Рэндал Гаррет - Слишком много волшебников

— Естественно! — Сардонический блеск вернулся в глаза лорда Дарси, и они загорелись опасным светом. — Мэри?

— Да?

— Беру назад все то, что я говорил о вас как о женщине, владеющей своим интеллектом. Рациональный ум упорядочивает факты и сообщает их в строгом логическом порядке. В первый раз слышу о какой-то экстрадиции!

— Ох! — Герцогиня подарила собеседнику бриллиантовую улыбку. — Извините, дорогой. Я...

Он прервал ее:

— Можно я сначала спрошу, где вы раскопали эту информацию? Ведь не ездили же вы в Гренобль и не попросили своего старого друга герцога предоставить вам возможность просмотреть записи судебных процессов герцогства Дофине.

— Откуда вы узнали, что он мой старый друг? — спросила вдовствующая герцогиня Камберлендская. — Не припоминаю, чтобы я когда-нибудь вам об этом говорила.

— Вы и не говорили. Мэри де Камберленд не та женщина, которая выставляет напоказ имена влиятельных друзей. Но вы не назвали бы имперского губернатора по имени, если бы он не был вашим близким другом.

Повторяю: откуда у вас информация об этой истории с Тией Эйнциг?

— От отца Доминика. Преподобный отец Доминик из Ордена Святого Бенедикта, который был сенситивом в клерикальной комиссии, назначенной архиепископом для проверки личности Тии Эйнциг. Его светлость герцог Дофинский попросил о назначении комиссии из-за обвинений, выдвинутых против девушки в Беллуно, Милане и Турине — именно эти города требовали экстрадиции, — чтобы проверить на месте выдвинутые обвинения.

— Какие конкретно против нее выдвигались обвинения?

— Одни и те же во всех трех случаях. Занятие магией без лицензии и...

— И?

— И черная магия.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 6

Карлайл-хаус был собственностью герцогов Камберлендских, хотя его часто и ошибочно считали частью наследства маркизата Карлайл. Впрочем, так считали те, для кого важнее, как произносится имя собственное, а не как оно написано* [7].

Мэри — вдовствующая герцогиня Камберлендская, в прошлом герцогиня Консорт, урожденная леди де Божор — была второй женой овдовевшего герцога Камберлендского. Герцогу к моменту женитьбы было за шестьдесят, леди Мэри — чуть более двадцати. Однако никто из знавших эту пару не считал их брак женитьбой декабря на мае, даже сын и наследник герцога от первого брака. У старого герцога, пусть лишь отдаленно связанного с королевской семьей, были энергия, красота и долголетие Плантагенетов. Его золотистые волосы со временем светлели, на лице углублялись морщины, но это было все то немногое, чем он расплачивался со своим возрастом. Выглядел он — да и вел себя — так же, как те, кто был на двадцать лет моложе. Но даже сильный, красивый и могущественный не застрахован от несчастного случая с лошадью.

Не стал исключением и его светлость.

Мэри, любившая мужа не только за юношескую энергию, но и за зрелую мудрость, стала вдовой прежде, чем ей исполнилось тридцать.

Ее пасынок Эдвин, ставший после смерти отца герцогом Камберлендским, был довольно скучным парнем. Он стал хорошим имперским губернатором, но ему явно не хватало искорки Плантагенетов, даже такой слабой, какая была у его отца. Эдвин любил и уважал свою мачеху (бывшую на шесть месяцев младше его), но совершенно не понимал ее. Живость, острый ум и, в особенности, печать Таланта делали ее чужой для наследника.

Все закончилось соглашением. Де Камберленд должен был печься о герцогстве, оставаясь в Карлайле* [8], Мэри отдавался в пожизненное владение Карлайл-хаус. Это было все, что его светлость мог сделать для своей любимой мачехи.

Когда лорд Дарси и герцогиня вошли в парадную дверь Карлайл-хауса, открывший им сенешаль, пробормотав: «Добрый вечер, ваша светлость и ваше лордство», — быстро закрыл дверь, преградив дорогу серым щупальцам тумана, пожелавшим погостить немного в ярко освещенном холле.

— Добрый вечер, Джеффри, — сказала ее светлость, поворачиваясь так, чтобы сенешаль мог снять с нее плащ. — Где все?

— Милорды епископы Винчестерский и Карлайлский уже легли, ваша светлость. Отцы-бенедиктинцы отправились к Святому Павлу, где в собрании Ордена состоится молебен. Они соблаговолили сообщить мне, что по причине тумана проведут ночь с братией в доме Ордена. Сэр Лайон Грей остался на предстоящую ночь в своей комнате в Королевском управлении. Мастер Шон О'Лохлейн сообщил, что временно нездоров.

— Нездоров! — Герцогиня засмеялась. — Еще бы! Его лечат в Тауэре, Джеффри.

— Так мне сказали, ваша светлость, — промолвил невозмутимый сенешаль. — Сэр Томас Лесо в салоне, — продолжил он, принимая плащ у лорда Дарси. — Милорд Джон Кецаль наверху, облачается в вечерний костюм, скоро спустится вниз. Горячие блюда, заказанные вашей светлостью, — на буфете.

— Благодарю вас, Джеффри. Кстати... Я послала коляску во дворец маркиза за багажом лорда Дарси. Давайте подумаем, где мы можем разместить лорда.

— Я бы предложил Лилейный покой, ваша светлость. Он рядом с Розовым покоем и сообщается с ним дверью, что очень удобно, если придется переносить вещи мастера Шона. Разумеется, если апартаменты устроят его лордство.

— Отлично, Джеффри! — сказал Дарси. — Пожалуйста, дайте мне знать, когда мои вещи поднимут наверх. У меня еще не было удобного случая освежиться после приезда в Лондон.

— Я прослежу, чтобы вашему лордству немедленно доложили.

— Благодарю вас, Джеффри.

— Рад стараться, ваше лордство!

— Идемте, милорд, — сказала герцогиня, взяв Дарси за руку. — Выпьем с сэром Томасом, чтобы изгнать из костей этот туман.

По дороге к салону лорд Дарси спросил:

— Что за бенедиктинцы у вас в гостях?

— Старший — отец Куинн с севера Ирландии.

— Отец Куинн? — задумчиво произнес лорд Дарси. — Не думаю, что я его знаю. А еще кто?

— Еще отец Патрик из Шербура, — ответила ее светлость. — Прекрасный сенситив и целитель. Полагаю, вам стоит с ним познакомиться.

— С отцом Патриком мы уже знакомы, — сказал Дарси. — И должен сказать, что я полностью согласен с вашей оценкой. Будет очень приятно встретиться с ним еще раз.

Они вошли в большую комнату с высокими потолками, служившую одновременно салоном и столовой. В дальнем конце салона, в большом кресле, вытянув ноги к громадному камину и держа в руке полупустой бокал, сидел бледнолицый мужчина. Зачесанные назад светло-каштановые волосы открывали его широкий лоб. Увидев приближающуюся хозяйку и лорда Дарси, мужчина поднялся.

— Добрый вечер, ваша светлость! Лорд Дарси, очень рад снова вас видеть! — Приятная улыбка, казалось, зажигала в его серо-голубых глазах неукротимое пламя.