Всеволод Мартыненко - Собачий Глаз

— Тогда дайте-ка еще один штурмовой стреломет, — сунул я полицейский жетон-амулет в окошко выдачи. — С полным комплектом.

Еще дюжина стволов и тридцать шесть болтов или пучков надсеченных игл при ожидаемом раскладе лишними не окажутся. Хорошо, что страсть Ланса к глухим рукавам и перчаткам не дает различить нас. А один стреломет на него уже записан. Только бы не поинтересовались его нынешним местонахождением. Описать таковое цензурно я бы не смог.

Стреломет выдали без всяких проволочек. И боекомплект удачный — не только иглы. Хоть это хорошо.

Больше нам тут делать нечего. Я коротко кивнул «Ночному Властителю» на выход. Хирра еле заметно опустила в ответ ресницы, развернулась и величественно проследовала в ворота, брезгливо отстранившись от какого-то пьяного бедолаги, которого двое полицейских волокли из повозки в «крикунятник». В других участках эту клетку именуют «обезьянником», но попробовал бы кто употребить это словцо при Лансе...

К моему удивлению, сам высокородный на выходе из участка нас не караулил. Я даже стянул перчатку с руки, желая проверить, как там сияющий иероглиф-метка. И следа не осталось! Похоже, Меч Повторной Жизни убрал не только повреждения, но и вообще всю внешнюю магию на нас обоих. На такую удачу даже нельзя было рассчитывать!

На мой щенячий восторг эльфь лишь кивнула, не выходя из роли. Так мы и шли, поодаль друг от друга, но все же нерасторжимо связанные общей целью — сильнее, чем клятвой.

Полицейский участок остался уже в полудюжине кварталов позади, а мы все печатали шаг — до самой площади Умиротворения. Наконец темноэльфийская дива начала морщиться и дергать физиономией. Подсыхающий грим явно мешал ей.

— Вон фонтан. Умойся, если хочешь, — мотнул я головой на центральное сооружение площади.

Высокородная восприняла мое предложение как-то странно: пристроила на столб ограждения плащ и оружейную сбрую, скинула сапоги с перчатками и прыгнула в фонтан.

Сам бы я купаться ни за что не полез. Холодна водичка — с гор. Особенно ночью. Но Хирра плескалась в фонтане, растираясь и взвизгивая, разбрасывая каскады брызг в площадную пыль. Эльфь кружилась, подставляясь под струи, смывая сажу с лица и память о смерти с тела. В свете всех трех лун ее кожа и волосы светились серебром.

Привлеченный столь поздним шумом, на один из балконов выполз дедок в халате и колпаке, со свечной гнилушкой, ночным горшком и явным желанием покарать полночных хулиганов. Впрочем, открывшееся зрелище настолько потрясло его, что вместо заготовленной отповеди дед плюнул на свечку, надел ночной горшок себе на голову и, мелко семеня, отправился восвояси. В его возрасте эротические кошмары с участием темных эльфов, резвящихся под надзором полиции, явно противопоказаны.

Пока серокожая завершала омовение, у меня впервые появилось время обдумать действия на ближайшее будущее. На свободе нам гулять невозбранно лишь до тех пор, пока полицейским не понадобится морг. На жетоне-то маячок я уже от греха расколотил, еще на полпути к фонтану. Теперь эта бляшка бесполезна, одна видимость — ни подмогу вызвать, ни просигналить. Зато и нас по ней никто не найдет.

Если кто и запомнил, что я к Лансу заходил, то мои приметы уже потеряли всякий смысл. А искать высокородную в живом виде никому и в голову не придет. Плюс утром приложим некоторые усилия к повышению ее неузнаваемости. Может быть, выбраться из города еще сумеем легально...

Тогда же и займемся всерьез Охотничьим Клубом. Если владетельный папочка не объявится раньше. Но что-то подсказывало мне — этого не случится. Значит, нам самим придется нанести ему визит.

Если Анарисс не идет на Мекан, то Мекан приходит в Анарисс.

Предрассветную тишину и темноту впереди бесцеремонно распирал остров света и шума. На пожар не похоже — слишком мирная суета. Если погоня за нами, так ей не впереди быть полагается, а позади. В засаде же вообще обычно сидят тихо. Что тогда это может быть?

А, понятно. От площади Умиротворения нас весьма удачно занесло в Кампусы. Район относительно спокойный, только шумный — студенты, как проклятые, дня и ночи не разбирают. Да и ниже земли, то есть в погребок какой-нибудь, здесь попасть легче легкого. Вот, значит, какова расплата за нарушение клятвы — быть вечным студиозусом до скончания дней!

Тут найдется, где перекантоваться до утра. На странные компании в Кампусах особого внимания не обращают, а штурмполисмен — не околоточный, чтобы стать объектом студенческих шуток. И торговые ряды недалеко, но это уже позже...

Мы были слишком заметной парочкой, чтобы снимать комнату на ночь, но сесть вместе за столик может кто угодно. Ниже земли лезть пока не хотелось, так что мы забрались только под навес ночного кафе под открытым небом. Пара осьмушек унции за напитки, и хозяин потерял к нам интерес.

То ли Хирре смертный сон в зачет пошел, то ли у темных эльфов запас прочности больше, но она просидела за столиком, кутаясь в плащ, с высоким стаканом какого-то горького коктейля все то время, пока я дрых, уронив голову на руки, после своей кружки пива.

Чем хорошо подобное место для сна — это тем, что кофе в постель способны подать даже раньше, чем ты проснешься. Что-то в этом роде и проделала высокородная в полдесятого утра, заказав для меня кофе по-хисахски, с холодной водой. Правда, насладиться классическим рецептом мне не удалось. Эльфь просто подняла мою голову за край шлема, выплеснула воду в лицо, а обжигающий кофе залила в открывшийся рот. После чего мило улыбнулась и сказала: «Доброе утро!»

Пробормотав что-то в ответ обожженным языком, я вынужден был согласиться. Утро и в самом деле доброе — мы всё еще живы, на что еще вчера шансы были минимальные у обоих. Точнее, у нее просто отрицательные, а у меня исчезающе малые.

Проснувшись окончательно, я понял, что еще до выяснения отношений с владетельным отцом и Охотничьим Клубом в полном составе впереди маячит дело, не терпящее отлагательства. И вряд ли менее тяжкое, чем вышеперечисленные.

Одеть эльфийскую диву на три золотых — нехилая задача. Хорошо хоть, что у эльфов есть только размер, без различия полноты и роста. Точнее, их размер привязан к росту.

Размышлять на данную тему меня заставило мрачное предчувствие, что сама заняться закупкой гардероба высокородная вряд ли сумеет. Однако надежда еще теплилась в моем вопросе:

— Ты в лавке готового платья хоть раз была?

— Нет. Что не шили специально на меня, то привозили в замок по каталогам, — понимающе отозвалась темноэльфийская дива.

— Понятно. — Чтобы мои тоскливые предчувствия, и не оправдались! Такого не бывает. — Тогда жди здесь...

Полицейские шмотки я скинул тут же при ней и отправился в набег налегке, в своем старом, военном.