Клайв Льюис - Племянник чародея

А лев все пел свою песню, все расхаживал взад и вперед величавой поступью. Тревожно было, правда, то, что с каждым своим поворотом он подходил чуть ближе. А Полли вся обратилась в слух. Ей казалось, что она уже улавливает связь между музыкой и происходящим в этом мире. Когда на откосе метрах в ста появилась темная полоска елей, Полли сообразила, что за миг до этого лев издал несколько глубоких, длинных нот. А когда ноты повыше стали быстро-быстро сменять друг друга, она не удивилась, увидав, как повсюду внезапно зацвели розы. В невыразимом восторге она поняла, что все вокруг создает именно лев, «придумывает», как она позже говорила. Прислушиваясь к песне, мы различали только звуки, издаваемые львом, но вглядываясь в окружающее – видели жизнь, которая рождалась от этих звуков. И все это было так замечательно и дивно, что у Полли просто не было времени предаваться страхам. А вот Дигори и извозчик не могли побороть беспокойства, растущего с каждым шагом льва. Что же до дядюшки Эндрью, то он и вовсе стучал зубами от ужаса, и не убегал только из-за дрожи в коленках.

Вдруг ведьма смело выступила навстречу льву, который распевал, медленно расхаживая тяжелым шагом, всего метрах в десяти. Она подняла руку и метнула в него железным бруском, целясь прямо в голову.

На таком расстоянии никто бы не промахнулся, а уж Джадис – тем более. Брусок ударил льва точно между глаз, отскочил и упал в траву. Лев приближался – не медленнее, и не быстрее, будто вовсе не заметил удара. Его лапы ступали мягко, но земля, казалось, подрагивала под их тяжестью.

Колдунья взвизгнула и бросилась бежать, быстро скрывшись среди деревьев. За ней бросился было дядя Эндрью, да сразу споткнулся и плюхнулся ничком в ручей, впадавший в речку. А дети двигаться не могли, и даже, наверное, не хотели. Лев не обращал на них никакого внимания. Его огромная алая пасть была раскрыта для песни, а не для рыка. Дети могли бы дотронуться до его гривы, так близко он прошествовал. Они вроде и боялись, что он обернется, но в то же время как-то странно этого хотели. А он прошел мимо, словно не видел их и не чувствовал их запаха. Сделал несколько шагов, повернул обратно, снова миновал людей и пошел дальше на восток.

Дядюшка Эндрью, кашляя и стряхивая с себя воду, кое-как поднялся.

– Вот что, Дигори, – заявил он, – от этой дикой женщины мы избавились, а зверюга, лев этот, сам ушел. Так что дай мне руку и немедленно надевай кольцо.

– А ну-ка! – крикнул Дигори, отступая от дядюшки. – Держись от него подальше, Полли. Подойди, стань со мной. Я вас предупреждаю, дядя, стоит вам подойти еще на один шаг, и мы с Полли исчезнем.

– Исполняй немедленно, что тебе приказано! Ты крайне недисциплинированный и неблаговоспитанный мальчишка!

– Я вас не боюсь, – отвечал Дигори. – Мы хотим задержаться тут и посмотреть. Вы же интересовались другими мирами. Разве не здорово очутиться в одном из них самому?

– Здорово? – воскликнул дядюшка. – Обрати внимание на мое состояние, юноша. Эти лохмотья еще недавно были моим лучшим плащом и лучшим фраком!

Вид у него и впрямь был кошмарный. Оно и неудивительно – ведь чем наряднее одежда, тем меньше смысла выползать из разломанного кэба, а потом падать в ручей с илистым дном. «Я отнюдь не утверждаю, – добавил он, – что эта местность лишена познавательного интереса. Будь я помоложе… и если б мне удалось прислать сюда какого-нибудь крепкого молодца, из охотников на крупную дичь, чтобы он, так сказать, расчистил эти места… из них можно было сделать нечто достойное внимания. Климат великолепен. Никогда не дышал таким воздухом. Он, несомненно, пошел бы мне на пользу… при более благоприятных обстоятельствах. Жаль, весьма жаль, что мы не располагаем ружьем.

– О каких это вы ружьях, хозяин? – с упреком сказал извозчик.

– Я, пожалуй, пойду искупать лошадку. Этот зверь, между прочим, умнее многих людей. И он направился к лошади, издавая особенные звуки, хорошо известные конюхам.

– Вы что, до сих пор думаете, что этого льва можно застрелить? – спросил Дигори. – Той железной штуковины он даже не заметил.

– При всех ее недостатках, – оживился дядюшка Эндрью, эта весьма сообразительная молодая особа поступила крайне правильно.

Он потер руки и похрустел суставами, снова начисто забыв, как ведьма его страшила, пока была рядом.

– А по-моему, отвратительно, – сказала Полли. – Что он ей сделал?

– Ой! А это что такое? – Дигори рванулся к какому-то небольшому предмету шагах в трех от себя. – Полли, Полли! Иди-ка сюда, взгляни!

Дядюшка тоже увязался за девочкой, не из пустого интереса, а потому, что хотел держаться к детям поближе и при случае стянуть у них колечки. Но когда он увидал, в чем дело, его глазки загорелись. Перед ними стояла точнехонькая маленькая копия фонарного столба, длиной около метра, которая на глазах удлинялась и толстела, иными словами, росла на манер дерева.

– Примечательно, весьма примечательно, – пробормотал дядюшка.

– Даже я никогда и мечтать не смел о таких чарах. Мы находимся в мире, где растет и оживает все, включая фонарные столбы. Остается загадкой, из каких же семян произрастают эти последние?

– Вы что, не поняли? Здесь же упал тот брусок, который она сорвала с фонарного столба. Он в землю погрузился, а теперь из него из него вырастает молодой фонарный столб.

Столб, между прочим, был уже не такой молодой – он успел вырасти выше Дигори.

– Вот именно! Ошеломляющий феномен, – дядя еще сильнее потер руки. – Хо-хо! Над моей магией потешались. Моя глупая сестра считает меня сумасшедшим! Что вы теперь скажете, господа? Я открыл мир, переполненный жизнью и развитием! Отовсюду слышишь – Колумб, Колумб. А кто такой Колумб, и чего стоит его Америка по сравнению с этим миром! Коммерческие возможности этой страны воистину беспредельны. Достаточно привезти сюда железного лома, закопать его в землю, и он тут же превратится в новехонькие паровые машины, военные корабли, что угодно! Затрат никаких, а сбыть все это добро в Англии за полную цену – раз плюнуть. Я стану миллионером. А климат! Я уже чувствую себя на двадцать лет моложе. Здесь можно устроить курорт, вот что. Санаторий. И драть с пациентов тысяч по двадцать в год. Конечно, придется кое-кого посвятить в тайну… но главное, главное – пристрелить эту зверюгу!

– Вы совсем как та ведьма, – сказала Полли. – Вам бы только убивать.

– Что же касается лично меня, – продолжал мечтать Эндрью, – подумать только, до каких лет я тут могу дожить! В шестьдесят лет об этом приходится думать! Потрясающе! Край вечной юности!

– Ой! – вскрикнул Дигори. – Край вечной юности? Вы и вправду так думаете? – Конечно же, он вспомнил тетин разговор с гостьей, которая принесла виноград, и его снова охватила надежда.