Р. Скотт Бэккер - Слуги Темного Властелина

– До меня доходили только слухи, – ответил Ахкеймион сдержанным тоном – с Наутцерой никто иначе не разговаривал.

– Поверь мне, – кисло ответил Наутцера, – слухи не отдают должного этому человеку.

– Но выживет ли он?

Естественный вопрос. Немало шрайи хватались за кормило Тысячи Храмов – и обнаруживали, что этот огромный корабль отказывается повиноваться им.

– Этот выживет, – ответил Наутцера. – Более того, он процветает. Все – слышишь, все культы явились к нему в Сумну. Все до единого облобызали его колено. И при этом безо всяких политических уловок, обязательных для такой передачи власти. Никаких мелких бойкотов. Ни единого не явившегося!

Он сделал паузу, давая Ахкеймиону время оценить значение сказанного.

– Он расшевелил нечто… – Надменный старый колдун поджал губы, спуская следующее слово с цепи, точно опасного пса: – Нечто невиданное! И не только в Тысяче Храмов.

– Но ведь такое уже бывало, – решился вставить Ахкеймион. – Фанатики, манящие спасением в одной руке, чтобы отвлечь внимание от кнута в другой. Рано или поздно кнут станет виден всем.

– Нет. «Такого» еще не бывало. Никто не выдвигался так стремительно и так ловко. Майтанет – не просто энтузиаст. За первые три недели его правления были раскрыты два заговора с целью его отравить – и, главное, раскрыл их не кто иной, как сам Майтанет. В Сумне были разоблачены и казнены не менее семи императорских агентов. В этом человеке есть нечто большее, чем хитрость и коварство. Нечто куда большее.

Ахкеймион кивнул и сузил глаза. Теперь он понимал, отчего его вызвали так срочно. Больше всего могущественные ненавидят перемены. Великие фракции давно уже отвели место для Тысячи Храмов и их шрайи. А этот Майтанет помочился им в выпивку, как сказали бы нронцы. И, что еще хуже, сделал это с умом.

– Грядет Священная война, Ахкеймион.

Ошеломленный, Ахкеймион обвел взглядом темные силуэты прочих членов Кворума, ища подтверждения услышанному.

– Вы не шутите?

Наутцера вышел из тени, остановившись лишь тогда, когда подошел вплотную к Ахкеймиону и навис над ним. Древний колдун в совершенстве владел искусством повергать в трепет одним своим присутствием: он был очень высок и от старости выглядел довольно жутко. Его дряблая, морщинистая кожа просто оскорбляла шелка, которые носил колдун.

– Отнюдь.

– Священная война? Но с кем? С фаним?

За всю свою историю Три Моря лишь дважды становились свидетелями настоящих Священных войн, и обе велись скорее против школ, нежели против язычников. Последняя, известная под названием Войны магов, оказалась губительной для обеих сторон. Сам Атьерс семь лет пробыл в осаде.

– Это неизвестно. Пока что Майтанет объявил только, что будет Священная война, а с кем именно – сообщить не соизволил. Как я уже говорил, этот человек дьявольски хитер и коварен.

– И вы боитесь новой Войны магов.

Ахкеймиону с трудом верилось, что он ведет подобный разговор. Он знал, что мысль о новой Войне магов должна бы привести его в ужас. Но вместо этого сердце его отчаянно колотилось от восторга. Неужели дошло до этого? Неужели он настолько устал от бесплодной миссии Завета, что теперь готов приветствовать перспективу войны против айнрити с каким-то извращенным облегчением?

– Именно этого мы и боимся. Жрецы вновь открыто отвергают нас, называют нас «нечистыми».

Нечистыми… Именно так называют их в «Хронике Бивня», которую в Тысяче Храмов почитают истинным словом Божиим, – тех Немногих, кто достаточно образован и наделен врожденной способностью творить колдовство. «Вырвите у них языки их, – гласило священное писание, – ибо нечестие их есть святотатство, чернее которого нет…» Отец Ахкеймиона – который, подобно многим нронцам, ненавидел тиранию Атьерса, – вколотил это убеждение и самого Ахкеймиона. Отцы умирают, но убеждения их пребывают вовеки.

– Но я об этом ничего не слышал.

Старик подался вперед. Его крашеная борода была прямоугольной, как и у самого Ахкеймиона, но при этом тщательно заплетенной на манер восточных кетьян. Ахкеймиона поразило несоответствие старческого лица и черных волос.

– Но ты и не мог этого слышать, не так ли, Ахкеймион? Ведь ты был в Верхнем Айноне. Какой жрец решится порицать колдовство среди народа, которым правят Багряные Шпили, а?

Ахкеймион уставился на старого колдуна исподлобья.

– Но этого следовало ожидать, не правда ли?

Вся идея внезапно показалась ему нелепой. «Такое случается с другими людьми, в другие времена».

– Вы говорите, что этот Майтанет коварен. Есть ли лучший способ укрепить свою власть, чем возбуждать ненависть к тем, кто осужден Бивнем?

– Разумеется, ты прав.

Наутцера имел крайне неприятную манеру присваивать себе чужие возражения.

– Но есть куда более пугающая причина полагать, что он обрушится скорее на нас, нежели на фаним.

– И что это за причина?

– Причина в том, Ахкеймион, – ответил другой голос, – что война против фаним победоносной стать не может.

Ахкеймион вгляделся во мрак между колоннами. Это был Симас. В его белоснежной бороде виднелась ироническая усмешка. На нем было серое одеяние поверх синего шелка. Даже внешне он казался водяной противоположностью огненному Наутцере.

– Как проходило твое путешествие? – спросил Симас.

– Сны были особенно мучительны, – ответил Ахкеймион, слегка ошеломленный переходом от тяжелых раздумий к светской беседе. Давным-давно, как будто бы в прошлой жизни, Симас был его наставником. Именно он похоронил наивность сына нронского рыбака в безумных откровениях Завета. Они несколько лет не общались напрямую: Ахкеймион долго странствовал, – однако легкость обращения, способность разговаривать, не сбиваясь на джнан, осталась. – Что ты имеешь в виду, Симас? Отчего Священная война против фаним не может окончиться победой?

– Из-за кишаурим. Опять кишаурим!

– Боюсь, я не улавливаю твоей мысли, бывший наставник. Ведь разумеется, айнрити проще будет вести войну с кианцами, народом, у которого всего одна школа – если кишаурим можно назвать «школой», – чем воевать со всеми школами вместе взятыми.

Симас кивнул.

– На первый взгляд – быть может. Но подумай вот о чем, Ахкеймион. По нашим расчетам, в самой Тысяче Храмов от четырех до пяти тысяч хор. Это означает, что они способны выставить самое меньшее четыре-пять тысяч человек, неуязвимых для любой нашей магии. Добавь сюда всех владык айнрити, которые тоже носят Безделушки, и у Майтанета получится армия порядка десяти тысяч человек, с которыми мы ничего поделать не сможем.