Александр Карпов - Бездарь

А дальше был только монотонный путь, который иногда обрывался для меня потерями сознания.

Очнувшись однажды, я услышал любопытный разговор своих спутников.

– Ничего, вот завтра мы уже будем в цитадели Адбар, а уж там все блага цивилизации, и Урба там вылечат, а то его состояние внушает мне всё больше беспокойства. – Это говорил явно Калдер. После его слов я сосредоточил свои чувства на местности вокруг и понял, что волокуша со мной лежит на поляне вблизи дороги, и эта часть дороги была мне явно незнакома.

– Боюсь всё не так радужно, как тебе кажется, – Эберк говорил непривычно серьёзным и злым голосом. – В Адбаре вряд ли наберётся и тысяча человек, а всё остальное население это мои сородичи, и естественно все кто там живут, почитают Морадина. Так что там просто нет необходимости в других лекарях кроме жрецов нашего пантеона.

– Ты хочешь сказать, что жрецы не будут лечить Урба?

– Жрецы вылечили бы иноверца, только если он сражается вместе с ними, а никто из них никогда не стал бы сражаться рядом с гоблином, демоновы параноики! Если Урба принести в храм жрецы его, скорее всего, сами убьют.

– И что нам делать?

Мои спутники ненадолго замолчали.

– Не заходя в цитадель, движемся по Адбареской дороге, – деловито стал излагать свой план Калдер. – И через пару дней мы дойдем до перекрестка, а там находится приличных размеров таверна, даже скорее караванный пост. И я точно помню, что там была небольшая алхимическая лавка, накупим зелий, и сразу в путь. С помощью зелий у нас будет шанс дотащить Урба до Сандабара. А уж там мы найдем ему приличного целителя, который его вылечит, ну или как минимум стабилизирует его состояние, что позволит нам добраться до Серебролунья.

Потом я опять потерял сознание.

Очнулся я в каком-то помещении, и, несмотря на жуткую слабость, моё любопытство заставило меня крутить головой, осматривая комнату. Ведь это было первое нормальное жилое помещение, виденное мной за последние девятнадцать лет.

– Вижу, ты уже пришёл в себя. – Я настолько увлекся, рассматривая искусную резьбу на шкафу, что заметил Калдера только, когда его раздался голос со стороны двери. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, намного лучше, слабость только, – говоря это, я занялся тем, чем должен был заняться, в тот же момент как очнулся. Я напряг все доступные чувства, обследуя свой организм. "Даже не верится, что меня вылечили. Ведь я видел, состояние моих ран, тело просто сгнивало заживо, я уже начал готовится к встрече с Забвением." – А как вам удалось меня вылечить? Честно говоря, я уже не надеялся выжить.

– Наша дорога в Серебролунье лежала через город Сандабар, а в нем мы нашли паладина Келемвора [20]. Паладины этого бога не зря прославились по всему Фаэруну как непримиримые борцы с нежитью. Мы объяснили ему, что ты получил свои раны, сражаясь со скелетами, и он наложил на тебя благословение своего бога, которое тебя и исцелило.

"…

А уж как я рад, что я живой!"

– Ты слишком рано очнулся, тебе нужно ещё поспать, – продолжал между тем Калдер. – Отдыхать ты можешь спокойно, все твои вещи мы положили в этот шкаф, там же находится и твоя доля в добыче…

– Моя что? – "Мне что послышалось?"

– Твоя доля, одна четвертая стоимости того что мы нашли в подземелье. Я знаю, что обычно принято вначале делить клад на доли, а только потом каждый сам решает, что делать со своей частью. Но амулеты и книги, составляющие большую часть добычи, оказались запрещёнными, и мы были обязаны продать их в храм Огма [21]. Оставались лишь древние монеты и украшения, поверь, ты бы не смог продать их выгоднее чем мы. В итоге мы решили делить не клад, а деньги за него полученные, тебе хватит на всю жизнь. Но я тебя не отпущу, пока ты не поправишься.

– Подожди, я не совсем понимаю, при нашей первой встречи мы договаривались только на то, что вы поможете добраться до цивилизации.

– Мы договаривались, что ты нас просто довёдёшь до места, а ты полез в подземелье и сражался вместе с нами.

– Я не хочу тебя обидеть, но неужели никто из вас не был против того чтобы отдать такие деньги просто по доброте душевной? Я не понимаю, с чего такая щедрость?

– Эберк полез в эту авантюру, чтобы развить свою воинскую силу. И ему даже в голову не пришло, не посчитать тебя при дележе. Ты ведь сражался вместе с нами, значит ты наш боевой товарищ, и значит, тебе полагается часть добычи. Вот его логика. Сам я в деньгах особо не нуждаюсь, алхимики моей квалификации бедными не бывают, и эта добыча тебе была явно нужнее, чем мне. Ну и конечно Шаэна первой предложила делить клад на четверых.

"Ни черта не понимаю…"

– А почему "конечно"? Мне казалась, что это ей больше всего нужны были деньги.

– Шаэне, были нужны не деньги вообще, а конкретная сумма, набрав которую она и успокоилась. Ну а "конечно", потому что она почитает Брандобариса [22]. – Увидев мой непонимающий взгляд, Калдер хлопнул себя по лбу и сказал: – Ой, извини ты же, наверное, ничего не знаешь о пантеоне полуросликов. Этот бог покровительствует, в том числе и кладоискателям, но его догма обязывает всегда быть честным при дележе добычи и не забывать товарищей, даже тех с кем не было никакой договорённости.

"И это единственная причина? У нас в заповедях тоже написано "не убий" но многие христиане это игнорируют. С другой стороны, я уже имел возможность убедиться в реальности здешних богов. А если предположить, что в отличие от гоблинского божка, крайне редко обращающего внимание на моё бывшее племя, другие боги часто вмешиваются в дела смертных, то это должно было положительно сказаться ни истовости веры прихожан. Да и был ещё один момент в моей жизни. Когда я убил двух гоблинов пытавшихся меня съесть, то забрал себе их оружие, в том числе достаточно высоко ценимые в племени метательные копья. На вопрос, заданный позже Ругуру, почему мне позволили их забрать, он ответил, что Хруггек Повелитель Засад заповедует о священности трофеев. Тогда я принял это за варварские суеверия, но возможно здесь боги действительно следят за соблюдением своими верующими догматов."

– Ладно, что-то мы заговорились, спи. – С этими словами алхимик дал мне пиалу с какой-то бесцветной жидкостью, выпив которую я уснул.

Несколько последующих за моим пробуждением в доме Калдера дней я только и делал, что спал. Стоило мне проснуться, как в течение нескольких минут приходил невысокий и очень худой человек, оказавшийся слугой алхимика, и поил меня каким-то лекарством, причём каждый раз разным на вкус, и я опять засыпал. Возмущаться подобным не было никакого желания, потому что состояния моего здоровья было весьма удручающим. Я, конечно, не мог нормально осмотреть свои раны из-за местного аналога бинтов, но ещё в дороге я обнаружил, что могу, каким-то образом, узнавать о состоянии любого участка своего тела, лишь мысленно концентрируясь на нём. Так я узнал, что у меня прекратился некроз, но отмершие ткани не стали здоровыми чудесным образом. При каждом пробуждении небольшое количество отмерших тканей заменялось тканями здоровыми, а раны понемногу зарастали.