Роман Буревой - Темногорск

«Может, это и есть источник грядущей беды?» – подумал юный чародей.

Юл помнил, что голый участок вокруг дома был совсем небольшой, а сад… Сад, казалось, границ не имел. Неожиданно злость поднялась волной. Желание немедленно расчистить дорогу к дому, все вокруг сокрушить сделалось непреодолимым. Мальчишка поднял камень с земли, швырнул в ближайшее дерево. Получился не звон, а противный скребущий звук. Невольно захотелось зажать уши. Дерево, однако, не разбилось. Ни одна веточка не откололась.

Но впереди мелькнула тень, зазвенела ветка. В саду кто-то был! Юл кинулся на звук и столкнулся… с девчонкой. Тоненькая невысокая фигурка при столкновении отлетела в сторону, ударилась о ветку спиной и медленно осела на землю. Юл остолбенел. Перед ним, привалившись к стеклянному дереву, сидела Иринка Сафронова. Как она сюда попала? Неужели и на нее не подействовали запретные заклинания водного колдуна? Вот те на! Неужели и она – колдунья?

– Ты чего? – спросила Иринка, потирая затылок. – Очумел?

– Извини! – Юл смутился. Протянул ей руку: – Вставай.

– Я куртку порвала. Убить тебя мало, – сказала Иринка, но без злобы. Убивать она его вовсе не собиралась. Так – фигура речи.

– Где? – спросил Юл, наклоняясь.

– Вот! – Она кокетливо изогнула руку, демонстрируя полуоторванный манжет.

Чародей ощупал пальцами рукав, достал из рюкзака бутыль с водой. Взболтнул. На дне еще булькало. Юл плеснул воду из бутыли на оторванную манжету.

– Что ты делаешь?! – возмутилась Иринка. Отдернула руку.

И с изумлением увидела, что никакой прорехи больше нет, рукав – как новенький.

– Ну, ты даешь! – проговорила восхищенно. – Кто тебя такому научил?

– Роман Вернон! – с гордостью произнес ученик чародея.

Юл вновь протянул девчонке руку. В этот раз она соизволила принять его помощь и поднялась.

– Что ты тут делаешь? – спросила Сафронова.

– Да вот, зашел… Сад увидел и… А ты? Ты-то зачем здесь? Синклит сюда запретил ходить!

– А мне Синклит твой не указ. Я рисую. – Девчонка кивнула на стоящий меж деревьев этюдник.

На картоне пастелью намечены были контуры деревьев. За синими стволами уже проступали стены из красного кирпича с седым налетом. Иринка всегда думала о себе только как о художнике. Никем иным себя не мыслила. В школе об этом все знали.

Юл поразился, насколько точно были выбраны цвета. В незаконченном наброске ощущалась загадочность сада.

– Сад каждую минуту другой, – сказала Иринка. – Деревья двигаются. Вон то, с двойной вершиной, прежде росло у самого входа на участок, а теперь отступило к дому. А вон это, маленькое, с тремя короткими ветвями у земли, прежде жалось к забору, а теперь встало у самой тропинки. Я как вчера этот сад увидела, так сразу решила, что его непременно нарисовать надо.

– Вчера? – переспросил Юл.

– Ну да, вчера. Я хотела тебе рассказать про сад, но ты уехал куда-то с тем парнем сразу после уроков.

Юл испытал странное сожаление: Иринка хотела поговорить с ним вчера – он и сам это почувствовал, – но убежал, как дурак. Ему было жаль, что именно вчера этот разговор не состоялся.

– Это мой старший брат… Алексей, – сказал Юл.

Ему почему-то казалось, что никто не поверит, что у него такой брат.

– Он у тебя классный, сразу видно, – вздохнула Иринка. – Я всегда хотела, чтобы у меня был старший брат.

– Точно, классный, – подтвердил Юл. – Но иногда мне его убить хочется.

– Что? Убить? Да ладно, Цезарь, хватит прикалываться!

Палочка пастели скользила по шероховатой бумаге. Буйно извивались ветви, сплетались в причудливый узор. Фиолетовые стволы, огоньки вокруг. Боже, как хорошо! Какое наслаждение!

«Она классно рисует, – думал Юл, следя за скольжением цветного мелка. – Быть может, сад почувствовал ее дар и помог миновать запрет? Сад – живой и захотел, чтобы его нарисовали. Может такое быть или пет?»

Деревья зазвенели. Почудилось Юлу, что где-то рядом пронеслась темная птица, махнула над садом крылом и помчалась дальше. Деревья звенели все громче, будто предостерегали… о чем?

Вдруг стало смеркаться. Уже? Не может быть! Сейчас же утро! Двенадцати нет. Так почему так темно?

В сумерках деревья казались чуть выше, прозрачнее. Больше фиолетового, меньше черного. И па веточках, на самых кончиках – огоньки. Так на мачтах перед грозой светятся огни святого Эльма.

– Идем отсюда, – сказал Юл, ощущая смутную тревогу.

– Иди, если тебе надо. А я еще порисую.

– Сад волшебный, – шепнул за ее спиной Юл.

Что же такого увидел Стен в своем провидении?

– Волшебный, – отозвалась Иринка и вдавила пастель в рисунок так, что порвала бумагу, а сам мелок раскрошился в ее пальцах в пыль.

– Это волшебство через открытую дверь из Беловодья вытекает и прорастает у нас здесь, в Темногорске.

Еще минута – и небо из прозрачно-голубого сделалось ультрамариновым. На улице зажегся фонарь. Ультрамарин все густел. Что-то скребануло рядом – то ли по стволу дерева, то ли по стене. Вот еще раз. Будто когтем. Все отчетливее, все громче. Свет окончательно померк, день истаял, наступил вечер, уже не ультрамарин, а чернота вокруг, тьма… Странно! Ведь сейчас должно быть еще светло. Конец апреля.

– Ну вот! Рисовать нельзя! Что ж такое! – возмутилась Иринка. – Ничего не понимаю! Кто знает, может быть, здесь в саду темно, а на улице сверкает солнце?

– Пойдем посмотрим, – предложил Юл.

Нагибаясь, они пролезли под стеклянными ветвями к дыре в заборе. Такое впечатление, что идти пришлось метров двести.

«Быть такого не может!» – подумал Юл.

Он первым перепрыгнул канаву и протянул Иринке руку. На улице было гораздо светлее, чем в саду, но все равно – давно не полдень. Близился вечер.

– Не скажете, сколько времени? – обратилась Иринка к проходящему мимо парню в кургузой куртке и вязаной шапочке.

– Семь, – ответил тот. На часы при этом не посмотрел. Да и не было у него никаких часов.

– Ни фига себе! – ахнул Юл.

И вдруг почувствовал. Страх…

Он глянул себе под ноги. Улицу заливало грязной водой.

– Бежим! – Юл схватил Иринку за руку.

– Этюдник!

– Нет времени!

Они кинулись бежать. Им навстречу люди брели по колено в черной воде, переговаривались, не замечая потопа.

– Юл! – Иринка вытянула вперед руку.

Юл глянул. Вдали, где-то в самом начале Ведьминской, поднималась высоченная волна. Она все росла.

Девчонка взвизгнула от ужаса, изо всей силы вцепилась в руку своего спутника.

Юл прижал Иринку к себе и выставил вперед руку.

– Сейчас! Держись крепче. За меня. – Юл выкрикнул защитное заклинание.

Волна накрыла их с головой. Юл почувствовал, как разливается по телу смертельный холод. Сердце остановилось. Вздохнуть не было сил. Напрасно Юл судорожно глотал воздух – он лишь по-рыбьи беспомощно открывал и закрывал рот. О, Вода-Царица, что делать? Почти инстинктивно Юл поднял свободную руку и коснулся ожерелья. Ощутил бешеное биение водной нити. И тут же волна схлынула. Будто искра пробежала от ожерелья к пальцам и дальше – к Иринке. Девчонка вскрикнула. Юл судорожно вздохнул. Сердце колотилось как сумасшедшее.