Антон Грановский - Посланники тьмы

– Смотря что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду смерть Дивляна, – пояснил Глеб. – Это ведь не твои люди прикончили его?

– Я не знаю, отчего помер Дивлян, – спокойно сказал Белозор. – Но я тут действительно ни при чем. А если ты будешь упорствовать в своих утверждениях, тебе придется отправиться в страну мертвых и расспросить обо всем самого Дивляна.

– Если я когда-нибудь туда соберусь, я прихвачу тебя с собой, – пообещал Глеб. Он поднялся с лавки. – Прощай, Белозор Баска.

– Прощай, Глеб Первоход. Рад был повидаться.

– Хотел бы я сказать то же самое.

– Что же тебе мешает?

– Не спрашивай и не нарвешься на грубость. Счастливо оставаться, ребята. Прощай и ты, Диона.

Глеб с трудом отвел взгляд от лица девушки, повернулся и зашагал к выходу, чувствуя напряженной спиной злобные, ненавидящие взгляды разбойников.

Лишь оказавшись на улице, он расслабился и вздохнул с облегчением.

13

Примерно в два часа пополуночи дверь кружала открылась, и на улицу в клубах пара вывалилась веселая компания Белозора. Сам главарь шагал впереди в обнимку с Дионой. Пройдя несколько шагов, она ловко высвободилась из его объятий и ласково сказала:

– Белозорчик, ты иди, а я сейчас.

Главарь усмехнулся:

– Понимаю. Буду ждать в санях. Но не задерживайся слишком долго.

– Конечно.

Белозор поцеловал Диону в губы, повернулся и, обнявшись с друзьями-разбойниками, зашагал к саням.

Диона подождала, пока он отойдет подальше, повернулась к углу кружала и тихо позвала:

– Глеб! Глеб, ты ведь еще здесь?

Глеб вышел из-за угла.

– Как ты узнала? – спросил он угрюмо.

Диона улыбнулась:

– Я ведь вещунья, или ты забыл?

Глеб подошел к ней вплотную. Вгляделся в ее худощавое, чуть скуластое, мягко освещенное луной лицо.

– Ты изменилась, – сказал он.

– Человек, вернувшийся из иного мира, не может быть тем, кем был прежде, – сказала на это Диона.

Глеб усмехнулся, но усмешка его вышла напряженной и неестественной.

– Что же в тебе изменилось, Диона?

– Этого не скажешь в двух словах, – ответила она.

Они помолчали, разглядывая друг друга. Первым молчание прервал Глеб.

– Почему ты с Белозором? – сухо спросил он.

Диона пожала плечами.

– А с кем мне быть? Я ведь все еще нелюдь, Глеб. Люди сторонятся меня и не доверяют мне. Возвращаться в срамной дом я не хочу.

– С Белозором лучше, чем там?

Глаза Дионы сухо блеснули в лунном свете.

– Он заботится обо мне, – сказала она. – И он не такой плохой, как ты думаешь.

– Он разбойник и убийца, – холодно возразил Глеб. – А ты... Ты достойна лучшей участи. Ты ведь вещунья. Ты могла бы...

Диона покачала головой:

– Нет, Глеб. Уже нет. Когда-то у меня на ладонях были глаза, и эти глаза видели много такого, чего не видит больше никто. Но теперь...

Диона подняла руки и повернула их ладонями к Глебу. На ее узких ладонях багровели уродливые круглые шрамы. Диона сжала кулаки и опустила руки.

– Теперь я ничего не могу, – тихо сказала она. – И ничего не стою.

Глеб привлек Диону к себе и порывисто поцеловал в губы. Она отстранилась.

– Не надо, Глеб.

– Но я все еще люблю тебя. Ты ведь это знаешь.

Она грустно покачала головой.

– Слишком поздно, Глеб. Слишком поздно.

– Ничего не поздно! Я...

Диона положила Глебу на губы палец:

– Тише, Первоход. Если Белозор узнает, что я с тобой, он убьет тебя.

Глеб усмехнулся:

– Поверь, я не боюсь Белозора.

– И напрасно. Ты знал Белозора-ходока. Но последний поход в Гиблое место выжег ему душу. Теперь он другой, и его боится даже Бава Прибыток.

Глеб фыркнул.

– Все равно! Плевать я хотел и на Белозора, и на Баву, и на Гиблое место с его смрадной нечистью!

Диона прищурила глаза и пристально вгляделась в раскрасневшееся лицо Глеба.

– Ты всегда был одиночкой, – задумчиво произнесла она. – Но все переменилось, Глеб. Теперь ты не выживешь, если будешь один.

– Диона! – проорал от саней Белозор. – Диона, куда ты подевалась?

Диона высвободилась из объятий Глеба и быстро проговорила:

– Мне пора, Глеб.

– Я живу в доме у Ненаша Лысого, – сказал он, нахмурившись и подрагивая от волнения. – Мое окно выходит на сарай. Приходи туда через час.

– Глеб, я не могу.

– Тогда приходи утром. Как рассветет. Я буду ждать. Буду ждать, понимаешь? Если ты не придешь, я все пойму.

– Прощай, Глеб!

Диона повернулась и быстро зашагала к саням.

Глеб прислонился спиной к стене и перевел дух. До этой встречи он и не подозревал, что все еще любит ее. А может быть, дело в том, что Диона действительно стала другой?

Глеб задрал рукав куртки. На предплечье его красовались небольшие белесые шрамы. Их осталось семь. Семь шрамов, семь испытаний. Когда последний шрам исчезнет, Глеб вернется домой – так сказала колдунья Мамелфа. Но нужно ли ему теперь это возвращение?

Он опустил рукав. Не стоит раскисать. Главное сейчас – найти убийцу Дивляна и разобраться в том, что происходит в городе. А там будет видно.

14

Комнатка, которую Глеб снимал у Ненаша Лысого, была крохотной, но теплой, благодаря своим мизерным размерам и небольшой, но чрезвычайно умело сложенной печке. Нескольких дубовых поленьев хватало, чтобы сохранять тепло в комнате целый день.

В огромном сундуке, кроме скромной одежды, хранилось оружие Глеба. Два украшенных серебряной инкрустацией меча-всеруба, выкованных кузнецом-вещуном Вакаром и заговоренных им от нечисти десятью заговорами. Дюжина метательных ножей, меч-скрамасакс, два тяжелых ножа-косаря, деревянный ящик с патронами для ольстры. Патроны были начинены дробью и хуралуговыми пулями с примесью белого железа.

Глеб взволнованно расхаживал по комнате. Времени остается все меньше. Ищейки князя Егры наверняка уже пронюхали, что он вернулся в город. Вооруженные до зубов охоронцы могут нагрянуть сюда в любую секунду.

Но на самом-то деле не это больше всего волновало Глеба. Он вдруг почувствовал странную уверенность в том, что смерть Дивляна – это лишь начало, первое звено в цепи грядущих кошмарных событий. До сих пор интуиция никогда не обманывала Первохода, и он привык доверяться ей.

Клубок событий все еще не распутан. Известно немногое.

Дивлян, скорей всего, и впрямь не работал на Белозора. Значит, он проворачивал свои дела в одиночку? В одиночку ходил в Гиблое место за бурой пылью. В одиночку искал клиентов для ее сбыта, рискуя напороться на разбойничий нож. И все это с культяшкой вместо левой руки? И в восемнадцать лет?

Глеб не мог в это поверить.

Но если Дивлян делал все это не один, то кто ему помогал? Может быть, тот, кто его убил?

Да, похоже, был еще кто-то. Кто-то, кто стоял у Дивляна за спиной и руководил его поступками, а потом убрал Дивляна с дороги. Дивляна и его болтливую, легкомысленную подругу Ведану.