Марина Дяченко - У зла нет власти
— Это зачем?
— Тут у меня будут живые мертвецы прикованы.
— Как тогда развернуться на такой узкой лестнице? Как в автобусе в час пик?
— Прикованные мертвецы нужны не для удобства, а для того, чтобы останавливать врагов. И устрашать вассалов.
— У тебя есть вассалы?
— У меня и мертвецов пока что нет, — миролюбиво согласился Максимилиан. — И хватит меня упрекать, ты ведь знаешь, кто я такой, и всё равно со мной водишься!
А что мне остаётся делать, подумала я грустно, но вслух ничего не сказала.
Глава 6
Оборванные нити
Мы спустились в пиршественный зал. Стояло солнечное утро; огненные шары погасли. Свет пробивался из витражных окон, узких, будто цветные ленточки. На мозаичном полу, приглядевшись, можно было различить орнамент из черепов и костей.
— Завтракать будем?
— Ты у моей мамы полхолодильника сожрал! А теперь нет ни минуты лишней!
— Хорошо. — Максимилиан уселся на трон с высокой чёрной спинкой, закинул ногу на подлокотник. — Первое: изнанка — не другой мир. Это часть нашего мира. А значит, когда мы уйдём на изнанку, здесь время не остановится. Саранча всё так же будет топать и к послезавтрашнему утру встанет у замка.
— Ясно, — пробормотала я сквозь зубы.
— Второе: на изнанке можно отыскать потерянные нити. Забытые, спутанные. Если где-то можно найти следы Оберона — только на изнанке.
— Ясно, — отозвалась я куда с большим энтузиазмом.
— Третье: долго оставаться на изнанке нельзя. Портит характер.
— Да ну? — Я не сдержала нервный смешок. — А если у кого уже испорчен?
— Тот сам себе злобный домовой, — отозвался Максимилиан без улыбки. — Если долго пробыть на изнанке жизни, всё на свете начинает казаться отвратительным, мерзким… Кругом мерещатся враги. В конце концов человек захлёбывается в собственной желчи.
— Весело, — сказала я, никакого веселья не чувствуя.
— Поэтому мы будем входить на изнанку и возвращаться обратно так быстро, как только сможем.
— Согласна.
Максимилиан покачал ногой в чёрной кроссовке:
— Для того чтобы пройти на изнанку и вернуться, нужны двое. Два мага.
Я кивнула. Разумеется: если бы Максимилиан мог обойтись без меня — обошёлся бы.
— Ты готова?
— Хоть сейчас, — сказала я так громко и уверенно, как только смогла.
Он серьёзно глянул мне прямо в глаза. Взгляд у него был сумрачный — мурашки по коже.
* * *Через полчаса мы приземлились на широком пыльном подоконнике кабинета Оберона. Я бы не нашла его среди многих окон замка — но Максимилиан, кажется, бывал здесь не раз. Он птицей впорхнул внутрь; я сперва повисла на руках, посмотрела вниз на ров с острыми кольями, потом, ругаясь, залезла в окно.
В комнате было по-прежнему пусто. Темнела крысиная дыра в полу. Штора, прикрывавшая книжный шкаф, белела размытыми пятнами — извёстка?
— Начнём отсюда. — Максимилиан хищно огляделся. — Поднимись на скамейку.
— Зачем?
— Чтобы мы были одного роста, — терпеливо объяснил Максимилиан. — Вот так.
Прежде чем забраться на скамейку, я отвернула край клетчатой шкуры, чтобы не запачкать. Мне не хотелось ничего портить в кабинете Оберона — даже теперь, когда кабинет разорён, а король пропал. Встав кроссовками на светлое дерево, мысленно попросив у Оберона прощения, я обернулась к некроманту.
Покидая свой замок, он переоделся. Теперь на нём были кожаная куртка, короткие штаны, мягкие сапоги выше колен — всё аспидно-чёрное. Тонкий плащ крепился у горла чёрной эмалевой застёжкой.
— В чёрном-пречёрном лесу… — пробормотала я с нервным смешком. — На чёрной-чёрной поляне…
— Что?
— Ничего…
— Боишься?
— Кто, я?!
— Ну вот и ладненько.
Он стоял передо мной, и теперь мы действительно были одного роста. Максимилиан поднял руки ладонями вперёд — будто собираясь поиграть со мной в «ладушки». Я повторила его жест, и наши ладони встретились. Я невольно вздрогнула: у некроманта были очень холодные руки.
— Когда почувствуешь, что пора, просто шагни вперёд, — пробормотал Максимилиан. — Всё имеет изнанку, Лена. Всё имеет изнаночную сторону…
Его белое лицо заколебалось, будто отражение в воде, будто марево над костром. У меня зашумело в ушах; кожа Максимилиана становилась темнее, глаза светлее, волосы из белых сделались ёмно-русыми…
Я узнала себя. Это я стояла передо мной, и мои руки касались моих ладоней…
Я шагнула вперёд — и свалилась со скамейки.
* * *Мы оказались стоящими посреди той же комнаты — кабинета Оберона. Той самой, но здорово изменившейся; пол был затянут густым ковром из переплетающихся цветных корешков, нитей, петелек, а поверх него накрыт слоем тумана, зыбкого, неровного. Сгустки его чередовались с почти прозрачными «окнами».
Я посмотрела на Максимилиана. Вопреки моим страхам, некромант остался прежним, в меня не превратился. Надо думать, и у меня белые патлы не отросли.
— Ищем, — сказал Максимилиан. — Шкаф.
Из-под портьеры, прикрывавшей книжный шкаф, тянулись целые гроздья, жгуты ярких, мерцающих в тумане ниточек. Максимилиан сорвал ткань раньше, чем я успела крикнуть: «Осторожно!» Взвилась туча пыли, но больше неприятностей, к счастью, не случилось: открылись книги на полках, опутанные, пронизанные нитями.
— Вот они, изнаночные связи, — пробормотал некромант. — Давай разбирать.
Он принялся снимать с полок том за томом. Яркие нити тянулись за книгами, тусклые рвались, будто сгнившие тонкие корешки. Максимилиан брал в руки одну верёвочку за другой, ощупывал их, пытаясь отделить от общей путаницы. Нити шевелились, как струи дыма в воздухе, как волосы утопленника под водой, тянулись за его руками и пытались ускользнуть из его рук; мне стало не по себе.
Я взялась за посох и, ощутив его в ладонях, немного осмелела. Навершие мерцало красным. Смутная опасность грозила отовсюду.
Я огляделась. По всему кабинету Оберона, вдоль стен и на потолке, тянулись нити, толстые и тонкие, целые и рваные. Казалось, тут поработал сумасшедший электрик или безумный паук. Большей частью нити были собраны в пучки и протянуты аккуратно — наверное, потому, что указы и решения, принимавшиеся в этом кабинете, были правильными и справедливыми. И только вокруг книжного шкафа царила путаница. Может быть, в этом были замешаны авторы книг? Или читатели, когда-то использовавшие их мудрость не по делу?
Три или четыре лёгкие нитки, будто шерстяная пряжа, обвивались вокруг моей шеи. Двигаться не мешали. Я взялась за них — от прикосновения они истончились и пропали, но стоило мне разжать руку — появились снова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});