Михаил Бабкин - Ахтимаг

Лязгнула дверь и в камеру-пещеру, бренча связкой ключей в лапе, ввалился окровавленный сержант-гоблин – заметно кренясь на один бок, прихрамывая и в ужасе вращая единственным видящим глазом, потому как второй заплыл и не открывался: за спиной сержанта маячили высокие смутные тени.

– А мы тебя давно ждали! – в один голос прорычали оборотни, мигом срываясь с лавки, – привет, гоблиновская рожа! – с этими словами оборотни, плюясь от ярости, накинулись на бедолагу сержанта: у двери камеры затеялась нешуточная драка. Тени замерли на входе, оценивая ситуацию, но Ройд не стал ждать, когда те разберутся, что к чему – вскочив на ноги, он вырвал увесистую флягу с вином у ближайшего гнома, метнул её в гоблинов и упал, закатившись под лавку, на которой сидел ограбленный им выпивоха. С полминуты ошалевший от такого безобразия гном бессмысленно смотрел то на свои руки, то на далёкий потолок, то по сторонам: смотрел до тех пор, пока не заметил оживлённую возню среди гоблинов. Те времени даром не теряли, задранная донышком вверх фляга то и дело поднималась над их головами победным штандартом – гоблины торопились допить нежданное дармовое вино, пока не началось…

– Они наше вино украли! – вне себя заорал гном, вскакивая на лавку и обвинительно тыча рукой в сторону гоблинов, – бей их, ребята! – Разгорячённые гномы с отчаянным рёвом немедленно кинулись в бой, размахивая над собой брызжущими вином флягами. Гоблины не сробели, чего тут робеть, всё одно драки не миновать – и по всей пещере началась крутая, глобальная потасовка; крики, стоны, гулкие удары флягами по головам эхом отдавались от стен пещеры; в воздухе запахло пролитым вином и свежей кровью. Тени у входа не раздумывая ворвались в пещеру, став на свету рослыми ребятами в чёрной форме, чёрных же касках и с резиновыми дубинками в руках – грамотные специалисты непростого жандармского труда.

– Вот теперь пора сваливать, – решил Ройд и быстро пополз под лавками к выходу. Пару раз его основательно съездили по рёбрам ногой, не специально, а ненароком споткнувшись, но это была мелочь, ерунда: вот она, передняя лавка – драка и усмирительные ребята из полевой жандармерии остались позади. Ройд вскочил и, придерживая рукой шляпу, пригибаясь на ходу, помчался к двери. Обогнув сцепившихся оборотней и сержанта, Ройд вылетел в коридор. На секунду притормозив, он оглянулся: драка вольготно гуляла по пещере, разбудив и заодно втянув в себя всех спящих, однако старательно обходила стороной пахучих лешаков – те продолжали играть в кости, всё так же не обращая ни на кого внимания.

– Люблю я, знаете ли, наш простой, но отзывчивый народ, – широко ухмыльнулся Ройд, закрыл дверь на засов и помчался дальше по коридору.

В дежурке было тихо, мирно: весь полицейский наряд в составе четырёх волосатых орков и зубастого вурдалака-писарчука, обильно залитого фиолетовыми чернилами, лежал в обломках разбитой мебели и на судьбу свою ничуть не жаловался. Пока не жаловался. В углу, прикрыв башку крыльями, испуганно скулила прикованная цепью к стене поисково-розыскная мантикора. Через распахнутую настежь дверь в успокоенную дежурку залетал порывистый ночной ветерок, шевеля разбросанными по полу листками со всякими казёнными «пойман-допрошен-посажен». Хрустя осколками битых чернильниц, Ройд выбежал из дежурки на волю.

На воле было славно: предутреннее, пока ещё тёмное небо сияло звёздным крошевом; яркий месяц, задрав нижний рожок, висел над светлеющим горизонтом и обещал хорошую погоду; по небу, снижаясь, летел и помаргивал сигнальными огоньками пассажирский дракон – далёкий его рык напоминал грозовые раскаты. Тёплый ветер, дувший со стороны городка, ощутимо пах цивилизацией.

– Общественный туалет у них, что ли, прорвало? – удивился Ройд, высморкался и припустил к городку во все лопатки, благо до него было недалеко: пока военные ребята из жандармерии утихомирят народ, пока разберутся, кто был рядом со швейцаром-грабителем перед его кончиной, да пока узнают приметы сбежавшего, Ройд найдёт драконодром и будет уже далеко… Вспомнив потасовку в «обезьяннике», Ройд на бегу расхохотался, тут же закашлялся и, в очередной раз решив бросить курить, продолжил свой кросс. Кросс, призом в котором была свобода.

Глава 4

«Второе правило сыщика: проверяй деньги, не отходя от кассы!»

Искать долго местный драконодром Ройду не пришлось – тот находился как раз на окраине городка, неподалёку от полицейского холма, и был виден издалека: высокое здание вокзала с ярко освещёнными окнами, а перед ним – подсвеченная прожектором вышка с колышущимся на ветру полосатым колпаком-ветроуказателем, и, разумеется, рейсовый дракон, только что севший на огороженную железной решёткой посадочную площадку.

Дракон тоже был виден издалека: громадный, сплошь увешанный разноцветными сигнальными лампочками, он недовольно топтался на месте, рычал и плевался огнём, требуя своё законное вознаграждение. Не заметить драконодром было невозможно – Ройд его и заметил.

Свернув с асфальтированной дороги, ведущей к городку, на бетонную полосу подъезда к драконодрому, Ройд перешёл на шаг, по пути старательно приводя в порядок костюм и подпорченную вином шляпу: негоже являться в общественное место запыханным и грязным! Хотя бы для того, чтобы не вызвать ненужных подозрений… Впрочем, чёрт с ними, с подозрениями, лишь бы билет до Зумадора продали да и пошли они все к лешему – другое сейчас беспокоило Ройда! А именно то, что его могли запомнить в «обезьяннике»: оборотни, например. Или патрульные. Или сержант-гоблин – если, конечно, ему жандармские служаки память напрочь не отшибли… Тогда, разумеется, полевая жандармерия очень скоро получит верное описание приметной внешности некого типа в шляпе, куртке, брюках-галифе и сапогах. После чего, само собой, займётся поисками беглого задержанного. Или не займётся – ну, сбежал под шумок какой-то пьяница, да мало ли их в «обезьяннике» сидело-то! Но Ройд предпочитал не рисковать: деньги, судя по всему, были украдены немалые, жандармы землю носом изроют в поисках любой зацепки – конечно же, и драконодромную обслугу всю опросят, и кассиршу… Надо было замаскироваться.

Возле здания вокзала, напротив его центрального входа, у пропускных ворот посадочной площадки кучковался народ: то ли прибывшие с драконом пассажиры, то ли наоборот, улетающие с ним. Последнее было скорее всего, потому что никто из них от ворот не уходил, да и вообще на здание вокзала не оглядывался – все с вялым интересом наблюдали, как «заправляется» дракон, ожидая начала посадки.

За воротами, где-то неподалёку, дурным голосом взмемекнула коза – Ройд невольно глянул в ту сторону, поморщился и отвернулся – тотчас же из толпы раздался чей-то уверенный голос: