Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

Я машинально вжалась в стул.

— Это ты что ли работу подавальщицы ищешь? — изогнул он одну бровь и стал на вид еще свирепее.

— Ага, — нежно проблеяла я, еще больше вжимая голову в плечи и чувствуя, как жар потек по телу к кончикам пальцев.

Вытиравший все время разговора руки верзила замер, изменился в лице, а затем злобно схватил меня за руку и потащил за собой.

— Ай, не надо! Куда?! Люди-и-и! — орала я, но никто и бровью не повел.

Выкручиваться было бесполезно — себе больнее. Приготовившись умирать с песней, я сосредоточилась на силе огня, но…

— Ты дура?! — меня отбросило к задней стенке коморки, в которую притащил меня пузатый господин. — Беглая дура?! Ты чего приперлась прямо в логово льва?!

Какого льва? Какая беглая?! Чего он несет?!

— Ох, и бредовая девка! Дура! Думаешь, он для тебя исключение сделает?! Да таких, как ты у него — во! — и чиркнул ребром ладони себе по шее.

— Мы знакомы? — я выпрямилась, поправив завязки рубахи на шее.

Толстяка, как из ведра окатили — замер, часто моргая, и больше слова не выдавил. Пока я не повторила вопрос:

— Мы знакомы?

— Нет…

— Тогда, японский городовой, ты чего мне тыкаешь?!

— Шо?

— Не «шокай»!

— Тю, — удивился толстяк.

— Не «тюкай»!

— Тю, а шо?

— Удивительно конструктивный диалог! — возмутилась я, вживаясь в роль хозяйки положения.

Однако, рано Гитлер ликовал…

— Да ты что себе позволяешь, девочка?! — мужик снова попер на меня, заставляя вжаться в стену.

— А? — переспросила я.

— Ты что, из лесу вышла?

— Да, — совершенно серьезно ответила я.

— Дура! Ты зачем в земли водного мага приперлась? Жить надоело?

— Не поверите! Жить, действительно, надоело! — врала ли я? — Мне нужно увидеть Темного.

Очень быстро смирившись с моими намерениями, толстяк внимательно на меня посмотрел. Просканировал даже.

— Ты же закрываться не умеешь толком, — усомнился в моих способностях хозяин раковин и тряпок.

— Научусь! Только сначала с Микартом встречусь.

— Жаль мне тебя, девочка. Ты хоть эту защиту поставь, — толстый палец указал на браслет у меня на запястье.

— Как?

— Ох-хо-хо, — вздохнул толстяк, подхватывая мою руку и растирая в пальцах застежку браслета. — Хочешь работать — приходи к вечеру. Только если решишь с Микартом говорить, — хозяин каморки ковырнул воздух пальцами, — идите отсюда подальше. Не нравится мне все это. Но отказывать в работе не стану.

Почему он отказывать не стал, я узнала намного позже, но сейчас бодренько шагала к себе, чтобы привести себя в порядок, и наконец, сменить одежду.

Кожаный пояс оказался как нельзя кстати — я подпоясалась им, заменяя длинный кушак. А еще выбрала удлиненную приталенную жилетку — она скрывала приобретенное в лавке оружие. Очень удобно. Заводишь руку за спину и — раз! — вставляешь пальцы прямиком в кастет и в «когти». Ни с какой стороны увидеть нельзя, что у тебя под одеждой!

Темнело, как и у нас зимой, — быстро. И уже к назначенному времени улицы окунулись в сонный мрак ночи.

Вот ведь, странно, почему меня пригласили прямо к часу пик? И не проверили мои умения на посетителях во время обеда, когда в зале посетителей было — раз, два и обчелся…

Раздумывая над довольно странным поведением трактирщика-толстяка, я шагала по узеньким улочкам города. Лабиринтом назвать переплетение каменных кружев было трудно, я довольно легко обнаруживала дорогу к «Коню». Повсюду над входными дверями горели разноцветные болотные огоньки. Почти в каждом окне горела лампадка.

Здорово придумано! Так и на городском освещении экономить можно — парадные двери освещают и вход и улицу. Не споткнешься.

— Какая славная девочка! — похвалил меня внезапно преградивший дорогу «мальчик».

Рядом материализовался второй.

Я замерла на месте, аккуратно высматривая пути для отхода.

— И мне очень нравится! — раздалось за спиной, заставляя меня обернуться.

Город в отличие от усадьбы Темного, не был засыпан снегом. Во-первых, тут убирали, во-вторых, здесь ходили, в-третьих, близко стоящие дома не позволяли ветру наносить сугробы. Поэтому, хоть и освещались улочки фонарями, но разглядеть образы потенциальных зажаренных трупиков на фоне серых стен и дорог, мне не удалось.

Однако, растерянность вскоре ушла — я вспомнила, кто я есть.

— Вам чего — жить надоело? — трепыхнулась я, разминая пальцы.

Ну, надо же! Рассмешила мальчиков! Гуси хохлатые!

Глубоко вдохнув, потянула огненную силу из ближайшего окна, огонек трепыхнулся, как от легкого сквозняка, но не погас, и поделиться силой — не захотел.

Я судорожно вздохнула и обернулась к другому окну — та же история огонь не желал меня слушаться.

— Вот черт! — выругалась я себе под нос, уже жалея о сказанном ранее.

— Ну, так что? — один из любителей халявы двинулся в мою сторону, играясь с начищенным до блеска ножиком. — Денежка есть лишняя?

Я стояла на месте, понимая, что двигаться некуда — меня окружили.

— Денежка есть, кредитка есть, счет в банке есть, драгоценности есть, телефона нет — и не просите. Не дам!

— Чего?

— Чего ты плетешь?

— Макраме плету, крестиком вышиваю. На машинке умею, — не унималась я.

— Ты, что? Умалишенная? — решил уточнить один из грабителей, остановившись и не решаясь делать следующий шаг.

— Да! — обрадовалась я подсказке. — Вот справка!

И спрятала руку за поясом, успевая вставить пальцы в «когти» — помирать, так с музыкой!

Но умереть мне не дали. Яркой вспышкой пролетело что-то у самого виска и воткнулось в середину лба любителя игр с ножичками. Чудак дернулся, еще один раз моргнул и стал заваливаться назад.

Оцепенение мгновенно схлынуло, как с меня, так и с моих оппонентов. Пронзительно и заливисто свистнув, грабитель, что стоял рядом с убитым, бросился в проулок. Я обернулась, и чуть не грохнулась, потому что некто почти снес меня с ног.

Серо-синим вихрем мимо меня промчался мужчина и, схватив меня за руку, дернул за собой.

— Бежим! Сейчас их будет много!

Ну, надо же! Опять пробежка! И опять я в идеально подходящей одежде! Японский городовой!

— Много кого будет? — перепрыгивая горной козочкой через труп, выкрикнула я.

Дыхание сбилось довольно быстро. Повороты я уже перестала считать, а мы все неслись.

Что-то эта беготня мне напоминает…

От нас шарахались люди, тыкали пальцами, слали проклятия вдогонку.

— Куда мы бежим? — второй вопрос остался без ответа.

Мой провожатый резко остановился, прислушался к городу, вертя головой. Как было раз время, чтобы получше рассмотреть своего спасителя. Красочная одежда — высокие и широкие в голенище сапоги, заправленные в обувь светлые брюки, длинные полы то ли камзола, то ли полупальто цвета грозовой тучи, кожаная жилетка и накидка на плечи, защищающая от ветра, и еще — кожаные нарукавники. Нет, не такие себе круглые заплаты на локтях, и не как у продавцов, закрывающие полруки от запястья до локтя. А странные — от предплечья и до половины ладони, перехваченные шнурками по внутренней стороне руки, отчего широкие рукава рубахи пошли пузырями. И, как учат модельеры — яркий акцент. Алый кушак вокруг талии. Как раз такой, который остался у меня в комнате, ведь я заменила его обычным кожаным поясом. Красиво, блин!