Елизавета Батмаз - Приговоренная к смерти. Выжить любой ценой

— Да, день сегодня получился необычный и богатый на сюрпризы, хотя для меня это были исключительно приятные события, — заключил мужчина. — А что у вас?

— А у меня сегодня день рождения, — зачем-то сказала ему я. — Ну а в целом день получился довольно странным: сначала я испугалась за Васю, потом познакомилась с вами, и в конце концов меня очень строго отчитала начальница.

— Вы испугались за ребенка и вас смущает гнев начальницы, но к какой же категории относится знакомство со мной? Я вселяю в вас трепет? — засмеялся мужчина.

— Ну, знакомство с вами я бы отнесла к приятным моментам сегодняшнего дня — наравне с утренними поздравлениями моих близких.

— Приятно слышать. — Было видно, что Глеб стоит в нерешительности. — Вам уже пора или мы можем немного прогуляться? Ну, если вы, конечно, не против и если вас не ждет дома муж.

— Хорошо, давайте прогуляемся, после такого тяжелого дня я была бы не против подышать свежим воздухом.

По дороге к доме мы успели поговорить с Глебом о многом. Я узнала, что ему тридцать четыре, что он родился и до десяти лет жил в нашем городке, а потом родители развелись, он остался жить с отцом, который скоро переехал в Минск. Там до прошлой недели и жил Глеб, там же закончил медицинскую академию, ординатуру, женился и развелся. Пару месяцев назад он узнал о том, что его мать умерла, и решил попробовать начать жизнь с чистого листа, оставил высокооплачиваемую должность хирурга-диагноста в одной из лучших клиник столицы, собрал вещи уехал.

— Вы понимаете, мне надоела вся эта фальшь, надоели игры большого города, все эти унылые люди, которые каждый день спешат на работу. Я хочу видеть добрые лица, искренние улыбки и умные глаза.

— Вы думаете, что сможете найти все это здесь?

— Мне кажется, что я уже кое-что нашел, — загадочно улыбнулся Глеб.

Мы стояли и разговаривали около моего дома.

— Так что ваш муж? Он не станет ревновать вас? — испытующе взглянув на меня, спросил Глеб.

— Какой еще муж? — засмеялась я. — Откуда ему взяться?

— Никогда не поверю, что у такой чудесной девушки, как вы, Анна, нет молодого человека, — с сомнением в голосе произнес Глеб.

— Нет, да и откуда ему взяться, я каждый день с утра до вечера работаю, отдыхать мне особо некогда, да и если было бы время, вряд ли кто-то бы стал обращать на меня внимание, — честно ответила я.

— Что, я не верю, что такая девушка, как вы, может так плохо о себе думать. Запомните, вы просто чудо. Я буду напоминать вам об этом теперь каждый день, если вы, конечно, не против.

Я была совсем не против, но, засмущавшись, смогла только улыбнуться в ответ.

— Знаете, Глеб, хотя у меня нет ревнивого парня, у меня есть родители, которые будут волноваться, почему я в свой день рождения опаздываю, мне пора.

— Что же, не смею задерживать, надеюсь, мы еще встретимся?

— Мне было бы очень приятно еще раз прогуляться с вами.

— Тогда давайте завтра, у меня как раз в семь закончится дежурство в больнице и я обязательно зайду за вами. Завтра обязательно жду вашего честного рассказа о себе, потому что я уже все о себе рассказал, а вот о вас не знаю ровным счетом ничего.

— Поверьте, Глеб, мой рассказ не будет вам интересен, но я все равно попробую.

— Мне интересно всё, что связано с вами, вы самая необычная девушка из всех, что я встречал. До завтра? — Он серьезно взглянул на меня.

— До завтра.

Вдруг он незаметно взял меня за руку, элегантным движением поднес к своим губам и поцеловал, задержав губы на руке чуть дольше, чем это было положено.

— Буду ждать нашей завтрашней встречи с нетерпением, — мягко сказал он.

И пока я подбирала эффектную фразу для прощения, Глеб будто растворился в подступающей темноте.

Этим вечером, когда мы собрались все вместе за столом, чтобы отпраздновать мой небольшой юбилей, мама, радостно улыбнувшись, заметила, что по сравнению с сегодняшним утром я выгляжу просто чудесно: глаза блестят, на щеках румянец.

Она принесла большой торт с вишневой начинкой, который украшали двадцать пять свечек.

— А теперь загадывай желание, — хором сказали близняшки.

Я задумалась, что бы загадать в этот день. Каждый свой день рождения я загадываю что-то для семьи: здоровья маме и папе, успехов в школе для близнецов, мирного детства для Илюши, — но в этот день я решила загадать что-нибудь для себя.

«Пусть этот год будет не похож на все предыдущие», — пронеслось в моей голове.

Я облизнула пересохшие губы и задула свечи.

На следующий день Глеб вновь встречал меня около работы. Мы вновь шли с ним до моего дома, но теперь уже я рассказывала ему о своей жизни, О бабушке, родителях, брате и сестрах, о том, как мечтала стать учителем и почему мне теперь приходится работать няней. Глеб слушал меня очень внимательно, казалось, он жадно ловил каждое мое слово, чтобы не пропустить и не забыть. Он не задавал лишних вопросов, только иногда тихонько вздыхал или, наоборот, посмеивался, слушая мои наивные истории.

Для меня это был не просто первый опыт общения с мужчиной, для меня это было и первое общение с другом — человеком, который понимает тебя с полуслова. Я с радостью открывала ему свою душу, рассказывая о своих маленьких горестях и радостях, о том, какие книги прочитала, какие фильмы смотрела, что мне понравилось, а что вызвало негодование. Иногда я перебивала саму себя, перескакивала с мысли на мысль, но Глеб все равно очень снисходительно относился к моему нестройному монологу, он стал первым человеком не из семьи, который захотел меня выслушать. Главное, мне казалось, что ему очень интересно.

Я рассказала ему обо всем, что было у меня на душе, — и о том, как переживаю за своих родных, и о том, что хотелось бы по-настоящему помочь родителям и о своих огорчениях, связанных с работой.

Так мы встречались каждый день в течение месяца. За это время я успела поделиться с Глебом многими личными переживании, стала бесконечно доверять ему и почти полностью растворилась в этом человеке.

Однажды, когда мы гуляли и я вдохновенно о чем-то ему рассказывала, я заметила, что мыслями он где-то далеко и совсем не слушает меня.

— Наверное, тебе все это кажется ужасно наивным и ты уже устал от меня. Я понимаю. Просто раньше я мало общалась с людьми так близко, в основном по работе, поэтому теперь, когда у меня есть тот, кто может выслушать, хочется поделиться всем тем, что накопилось в душе.

— Я понимаю, я сам такой. Все в себе переживаю, но порой так хочется с кем-нибудь поделиться.

— Но со мной ты чаше всего молчишь, — заметила я.