Богдан Дорошин - Почти герой

А потом мне пришлось шустро забраться под стол, ибо никакие охранники уже не могли остановить рассерженную толпу. Их сил хватало только на то, чтобы не подпустить магов к моему укрытию. А потом появились уже знакомые воздушные элементали, которые быстро навели порядок в зале и не исчезали до тех пор, пока судьи не вернулись.

На мое удивление, на их лицах не отобразилось никакого удивления из–за разрухи учиненной в Храме. Они спокойно сели за стол, после чего самый крайний постучал молотком по подставке. Элементали рассеялись в воздухе, а буйные зрители тяжело дыша от гнева уселись на свои места. Страх вновь накатил на меня тяжелой волной, было бы намного лучше если бы меня испепелили здесь же, быстро и наверняка. А после приговора, меня еще долгое время могут пытать… во дьявол! За что мне такое наказание?!

– Встать. Суд идет.

Все выполнили указание, после чего крайний из судей вновь начал считывать подробности моего дела с длинного пергамента. Его скрипучий голос не обминул стороной ни одну деталь: было сказано все, и то, что я обокрал Дархана, чье тело так и не было найдено, и то, что я несколько недель выдавал себя за него. Так же судья всем напомнил земной закон, гласивший, что тот неблагородный, кто посмеет посягнуть на честь, имя и звание благородного подлежит высшей мере наказания. Смерти.

Я хлюпнул носом, а судья продолжил:

– Подобные прецеденты случаются не так часто, а если и имеют место, то никогда не доходят до Храма. Это высший суд, который решает процессы исключительной важности, когда другие инстанции не в праве выносить вердикт. Другими словами, всегда участниками процессов в Храме Суда являются неприкосновенные для законов субъекты. Однако! – громче обычного заговорил главный судья, когда по залу прошлась волна негодования. – Перед Порядком все равны! Никто не сможет избежать наказания, нарушив Порядок.

Судья замолчал, передавая слово своему ближайшему коллеге. И так как все они были очень похожи между собой, никакой разницы я не заметил. Тот же скрипучий голос и тот же мотив.

– Нам выпала честь разбирать очень любопытное дело, которое современники наверняка запишут в историю юриспруденции. Не иначе как случился парадокс. Сначала Порядок был злостно нарушен, в этом спору нет. Подсудимый определенно должен понести наказание за свой ужасный проступок, но… есть одно «но». – Судья тяжело вздохнул, словно ему было трудно дышать. – Неизвестно по каким причинам подсудимый неожиданно обратился в мага, а это уже…

С гневом в глазах на ноги вскочила Дюран. Она рассекла воздух рукой и пронзительно воскликнула:

– Ваша честь! Это недопустимо, он лишь притворяется магом, никакой он не колдун! Попросите его сотворить простейшее заклинание и он…

Ее крик прервал стук судейского молотка. Судьи выглядели невозмутимо, говоря леди Дюран, что с них хватит подобных выходок и следующего несдержанного участника процесса или зрителя они попросят покинуть зал заседаний. На мое удивление магичка не уселась на место, а продолжала возмущенно роптать, хоть на этот раз уже на полтона тише.

– Вы же прекрасно знаете, что это обычный человек, что в нем нет ничего от благородного. Вы только посмотрите на его лицо, это же лицо негодяя, бандита, подлеца… Он носит медальон моего сына, которого скорее всего уже нет в живых… Он не имеет права!

– Хотелось бы вам напомнить, – обратился к Дюран третий из судей, тот у которого брови закрывали пол лица, – что магические предметы, наподобие медальонов, не такая простая штука. Если он продолжает функционировать в руках этого человека – значит, он и есть владелец. Мне очень жаль, но явное доказательство моих слов: амулет из серебряного стал золотым. А значит…

– Суд вынужден отказать леди Дюран в ее запросе на справедливое наказание субъекта, носящего магический медальон, – бесстрастно продолжил судья, которого двумя минутами раньше перебила мать Дархана. – Порядок был нарушен, но повторно нарушать мы его не вправе. Подсудимый, именно он, а не покойный Дархан, является архимагом, а, следовательно – он один из нас. Сейчас не то время, чтобы…

Не смотря на недавнее предупреждение, зал взорвался общим негодованием. Под ливнем проклятий и угроз, я даже не понял, что только что произошло. Кажется, судья говорил что–то наподобие «отказать», а если я не подавал апелляций, и отказывать мне было не в чем, то обломали все планы Дюран.

Самых буйных начали выводить из зала заседаний, а самые изобретательные умудрялись при этом запустить в мою сторону огненными шариками. До цели они не долетали, эффектно растворяясь в воздухе, но перетрусить я успел.

– Однако! – не иначе как с помощью магии повысил голос последний судья, так как уши от его слов начало закладывать. – Подсудимый не признается невиновным! Нарушив Порядок, он нанес непоправимый вред Гильдии и теперь обязан возместить ущерб. Отняв у нашей страны первоклассного мага, он должен вернуть все сполна. Получив в наследство медальон и став архимагом, подсудимый автоматически становиться приемником Дархана в его службе Первому королевству. Хотите пользоваться привилегиями, так получайте и обязанности!

Я старался сидеть ровно, не оборачиваясь на теснимую к нескольким выходам толпу. Смотрел себе спокойно на судей, но в голове у меня бурлил шторм. Девятые валы били о стенки сознания, заставляя тело неметь от нехороших предчувствий. То, что меня не казнят – утешает, но что, черт побери, означают слова судьи?!

– И указ Храма Суда будет таков: новый маг отправиться в Академию!

Те зрители, что остались в зале уже не стали злобно верещать в мою сторону, но сразу же стало понятно, что их подобное не устраивает. Они наверняка прибыли в Храм, чтобы посмотреть бесплатное шоу. Шоу, где главный герой спектакля в конце драматично погибает. Беса лысого вам, а не моей смерти, ясно?!

Правда может так статься, что я не проживу и дня. Сегодня я дополнительно обидел еще десяток важных персон, которые не преминут со мной расквитаться. Не говоря уже о Дюран и ее многочисленной семейке.

Но я пока жив, а это самое главное, и куда там меня вздумали отправить – неважно. Я все равно не собираюсь служить ни Гильдии, ни Порядку. И если на окнах не будут висеть толстые решетки, то я обязательно сбегу.

Солнце только что вошло в полный зенит, и я с трудом мог переносить жару. Даже тень от дерева, под которым я сидел, ничуть не спасала. Приходилось то и дело обмахиваться бабским веером, который кто–то забыл на скамейке. Выглядело это более чем комично, и я бы не удивился, если бы ко мне начали подходить с предложением руки и сердца на одну ночь, мужчины.