем, моя бывшая жена часто утверждала, что я похож на страшное чудовище, за которого она вышла замуж из жалости, значит, последствия чётвертого заклинания не смогут мне сильно повредить.

Гвоздь уже скрылся в недрах парфюмерной лавки. На двери снова появилась табличка с лаконичной надписью 'Закрыто'. Он действительно пришёл один, ничего и никого не боясь. Я намеревался сбить с него эту спесь.

Прежде чем сделать из меня этого ублюдка Морса, Мила попросила, чтобы я постарался и представил в уме его образ во всех деталях. Особого труда это не составило. Разбудите меня ночью, и я вам составлю тщательнейший словесный портрет лейтенанта в фас, анфас и профиль. Так что проблем с этим не возникло. Лейтенант Морс стоял у меня перед глазами как живой.

Потом Мила погрузила меня в полудремотное состояние, а уж из него я выбрался совсем другим человеком. Во всяком случае, внешне. Мало того, что я выглядел абсолютной копией Морса, девчонка даже смогла превратить мой костюм в лейтенантский мундир. Точь-в-точь такой, какой был на Морсе позавчера вечером, когда он подстерёг меня в холле.

Дебби не тянула и спровадила Гвоздя восвояси, как только тот получил и пересчитал причитавшиеся деньги. Нагло улыбающийся субъект, держа в руках увесистый баул в котором лежала вся сумма, спустился по крыльцу, сделал несколько шагов и почти сразу наткнулся на меня. Малый сразу смекнул, что я не представляю для него никакой опасности: подумаешь какой-то жирный коп, которому вздумалось совершить вечерний моцион! Гвоздь приветливо подмигнул и хотел продолжить путь. Не тут-то было. Я преградил ему дорогу и громко приказал:

- Стоять!

Мила предупреждала, что голос изменениям не поддаётся, но Гвоздь забыл манеру разговора Морса или оказался полностью выбит из колеи моим грозным окриком, поэтому не сумел уловить разницу.

- Морс, ты чего? Совсем обурел? - бандит не мог поверить своим ушам.

- Я тебе приказываю остановиться.

- Да что с тобой? Тебе что - платят мало?

Ага, вот оно прямое подтверждение продажности Морса. Лейтенант-то наш оказался прикормленным копом. Впрочем, я не удивился, так как давно сомневался в его честности, а про порядочность вообще молчу.

- Какое тебе дело, сколько мне платят? Покажи, что у тебя в сумке.

- Морс, отвянь. Не буду я тебе ничего показывать. Хочешь неприятностей, так толстяк тебе их враз обеспечит, только скажи.

Глазки Гвоздя настороженно перебегали с места на место. Я скривил губы в подобие усмешки.

- Говорю тебе, покажи, что в бауле.

Гвоздь разозлился:

- А если я не покажу, то что?

- Ничего, - сказал я, доставая из кобуры пистолет (Гвенни держал у себя в квартире превосходную имитацию боевого оружия, сделанную из окрашенного особым составом дерева. Пока не подержишь в руках, в жизни не догадаешься, что перед тобой игрушка). - Дыркой больше, дыркой меньше. Тебе решать, Гвоздь.

- Морс, ну ты и дурак, - испуганно возопил бандит. - Брось свою пушку, у меня не хуже есть.

Он потянулся рукой в карман, выудил оттуда пистолет, но я ударил по его пальцам рукояткой игрушки. Должно было быть больно, по себе знаю. Гвоздь ойкнул и уронил пушку на мостовую. Я спокойно подобрал пистолет и засунул себе за ремень.

- Так будет лучше.

- Ну, ты и сволочь, Морс, - Гвоздь не придумал ничего лучше, как ударить меня по носу. Вижу, что особого пиетета по отношению к полицейской форме он не испытывал. Что же, зарвавшегося субъекта стоило хорошенько поучить. Я легко уклонился от удара и врезал Гвоздю в область солнечного сплетения. Парень сложился пополам. Для того чтобы восстановить дыхалку, ему понадобилось минут пять, не меньше. Надеюсь, теперь он меня зауважал, однако, почти сразу я убедился в поспешности сделанного вывода:

- Пошёл ты, Морс! - бандит попробовал удрать, но я успел сбить его с ног подсечкой, и Гвоздь растянулся на земле во весь рост, напоминая дождевого червяка на мокрой брусчатке.

- Ещё одна попытка и я буду вынужден стрелять, - предупредил я длинного, проведя дулом по его позвоночнику. Бандиту мой массаж не понравился, но он терпеливо молчал. Я убрал оружие и приказал Гвоздю встать.

Гвоздь поднялся. Сейчас он уже смотрел на меня исподлобья. Я чувствовал его страх и удивление. Он считал меня сумасшедшим: продажный коп взбунтовался и осмелился укусить кормившую руку.

- Давай сюда баул.

На этот раз Гвоздь не стал спорить и отдал мне сумку. Увесистая - как она ему руку-то не оттянула? Я открыл замок и увидел то, о чём знал наверняка. Сумка почти до верху была набита купюрами самого разного достоинства. Внизу позвякивала разносортная мелочь - где Дебби её только насобирала?