Людмила Астахова - Бабочки в жерновах

— У нас закончился сахар! Ты как всегда забыла купить сахар! А лавка уже закрыта, между прочим.

— Я купила сахар еще вчера, — промурлыкала Тэранс-младшая. — Насыпь, пожалуйста, из коробки.

И тут Мерерид осенило.

— Так это значит, ты купила новый сахар еще раньше, чем закончился старый? У тебя совесть есть, вообще-то?

— Есть, — честно призналась Фрэн.

Сахар в качестве повода для скандала ей нравился больше, чем неправильно нарезанная картошка. Если, скажем, Мерерид станет в знак протеста пить чай без сахара хотя бы один месяц, то они сэкономят целых 15 ориков[4]. Мелочь, а приятно!

И Фрэн, понятное дело, тут же размечталась, как потратит деньги. На Эспите никто особенно не шикует, но Тэрансы всегда жили весьма и весьма скромно, а говоря честно, бедно жили. Той опрятной миленькой бедностью, которая радует взгляд окружающих, но требует неимоверных усилий.

— Даже не надейся! — насмешливо фыркнула Мерерид.

Иногда Фрэн казалось, что мать умеет читать мысли, причем только её мысли.

— Ты о чем?

— О сахаре. Сделай мне чай с сахаром.

— Сама сделай.

— Тебе так сложно сделать для матери одну маленькую чашечку?

— Угу. Сейчас я стану жарить лук.

И чтобы у мамы не возникло и тени сомнений, вывернула миску с луком на сковороду с разогретым маслом. Если в доме нет мяса, то что может быть лучше золотистого, ароматного лука в жарком?

— Опять эта вонь! — брезгливо поморщилась Мерерид. — Пойду-ка я прогуляюсь на свежем воздухе. Поймаю парочку рыбин. Надо же что-то кушать в этом доме!

Обида звенела в её голосе почище иной колокольной бронзы, пронзительно так.

— Иди, но не забудь зонтик от солнца.

Весь вечер лечить матушкину мигрень Фрэн не хотелось. Она тоже читала намерения Мерерид на два хода вперед.

— С моря дует ветер, зонтик поломает или унесет.

— Тогда — шляпу.

— Мне будет жарко.

— Соломенную шляпку, чтобы не напекло в голову, и ты потом не слегла с болями.

— Ты разговариваешь со мной, как с капризным младенцем.

— Даже и не думала, — спокойно ответствовала Фрэн, тщательно помешивая лопаточкой лук.

Мерерид ушла крайне недовольной. Хлопнула дверью так, что стены затряслись.

«Уф! Вот и славно!»

Фрэн плюхнулась на стул, как марионетка с обрезанными ниточками, но вовсе не от усталости, а чтобы убедиться своими глазами — Мерерид с удочками гордо шествует по тропинке, а не притаилась в прихожей. Со спины матери никогда не дашь её шестьдесят лет: осанка ровная, ноги крепкие, шаг пружинящий. Бедрами тоже вилять не забывает. Да и губы, скорее всего, накрасила густо, не жалея помады, но это исключительно назло дочке. Элисона ей все равно не встретить, он на берегу не рыбачит. Так что пусть порадуется, старая блудливая кошка.

Поле боя осталось за Фрэн и, так как случалось это в последнее время не так уж и часто, женщина наслаждалась одиночеством с размахом, достойным впервые за несколько месяцев ступившего на берег морячка. Она сняла обязательную на кухне косынку, расплела косу, тем самым дважды освободив волосы, и стала тихонечко напевать модную песенку. А потом распахнула окна настежь, позволив сквозняку свободно гулять по всему дому. Глупцы — те, кто боятся одиночества, глупцы и трусы. Не зависеть от других людей, не подстраиваться под чужие желания, не делить ни с кем жилье и личное время — это же прекрасно! А главное, не спрашивать разрешения и не отчитываться.

Фрэн упивалась теми редкими часами одиночества, когда рядом не было Мерерид, точно пьяница дешевым и крепким вином. Смаковать-дегустировать нет времени. Хочешь ощутить приятную легкость во всем теле, расслабиться и забыться — хлещи пойло стакан за стаканом, не останавливайся, следующего раза может и не быть.

И как обычно, в самый неподходящий момент появился незваный гость.

— Эй! Фрэн! Ты дома?

Кто всегда приходит не вовремя? Правильно! Почтальон. У Гаральда просто дар оказываться в неподходящем месте.

— Мерерид!

И от него невозможно спрятаться. Гар Нашвит неотвратим, как осенняя буря, и разрушителен, как шторм.

— Я тут. Не ори, как полоумный, — шикнула на него Фрэн.

Еще не хватало, чтобы Мерерид услышала и примчалась совать свой нос.

Главный и единственный представитель почтовой службы её величества на острове Эспит в прошлом году выбил у ведомства казенный велосипед, но ездить на нем — не ездил. Только возил рядом, придерживая за ручки руля. Вот и теперь он стоял, облокотившись на седло, с таким видом, будто за это утро объехал весь остров раз сорок.

— Как у нас на завтра с погодкой, Фрэничка? — мурлыкнул Гар, ласково щурясь.

Женщина, не говоря ни слова, протянула ладонь в требовательном жесте.

— Ты чего?

— Два орика, Гаричек, — передразнила она почтаря. — Как велит устав Имперского Ковена, за каждое предсказание берется мзда. Со всех и каждого. Без исключения.

От кипящей внутри злости, Фрэн говорила отрывистыми короткими фразами, чтобы не сорваться на ругань.

— Так для общего же дела, — попытался вывернуться Гар.

— Для общего дела хватит недельной давности прогноза.

Почтальон задумчиво поскреб намечающуюся лысину.

— Какая ты мстительная, Фрэн Лисэт. Истинно — ведьма, — молвил он с укором.

В нынешний цивилизованный век древнее ведовство окончательно пришло в упадок, и ведьмами дразнили всяких вздорных баб.

— А не нужно было жаловаться на меня ревизорше.

— Так это пять лет назад было!

— И все эти пять лет я едва концы с концами свожу. Из-за тебя!

Ревизорша от Ковена уехала довольная, как хорек, разоривший курятник.

— Фрэн, я был под присягой.

— А я не ошиблась, это тебе не понравилось предсказание.

— Фрэничка…

— Два орика, Гар! — рявкнула ведьма.

И две монетки тут же легли в её ладонь. Аж горячие были, так крепко сжимал их Гар Нашвит, нипочем не желая отдавать. Что и говорить, щедростью эспитцы не страдают.

Но плата получена, и её нужно отработать.

Фрэн закрыла глаза и скользнула в незримую дверь, за которой только слепящая тьма. Но и смотреть-то не глазами нужно. Предсказывать погоду легко. Это же природа. Где-то в жарких широтах океан уже прогрелся и испарил много воды, она поднялась высоко-высоко и превратилась в облака. Океанские течения и воздушные потоки уже несут их к Эспиту. Будет шторм, будет сильный ветер, море будет бушевать. Но буря пронесется мимо, лишь краем своих черных крыльев задев одинокий остров. Дожди выльются на материке, на приморские области вирнейской империи, возможно, некоторые города сильно затопит. Но Эспиту… Нет, Эспиту ничего не грозит, и их Общему Делу тоже.