Андрей Астахов - Щит Найнавы

Орселлин кивнула. Она уже была в монастырском храме Гелеса, и он показался ей скучным и бедным. Их церковь в Крам-Динаре была нарядной, в ней были красивые скамьи для прихожан, окна из цветных стекол и медные поставцы для свечей. Пол был мраморный, а не глиняный, как здесь. Странно, что в таком святом месте такой бедный храм.

Как-то утром Линне принесла ей новую одежду, и почему-то мужскую.

– Одевайся, сестричка, – сказала она.

Орселлин, не задавая вопросов, тут же облачилась в полотняную рубашку, короткий камзол, штаны-брэ и башмаки из мягкой кожи. Прежде ей никогда не приходилось одеваться, как мужчина, и эта одежда показалась ей страшно неудобной. Линне, хихикая, вытащила из складок своей мантии обломок зеркала и протянула Орселлин.

– Ну, как? – спросила она.

Орселлин глянула на себя нерешительно и даже со страхом. Ее лицо показалось ей неестественно бледным – или все дело в ослепительной белизне рубашки? Под глазами залегли синяки, а черные волосы были коротко острижены – Орселлин не могла вспомнить, кто и зачем ее остриг. Наверное, так надо.

– А ты хорошенькая, – сказала ей Линне. – Небось, мальчишки за тобой стаями бегали.

– Не бегали, – Орселлин мотнула головой. – Был один парень, Рейнс. Он меня любил.

– А ты его?

– Любила… наверное. Я не знаю.

– Ладно, покрасовались, и хватит, – Линне забрала у Орселлин зеркало. – Про зеркало нэни ни слова. Узнает, накажет меня. А сейчас пойдем. Мать-настоятельница пожелала видеть тебя.

Они покинули госпиталь и прошли в жилые помещения. Нэни Береника была в своем кабинете. Она поцеловала Линне, затем раскрыла объятия для Орселлин.

– Брат Оври сказал мне, что ты идешь на поправку, – сказала она, глянув девушке в лицо. – Я вижу, что это так. Ничего не хочешь мне сказать?

– А что я должна говорить, матушка?

– Линне, выйди пожалуйста, – велела нэни послушнице. Сделала паузу, снова пристально посмотрела на Орселлин. – Я буду звать тебя Орси, ты не возражаешь?

– Меня все так зовут, матушка?

– Расскажи мне о себе, Орси.

– Что мне рассказывать, матушка?

– Все. Я хочу узнать о тебе побольше.

Орселлин начала рассказывать. О своей приемной матери вдове Рейле. О Крам-Динаре. О подружках и друзьях. О Рейнсе. О том страшном дне, когда она увидела всадников. Рассказ получился сбивчивым, но настоятельница слушала внимательно.

– Так ты не знала своих родителей? – спросила она, когда девушка замолчала.

– Нет, матушка. Я только слышала от вдовы Рейле, что мой отец был воином, а мама была родом из Дреммерхэвена. Вдова Рейле говорила, что они погибли во время последней Войны Дракона и Тигра.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать. Осенью семнадцать исполнится.

– Ты хочешь остаться в монастыре?

– Я не знаю, матушка. Здесь все очень добры ко мне. И мне здесь нравится, – Орселлин опустила глаза. – Пока нравится.

– Монастырь живет по своим суровым законам, детка. Если ты захочешь присоединиться к нам, тебе придется их исполнять. Много работать и позабыть о суетных развлечениях.

– А вы, матушка, сами хотите, чтобы я осталась с вами?

– Хороший вопрос, – улыбнулась Береника. – Мы рады каждому, кого воля Гелеса приводит в нашу обитель.

– Я попала сюда по воле Гелеса?

– Конечно. И ты очень мне помогла. Благодаря тебе, я узнала одну очень важную вещь. Хочешь, открою тебе тайну?

– А можно? – Орселлин аж шею вытянула в ожидании того, что скажет настоятельница.

– Я думаю, что Гелес отметил тебя при рождении своим благословением.

– Меня? – Орселлин попятилась от настоятельницы. – Что это значит?

– В тебе живет сила Гелеса. Я вижу это. Твой путь – путь служения солнечному богу.

– Я хочу жить, как все девушки. Хочу выйти замуж и рожать детей. Хочу, чтобы у меня был свой дом с садом и красивой мебелью. Я не хочу становиться монахиней.

– Много лет назад я рассуждала так же, как и ты, Орси. Я тоже хотела выйти замуж, иметь детей. Но мне был предопределен другой путь. Люди не знают, кто они на самом деле и для какой цели пришли в этот мир. Вот и я этого не знала. Но потом… – Нэни Береника улыбнулась. – Когда я впервые увидела тебя, Орси, то поняла, что ты необычная девушка. В тебе есть свет. И этот свет твое благословение. И твое бремя.

– Ты хочешь, чтобы я осталась в монастыре, матушка?

– Напротив, я хочу, чтобы ты его немедленно покинула.

– Вот как? – Орселлин чувствовала, что она ничегошеньки не понимает в происходящем. – Ты гонишь меня?

– Нет, дитя мое. Я хочу, чтобы ты выполнила для меня одно важное поручение. Но для этого тебе придется отправиться в Дреммерхэвен.

– Что мне нужно сделать?

– В Дреммерхэвене есть один человек, который мне очень дорог. Его зовут брат Стейн, но чаще его зовут просто Книжником. Он очень хороший человек. Я прошу тебя позаботиться о нем. Согласна?

– Если матушка желает…

– Значит, решено, – Береника ласково прижала девушку к себе, поцеловала в лоб. – На лошади умеешь ездить?

– Конечно.

– Садовник Кихоу оседлал для тебя коня – ты найдешь его во дворе. Вот немного денег, – Береника протянула Орселлин две золотые монеты, – и кольцо-печатка с ликом Гелеса. Запомни, что тебе следует все время ехать на север. От Гойлона идут две дороги, мощеная и грунтовая. Езжай по грунтовой, пока не доберешься до деревни Ферн. Там в местной таверне, покажешь трактирщику перстень, и он даст тебе свежую лошадь. В таверне не останавливайся, скачи дальше на север. Если Гелес будет милостив к тебе, ты прибудешь в Дреммерхэвен послезавтра. Брат Стейн остановился в гостинице "Золото и лазурь". Он будет тебя ждать.

– Поручение выглядит очень простым, матушка, – Орселлин попыталась улыбнуться. – Я постараюсь выполнить его.

– Прошу тебя, постарайся, – нэни Береника еще раз поцеловала девушку. – Ступай, милая. Я благословляю тебя. Пусть Гелес направляет и охраняет каждый твой шаг.

– Спасибо за все, матушка, – Орселлин поцеловала сухую морщинистую руку настоятельницы и выбежала из кабинета.

Во дворе ее действительно ждал молчаливый садовник Кихоу, державший за повод гнедого конька с влажными добрыми глазами. Орселлин забралась в потертое седло и тут увидела послушниц – Линне и Вера стояли у дверей храма и смотрели на нее.

Орселлин улыбнулась и помахала им рукой.

Послушницы ответили ей воздушным поцелуем. Почему-то в их глазах была грусть.

Что происходит?

Конек повернул к ней морду и приглашающе зафыркал. Орселлин решилась, легонько ударила скакуна пятками по бокам. Ей очень хотелось оглянуться, и уже в воротах монастыря она не удержалась и еще раз посмотрела назад – на храм Гелеса и застывшие у его дверей фигурки в белом. У нее внезапно возникло чувство, что сюда она больше никогда не вернется.