Тимур Рымжанов - Пророчество льда

– Там, на перевале, это тоже был ты?

– Да, господин. Я всегда был рядом. И тот мрачный и молчаливый Ур – кузнец в доме твоего отца – это тоже был я. И глуховатый учитель фехтования, угрюмый ветеран. У меня множество лиц, я твой ангел-хранитель, твой поводырь и слуга.

– Дух смерти мой ангел-хранитель?!

– Каково это узнавать?

– Льстит.

– Мне тоже. Я так рад, что именно ты стал моим господином. Ты был достоин и никогда не гнал от себя все мои подсказки и поучения. Ты был мудр не в пример твоим братьям и друзьям. – Син встал и быстро прошел вдоль стены к одному из воинов. Ловким движением снял с него шлем. На меня смотрело остекленевшим взором мертвое лицо, искаженное смертью, но очень знакомое. – Самат дорого заплатил за свое предательство. И он и весь его род теперь будут помечены этим позором, пока кто-нибудь не сможет искупить вины согрешившего предка.

– Но я вроде бы помню, что видел его живым как раз в тот момент, когда меня привязали к позорному столбу.

– Твой клинок отравлен. Забыл?

– Забыл? Скорее «нет», чем «да». Все еще путаю сон и реальность. Отравлял клинок во сне или наяву – не уверен.

– Он умер от яда, в то время как сам пытался отравить вас. Подобное к подобному. Если это не справедливость, то что тогда? В драке вы только вскользь задели его за кисть клинком, и яд сделал свое дело.

Я наклонился, чтобы взглянуть в глаза Самата. Он был словно восковая фигура. Кукла, совершенно лишенная жизни. Весь осунувшийся, бледный. Если бы мне не сказали, что это мой бывший друг я бы так и не узнал в этом трупе Самата.

Син подошел к еще одному воину, прислоненному к каменной стене.

– Гурам. Гвардеец, еще один незаконнорожденный сын князя. Бесчестный ублюдок. Строил планы избавиться от вас всех, потомков чистых кровей, благородных дворян, и занять княжеский трон. Вел переписку со жрецами Марака. Очень скользкий тип. Его ты убил первым. Не знаю, как распознал в нем самого опасного из противников, но думаю, что мои уроки фехтования не прошли даром.

– Мне так сложно все это понять, Син. Все те видения, которые преследовали меня. Эта книга. События в городе, перевал.

– Тебе было очень тяжело. Я понимаю. Яд в крови убивал медленно, я мог избавить тебя от смертоносного действия, но от видений, которые он вызывает, – увы. Только своим присутствием, советами, подсказками.

– Так, значит, все, что происходило со мной в городе, это…

– Не больше чем видение, – подхватил Син. – Твое собственное воображение и мои умело расставленные декорации.

– А руны и легенды, магия, заключенная в книге?

– Страницы этого манускрипта пусты, мой господин. Они всегда были пусты и никто не смог вписать в них хоть строчку. Используя видения, я смог передать тебе те знания, которые необходимы в поиске храма. И вот ты здесь. Человек, не осознавший необходимости поиска, никогда не попадет в это место. Таково условие зова, приглашения.

Син переместился к следующему гвардейцу. У этого шлем был просто расколот на две неровные части. Гвардеец был стар. Лет шестидесяти, не меньше, его лицо показалось мне знакомым, но я не мог вспомнить.

– Неужели этого тоже я убил?

– Не совсем, свои же забили. Это тот несчастный, которого ты использовал в качестве живого щита. Ему не повезло больше всех, ты помнишь его?

– Его лицо было скрыто. Я и не видел даже.

– Нет, я не о том, это тоже твой родственник. Двоюродный брат отца.

– Камень-князь Андрей! – воскликнул я удивленно. – Я помню его совсем молодым! А этот уже старик.

– Нет. Это не Андрей.

– Антуан. Как, однако, время меняет людей. Он всегда был щедр и за любую услугу с легкостью награждал серебряной монетой. Щедрый был придворный.

– Виктор украл его дочь и спрятал в одном из своих замков на юге, но Антуану сказал, что это ты выкрал ее и увез к себе в горы.

– Наверное, стоило мне это сделать. Насколько я могу вспомнить, его дочь была милой.

– Ненавидя Виктора, бедная униженная девушка от горя выбросилась со словами проклятия из окна башни.

– Очень жаль и ее, и обманутого отца.

– Он не хотел тебя убивать, – продолжал рассказывать дух, медленно вышагивая вдоль круга. – Он просто недоумевал, почему ты выкрал ее словно дикарь, а не прислал сватов или еще как-то дал знать о своих намерениях. Он считал тебя человеком чести.

Теперь все это казалось мне далеким, чужим. И раньше не вызывало особых эмоций, а теперь и вовсе не интересовало. Вся прежняя жизнь казалась не больше чем дурным балаганом. Хотя в какой-то степени так оно и было.

– Как твое имя? Я имею в виду настоящее имя, а не то, которое обозначает одну из твоих масок.

– Ты действительно хочешь знать это?

– Да. Мне кажется, это даст возможность, надежду многое понять.

– Синасир-Дидар. Если угодно.

– …Бойся смертный приблизиться к указанному месту незваный, – процитировал я строки из книги. – Ибо встретишь ты там смерть свою или вовсе лишишься смерти. И имя ее будет моим именем.

– Ты даже запомнили то, о чем я предупреждал. Вот ты и встретился со мной, и лишился меня.

Я пристально изучал пространство вокруг. Надо сказать, что зал был довольно тесный, а низкий потолок делал его похожим на склеп. Тем не менее у дальней стены виднелись ворота. Широкие, окованные железом, с замысловатым узором на массивных петлях.

– Это и есть ворота в храм?

– Да, там нет границ и пределов. Там полная неизвестность, и всякий, кто пройдет через них, может кануть в небытие или вознестись до самых вершин.

– Лабиринт?

– Можно сказать и так. Да это, пожалуй, одно из самых сложных испытаний, которое предстоит пройти любому искателю знаний. И если ты считаешь, что не готов, я укажу путь обратно, в твои земли.

– Чем навлеку на себя еще большие беды. Ну уж нет. Мне достаточно того, что меня один раз уже попытались убить.

В ответ на это Син только улыбнулся и неопределенно качнул головой, то ли соглашаясь, то ли насмехаясь над всем сказанным. Складывалось впечатление, что дальше он не будет вмешиваться в мои действия. Если я шагну к воротам, он непременно останется здесь и не пойдет вслед за мной. Хотя, почему я решил, что он должен следовать туда же, куда и я?

– Если я правильно понял, то у меня есть ключ от этих ворот.

– Есть. Но сам по себе этот ключ не даст возможности их открыть. И я не смогу помочь. В этом месте я не в силах переступить круг. Звучит странно, но у духа смерти тоже есть свои ограничения.

Я достал клинок, переложил в левую руку, а в правую взял факел, торчащий в стене. Почему-то задержался на некоторое время перед дугой круга, прежде чем переступить. Син продолжил стоять в полумраке, наблюдая за моими осторожными действиями. Я обернулся.