Николай Воронков - Неправильное привидение

— Что случилось?

— А вот смотри. — Я старательно медленно снова начал тыкать пальцем в бревно с разных сторон.

— И что?

Я выскочил на берег и с гордым видом прошел по бревну. Тане мои движения начали надоедать.

— Да объясни толком, что происходит?

— Ты что, не поняла?! Я могу ходить по ровной поверхности!

— Так все ходят, и ты ходишь.

Такая тупость меня начала раздражать. Спрыгнув в воду, я прошел поперек бревна.

— Ну и что? Ты же привидение.

— А тебя не удивляет, что одну и ту же вещь я могу проходить насквозь, а могу и опираться на нее, как на твердую поверхность?

Тут и до нее наконец дошла абсурдность ситуации. Теперь уже под ее чутким руководством я снова ходил восьмерками, тыкал бревно. В конце концов мы предположили, что я могу ходить по дереву, если оно параллельно земле, то есть становится для меня чем-то вроде пола. Я тут же придумал новое испытание — Таня взяла два прутика и держала их ровно над землей. Очень осторожно я наступил на них. Ощущение странное — как будто стоишь на двух очень тугих проволочках. Но ведь стоял и не проваливался! Причем Таня никакого веса не чувствовала! Несколько раз она подняла прутики вверх-вниз, но я ничего не ощутил, кроме легкой тяги, как в лифте. Поэкспериментировав еще, выяснили, что прутики держат меня примерно до наклона градусов в тридцать. После этого я с них не соскальзываю, а просто проваливаюсь. Объяснения этому у меня не было, но появились новые идеи. Таня, заметив мой задумчивый взгляд, среагировала странно.

— Даже не думай! — прошипела она.

— О чем? — не понял я.

— Что я буду носить тебя на руках!

Логика таких заявлений была странной, но сразу появилась еще одна идея.

— А почему бы и нет? — расплылся я во вредной улыбке. — Представляешь, ты берешь небольшую досочку в руки, я на нее встаю, а ты меня поднимаешь без всяких усилий. Чем не цирк? И авторитет у тебя сразу станет невероятный, и денежку можно заработать в любой деревне, а не рыскать в поиске кладов.

— А если кто-то для проверки потребует, чтобы я подняла на досочке и его? Или захочет сам поднять тебя? Все сразу поймут, что с тобой что-то не то, будет как минимум скандал.

М-да, идея сразу провалилась, но я не расстроился.

— Вообще-то я хотел предложить совсем другое. Мы же теперь можем спокойно нанять повозку и ехать с комфортом! Раз я не проваливаюсь сквозь ровную деревянную поверхность, то ты можешь ехать с возничим впереди, а я заныкаюсь в повозке. И быстро, и с комфортом, и без проблем.

— А если кто-нибудь захочет с тобой познакомиться или устроить проверку?

— Тогда можно положить меня на носилки, я буду лежать и стонать, очень страшно, чтобы к нам никто не подходил. Потом можно изобразить, что я умер от ужасной заразной болезни, и тогда к нашей повозке вообще никто не подойдет, побоятся!

Таня внимательно слушала, и я, вдохновившись, стал развивать идею дальше:

— Еще можно сделать гроб, я туда лягу, и никто даже не обратит на меня внимания.

— А на гроб?

— А чего гроб? Ящик он и есть ящик. Единственное, что вдруг мне захочется повернуться, или там руки затекут, раскину их и… — В голове живо появилась картина в красках. — Представляешь, везут гроб, а из него вдруг появляются руки, да еще и шевелятся! — Я изобразил, как это будет выглядеть, как будут смотреть пораженные окружающие, какие у них будут лица, и, не выдержав, заржал.

Но Таня шутку, наверное, не поняла и оставалась серьезной.

— У вас все такие идиоты или это только мне такой подарок достался?

С трудом подавив смех, я немного обиделся:

— А что я такого сказал? Нормальная шутка. У вас что, молодые не веселятся и не придумывают всякие приколы?

— ТАКИМИ вещами у нас не шутят, это просто никому не придет в голову! Да и у вас, я думаю, УМНЫЕ люди тоже на такое не пойдут.

— Ну, как знаешь, я хотел как лучше, о тебе же заботился.

— Я это уже поняла, только ты бы еще и думал хоть немного, как к твоим словам и поступкам отнесутся другие! Если меня увидят рядом с таким гробом, сквозь стенки которого торчат шевелящиеся руки, то…

— Что, позовут магов?

— И магов, и стражу, и еще кого-нибудь. И пока ты будешь идиотничать и хихикать в гробу над собственными глупыми шутками, мне быстренько отрубят голову, как возможной пособнице!

Настроение от таких слов резко пошло вниз.

— Ну извини, Тань, не подумал.

— А чья это была идея — твоя или твоей демонской сущности? — Таня по-прежнему серьезно смотрела на меня.

— Какая идея?

— Ну, эта, про гроб и что это будет весело.

— Так я вроде бы един, раздвоением личности не страдаю, а сущность у меня…

Тут я как-то задумался. Чего она все время к этому цепляется? Ведь выяснили же, что я — необычное, но все же привидение. Ну, характер не сахар, часто говорю, не подумав, до шуток моих местные еще не доросли, деревня. Но обзываться-то зачем?! Вот я начну говорить через слово: «Ведьма, Таня, ведьма». Что, ей понравится?!

— За идею я извиняюсь, сам придумал, не подумав, но и ты давай завязывай с подобными вопросами, а то ведь задолбала уже… ведьма.

— Что?! — теперь уже Таня задохнулась от возмущения.

— А то! У меня имя есть! И главная моя сущность… — тут я немного растерялся, не зная, что же во мне главное.

Зато слова нашлись у Тани, причем слово «дурак» можно было считать самым доброжелательным. Почувствовав себя в родной стихии, я тоже отвесил несколько «ласковых» определений, и разговор быстро перерос в обмен обидными и язвительными репликами и сравнениями.

Неожиданно сбоку послышался громкий мужской голос:

— Сударыня, этот человек пристает к вам?

Мы повернулись на голос и опешили, правда, по разным причинам. Пока мы выясняли отношения, незаметно для себя дошли до хорошей дороги. И теперь к нам приблизился небольшой отряд — впереди пара мужчин верхом, сзади — два десятка солдат тоже на лошадях, повозка с вещами. В середине, под защитой солдат, легкая карета, в которой сидели две молодые женщины лет двадцати пяти. Я обалдел от красоты девушек, с интересом смотревших на нас. А Таня, похоже, от красоты мужика, который с нами разговаривал. Классический рыцарь на белом коне, вернее, на гнедом. Тот спрыгнул на землю и подошел к нам. М-да, рядом с таким мне ловить нечего… Мужик в самом расцвете сил. Лет тридцати, ростом даже выше меня, красивая фигура, осанка, классический римский профиль, пышная шевелюра, голос… Девки, наверное, пачками ложатся у его ног.

Тот подошел к нам, но смотрел только на меня. Невольно я сдвинулся назад, чтобы случайно не задеть его и не добавить нам проблем. Мужчина воспринял это по-своему — презрительно усмехнувшись, процедил: