Александр Абердин - Небесный Рыцарь - 1- НА СЛУЖБЕ ОРДЕНА

   Как только принц вышел на балкон, Эолтан, смеха ради, немедленно встал на задние лапы, приблизил свою здоровенную голову к принцу и нахально обнюхал его. Принц оказался довольно молодым парнем с весьма вредным характером, хотя и смелым. Он презрительно скривился и проворчал:

   - Уберите от меня это зелёное чудовище.

   Дракон не остался в долгу и, прикидываясь деточкой, громко и внятно высказал принцу своё собственное мнение:

   - Фу, принц грязный, воняет. Хочу купаться.

   Принц возмущённо завопил:

   - Да, как ты смеешь говорить мне такое?

   - Принц, бяка. - Выдал очередное заключение дракон, опустился на все четыре конечности и, нагло виляя задом, невозмутимо направился к фонтану, да, ещё и насвистывая при этом.

   Рыцарь сидевший верхом на драконе, с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ну, а Эолтан, дойдя до фонтана, спустил его с загривка вниз и тут же полез купаться. Делал он это подчёркнуто демонстративно и совсем, как человек, то есть тщательно елозя себя передними лапами-руками по всему телу, да, ещё и стал чистить себе зубы роговым жалом хвоста, зажав его в кулак, словно Легар свою зубную щётку. Публика буквально покатывалась от хохота, но окончательно грохнулась на брусчатку она тогда, когда дракон, выбравшись из этой купальни, заявил:

   - Всё, Легар, дракон чистый. Можно идти кушать.

   В этот вечер, когда Эолтан приступил к трапезе, на большой площадке постоялого двора народа собралось, не протолкнуться. Легар не поленился даже достать его складной стакан и дракон пил из него вино с такой грацией, что благородные дамы, глядя на это, то и дело шпыняли своих мужей. И ведь при этом дракон не восседал за импровизированным столом, а в грациозной позе возлегал на ложе из груды тюфяков, но при этом ел и пил с царственным величием. Произошло в этот вечер ещё одно чудо, дракон заговорил со своим наездником так непринуждённо и легко, что публика пораженно молчала. В основном Эолтан говорил о вкусе подаваемого ему на стол мяса и вина, да, ещё изредка делал замечания псу и грифону и те, к совсем уже полному изумлению зрителей, его слушались. Наутро Легар узнал, что ночью принц приезжал, чтобы посмотреть на спящего дракона. Приехал он и незадолго до их отлёта, чтобы сказать Легару:

   - Эй, мужлан, я хочу купить у тебя этого дракона.

   У Легара от такого требования даже челюсть отвисла и он не нашелся, что сказать в ответ. Зато дракон горестно вздохнул, поднялся на задние лапы и, сцепив пальцы в замок, глядя в небо, взмолился трагическим голосом:

   - О, жестокосердные боги Ночи, за что же вы так безжалостно покарали этого жалкого, никчёмного и такого спесивого человечка? За что вы отняли у него последние крохи рассудка? Он ведь вознамерился купить себе не какую-то там сивую кобылу, а вашего младшего брата. - После чего заговорщицким тоном негромко сказал другу - Легар, братишка, поинтересуйся у этого нахального типа, сколько золота он предложит тебе за меня. Если согласится отсыпать столько, сколько я вешу, соглашайся. После этого я его мигом слопаю и мы полетим дальше, к месту нашей службы, чёрт бы побрал этих магов с их неуёмными амбициями.

   Принца от таких слов, как ветром сдуло. Зато хозяин постоялого двора, который лично прикатил тележку с горячим винно-медовым напитком, цокая языком, сказал:

   - Да, теперь орден магов Золотой Марг возвысится до небес, если ему будет служить рыцарь, летающий на высшем драконе.

   Увы, но Легар был просто вынужден с ним согласиться. Хотя он сам и не представлял для ордена совершенно никакой ценности, то о драконе этого нельзя было сказать. Пусть Эолтан и выдавал себя за обычного дракона, а не королевского, он стоил полсотни таких грифонов, как Буран. Однако, как ни крути, из-за своего магического браслета, без которого уже не мог обходиться, Легар всецело принадлежал ордену Золотой Марг и мог освободиться от этой зависимости только через двадцать один год. Из дневника сэра Родеса он узнал, что браслет станет питать его силой и делать без малого неуязвимым только в том случае, если он будет служить Золотому Маргу верой и правдой. В противном же случае его ждала медленная и мучительная смерть, а помирать юному рыцарю совсем не хотелось.

   Впрочем, из дневника они оба узнали и о том, что Легар обязан свято чтить законы ордена, чего как раз не делали его маги и архимаги во главе с верховным магом. Ну, а поскольку они не посвящали рыцарей в них, то и крутили ими, как хотели, так что магический браслет представлял из себя очень тяжелую и крепкую палку о двух концах. Судя по всему, сэр Родес как раз именно из-за этого чуть было и не лишился жизни. Теперь же, когда тот честно оттрубил свои семьдесят девять лет и его вывел в отставку какой-то ушлый архимаг, имеющий доступ в святая святых ордена, потайную комнату, в которой находился кристалл управления браслетами, Легар находился в весьма выгодном положении. В первую очередь потому, что он мог теперь во всех своих действиях опираться на строгие законы ордена и имел полное право отказаться выполнять преступные приказы, которые не должен исполнять и даже мог спросить с мага или архимага за такие дела по всей строгости законов самого ордена.

   Правда, как только он откажется снять со своей руки браслет, якобы, для перезарядки, маги мигом всё просекут и попросту засадят его в канцелярию, переписывать какие-нибудь бумажки, на все оставшиеся двадцать лет и одиннадцать месяцев. Однако, правитель Элтон уже дал ему прекрасный совет, Легар должен начать вести себя так, чтобы все архимаги и верховный маг взвыли от его выходок и постарались сбагрить куда подальше вместе с драконом. Как и любой другой рыцарь, он имел право нанять себе оруженосца и никто так и не умудрился написать, каким тот должен быть. Во всяком случае сэр Родес не раз сожалел, что не взял себе в оруженосцы огромного, свирепого тролля, которому спас однажды жизнь и тот к нему привязался всей душой, а он пристроил его на службу к своему приятелю-королю, у которого тролль жил, как в райском саду богов Рассвета.

   Дракон, конечно, гораздо круче, чем тролль. Тем более такая язва, как Эолтан. На протяжении всей ночи оба друга гадали, как им будет лучше и, самое главное, как можно громче ознаменовать своё прибытие в цитадель Золотого Марга. Кружа над ней на огромной высоте, Легар, вдруг, завопил:

   - Эолт, я придумал! Сейчас мы спустимся вниз, и когда ты будешь пролетать над главным куполом, то громко пукнешь, а я в это время стрельну в их золотую, двенадцатикрылую ворону из лука стрелой с разрывным наконечником. От неё, поверь, ничего не останется, как не станет и этого дурацкого флюгера, который маги установили вопреки всем законам. Никто ведь не вправе изображать золотого предвестника рассвета ни в камне, ни в дереве, ни в металле, а только на голубой бумаге в виде золотого силуэта. Ты с невинным видом скажешь, что пукнул от испуга, увидев это непотребство, а он взял и разлетелся во все стороны.