Диана Удовиченко - История бастарда

- Потерпите, господин барон, - спокойно произнес гном. - Разве это боль…

Он взял кисточку потолще, обмакнул ее в пузырек с розоватой жидкостью и несколько раз провел по татуировке. Боль отступила. Мастер подвел меня к небольшому зеркалу, висевшему на стене кабинета.

Раскинув черные крылья, на моем плече парил гордый ястреб, сжимая в когтях букву "Б" - знак бастарда.

- Вам надлежит явиться в штаб Первого полка для занесения в списки и постановки на довольствие, - сухо проговорил гном и, не слушая моих благодарностей, удалился.

Я надел рубаху и собрался было навестить Галианну, но в кабинет вошел Сэм.

- Мастер Авериус к господину барону!

А это еще кто? Через порог перекатился веселый толстячок и осведомился:

- Уже выбрали?

- Что именно? - ласково уточнил я.

- Как что? - возмутился мастер. - Рисунок для герба, конечно!

- Герба?

- Мастер Авериус прибыл из Геральдического управления, милорд, - пояснил дворецкий. - Вам необходим герб.

- Зачем он мне, Луга ради? - поразился я.

- Чтобы размещать на дверцах кареты, воротах, штандартах, а потом передать вашим детям, - сообщил толстяк. - Вы скажите примерно, чего хотите, а я потом нарисую.

- Рисуйте, - ответил я, снова стянул рубаху и указал мастеру Авериусу на правое плечо.

7

- Что ты можешь о нем сказать?

- Он молод, красив, и великолепен в постели.

- Дрянь! Ты испытываешь мое терпение. Что тебе удалось узнать?

- По-моему, невинен, как младенец.

- Значит, ты тоже не справилась. А он хитер! Что ж, мальчишка не оставляет мне выбора. Почему ты хмуришься?

- Ты убьешь его?

- А тебе жаль?…

Прошла неделя, я понемногу свыкался со своим новым положением. С помощью мягкого руководства Сэма осваивал хорошие манеры. Получил в имперском банке часть причитающейся мне ренты и выплатил слугам первое жалованье. Жизнь налаживалась. Огорчало лишь одно: я никак не мог выбрать время, чтобы навестить дядюшку Ге. Это обстоятельство заставляло меня чувствовать себя неблагодарным и бессовестным человечишкой. Конечно, дядя должен был очень волноваться за своего непутевого воспитанника. Представляю, что подумал бедный старик, когда матросы с "Люсинды" доставили ему товары и рассказали, что меня увели императорские гвардейцы. В свое оправдание могу сказать: у меня действительно не было свободной минутки. То есть такой минутки, чтобы я находился один. К тому же, не оставляло странное чувство, что я все время нахожусь под прицелом чьих-то внимательных глаз. Не хотелось подводить дядюшку под подозрения. А как иначе было передать ему капсулу с пауронием, которую я все время носил в кармане штанов? Между тем я даже по улице не мог пройти, не став объектом чьего-нибудь навязчивого внимания. Уж не знаю зачем: то ли случайно, то ли для благого примера народу, из меня сделали героя. На ярмарках и площадях бродячие артисты устраивали представления под названием: "Спасение императора, или добродетельный бастард", уличные барды распевали баллады в мою честь, а лоточники вовсю продавали дешевенькие, намалеванные на плохой бумаге, но тем не менее вполне узнаваемые портреты вашего покорного слуги.

Утро мое начиналось с отчета дворецкого о хозяйстве, затем я отдавал Сэму необходимые распоряжения и шел в кабинет. Потом до самого обеда ко мне косяком тянулись посетители. Вот уж не думал, что когда-нибудь понадоблюсь такому количеству людей! Портные, сапожники, посыльные из Геральдического управления, которое до сих пор не могло нарисовать мне герб, вестовые из штаба полка, почему-то озабоченные необходимостью ознакомить меня с очередным приказом или распоряжением… После обеда за мной присылали карету, и я ехал ко двору. Зачем императору требовалось мое ежедневное присутствие во дворце - я понятия не имел, но не спорить же с монархом! Пару раз я присутствовал на семейных ужинах, три раза на больших приемах, где перезнакомился с кучей народу, а один раз даже был на балу, где изрядно оконфузился. Одна из придворных дам спросила, почему я не танцую, пришлось сознаться, что не умею. Не плясать же мне, в самом деле, реллу! Все бы ничего, но этот диалог дошел до ушей Ридрига, и на следующий день ко мне явился придворный учитель танцев.

Каждую ночь ко мне приходила Галианна. Уж не знаю, чем я ее так привлек, но девушка дарила мне свою любовь, ничего не требуя взамен. Я человек не жадный, и не раз предлагал ей деньги. Галианна неизменно отказывалась, тогда я преподнес ей перстень с рубином. Она взяла и очень хвалила, но просила больше так не делать. Мол, она со мной не из-за денег.

В тот день все было как всегда. Я одевался, с минуты на минуту ожидая карету, чтобы отправиться ко двору, где мне предстояло отужинать с августейшим семейством. С лестницы раздался грохот и протестующее восклицание Сэма. Вскоре в гардеробную, отмахиваясь от дворецкого, который стремился доложить о посетителе по всей форме, ворвался запыхавшийся юный вестовой.

- Приказ для господина лейтенанта!

Он протянул мне пакет из плотной бумаги.

- Спасибо, - скучливо ответил я.

Появление очередного приказа не удивило, мне их носили каждый день: согласно распоряжениям мне то надлежало явиться в штаб для выяснения каких-то мелочей, то предписывалось купить нашивки нового образца. Я собрался было зашвырнуть конверт на полку с обувью, но парнишка настойчиво проговорил:

- Приказано дождаться, когда господин лейтенант ознакомится лично.

Пожав плечами, я вскрыл пакет, пробежал глазами ровные строчки и обалдело замер. В приказе говорилось, что мне, лейтенанту Рику Сайваару, через двое суток необходимо явиться в штаб Первого полка для отправки с секретной военной миссией ни много ни мало - на Южный континент! И еще: мне предстояло принять под свое командование роту!

- Сколько солдат в роте? - обморочным голосом спросил я вестового.

Казалось, тот немного удивился такой безграмотности.

- Сто человек, господин лейтенант!

Сто человек! Сотня отборных, опытных воинов, которыми я должен буду как-то командовать! И что же теперь прикажете делать? Может, попросить императора, чтобы приказ был отменен? Неудобно, еще подумает, что боюсь. Но если я действительно боюсь! И в большей степени не за себя, а за тех несчастных, что поступят под мое командование. Я же их в первом бою всех угроблю! Какой из меня, к Бездне, вояка?

- Карета подана, милорд, - напомнил Сэм.

Мальчишка лихо козырнул, щелкнул на прощанье каблуками сапог и вылетел из комнаты.