Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни

Дней через пятнадцать-двадцать леанти откроет свои двери.

Но он выйдет на охоту пораньше.

А для начала…

***

— Кай, ты слышала?

— что именно?

— Что к Хейно под окно явился зомби.

— что?!

— Ты слышала, что Юджин соблазнил Димиру Утрон?

— Да. Что-то такое…

— И что бедная девчонка после этого утопилась?

— Я слышала, что она утопилась. А так — некогда мне было сплетни собирать, — нахмурилась Каирис. — кто, из-за кого… Юджин — дрянь редкостная.

— Теперь-то он для девушек не опасен, — фыркнула Лейри. — Так вот. Ее тогда выловили и похоронили. А вчера ночью скребется кто-то в дверь к Хейно. Старший сын — Мартус, открывает дверь, А там стоит эта утопленница, полусгнившая — и стенает. Мол, подай ей Юджина, она его любила при жизни, она с ним хочет быть и после смерти…

— И что?

Мартус дверь захлопнул, а она скребется, скребется…

— а дверь выломать не пытается?

— Так дуб же…

— Ага. И?

— Так у них как раз хоши ночевал. Киршан. Он начал молиться…

— Помогло?

— Нет. Но охрана Хейно изрубила зомби в лапшу. А хоши потом долго молился над ее костром.

Таши тихо фыркнул.

Приятно, что тут нет грамотных магов. Но расслабляться не стоит.

— И что теперь?

— Юджина хоши забрал в храм. Пока — послушником.

— Почему бы и нет. Пусть хоть богу сгодится, если девкам не надобен, — фыркнул Таши.

Лейри послала некроманту улыбку. Блондины были в ее вкусе. Хотя и не такие неуклюжие.

— Странно это как-то. Из-за Юджина не меньше трех девчонок с собой покончили. А пришла только эта.

Таши пожал плечами.

Не станет же он объяснять девушке, что других уже просто было не поднять. Разве что в виде призрака.

А зомби…

Почему бы и нет?

Глава 3

'Дно' Тивараса

— вина. Красного!

Таши бросил мальчишке монетку и отвернулся.

Оглядел продымленную насквозь таверну. М-да. Это не 'Птица'. Это — дешевое заведение из тех, которые очень любят воры, мошенники, проститутки… ну и некроманты. Здесь столько бесхозного материала бегает!

Низкий, сто лет не беленый потолок, грязные стены в сомнительных пятная, засаленный стол, дешевое вино в надколотых кружках — все искупает возможность поговорить с нужными людьми. Здесь не расслабляются.

Здесь — ищут.

И Таши — тоже.

И как многие завсегдатаи этого местечка — меняет внешность.

Любимая шалотта вывернута наизнанку. Была светлая — стала темная.

Капюшон накинут так, что лицо полускрыто в его тени. На виду остался только подбородок.

Нет, некромант мог бы навести иллюзию.

Но зачем?

Рисковать, что она развеется, что маги посмотрят сквозь нее — да кому оно надо? Иногда не стоит усложнять задачу. Накладные усы — и бородка. Для разнообразия — темные. Главное правильно подобрать клей и растворитель. Чтобы отодрать было трудно, а растворитель отклеивал все за пару секунд.

Черная шалотта скрадывает очертания фигуры, а поменять движения и голос — дело привычки.

Таши уже давно привык жить в двух ипостасях.

— Чего потерял, дружок?

Тип, скользнувший за столик некроманта, вызвал у Таши только одно желание. Выкинуть его в помойку. Можно — не лично.

Но — иногда надо потерпеть, чтобы получить нужное.

— Свинья в хлеву тебе и дружок и подружка.

— что? Что ты сказал?

Некромант фыркнул.

— Что слышал. Вали отсюда, крысеныш. А то и к тебе под окошко зомби придет.

Мужчина дернулся. И осознал слова некроманта.

— Что? А ты…

— А я — могу это устроить.

По столу поползла муха. Таши покривился.

— Фу. Отвлекает.

Он резко шлепнул ладонью по столу.

Муха упала, полураздавленная.

Таши выплеснул вино из кружки прямо на пол.

— Гадость. Отвлекает.

И бросил муху в кружку.

Полураздавленное насекомое приподнялось на задние лапки — и принялось маршировать по кружке. Три круга влево, три вправо, три влево, три вправо…

'Крысеныш' побледнел

— Так вы… вы…

— Я. И буду здесь завтра в это же время.

Таши встал из-за стола и вышел, не прощаясь.

Надо посетить еще пару таверн сегодня. Расспросить народ, дать знать о себе… Таши собирался познакомиться с ночной жизнью Тивараса.

***

— Дядюшка Ройн? Рада вас видеть, проходите…

Каирис покривила душой. Дядю она видеть не хотела. Но и гнать его не стоит. Родня все-таки.

Десять минут спустя Каирис уже не была в этом уверена.

Дядюшка вел себя так, что отец давно бы его носом по двери повозил. По-хозяйски прошел в дом, расположился в любимом отцовском кресле, сделал пару глотков ланти, который принесла Римира и поморщился, надкусив пирожок.

— Ну…. Так себе. И что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Я?

— Ну не я же, — дядюшка, слывший в семье оплотом благочестия смотрел укоризненно. — Каирис, о тебе пошли плохие слухи.

— и какие же?

— Что ты живешь с мужчиной, что младший Хейно делал тебе предложение, но ты ему отказала, что ты собираешься открывать леанти….

Каирис стиснула зубы.

Годом раньше она бы смялась. Опустила глаза. Замямлила бы, перебирая в пальцах ленту из волос.

До смерти родных.

Сейчас же…

Это была холодная злость бойца. Она поднималась в ней волной, не мешая дышать и двигаться, но словно накрывая окружающий мир пеленой льда.

Да что ж это за семья такая?

— Вы, разумеется, сказали сплетникам, чтобы те прекратили распускать гнусные слухи? — ледяным тоном поинтересовалась Каирис. — Что в них нет ни слова правды? Что позорить невинную девушку подло — и Четырехликий обязательно накажет клеветников?

Дядюшка поперхнулся очередным не одобренным пирожком.

Конечно, ничего такого он не сказал. Еще, небось, и погоревал всем напоказ, и разобраться пообещал… я ж тебя, гадость такая!

— Так что, дядюшка, — атаковала Каирис. — Или у вас ума не хватило подумать? У вас две дочери, если я такая падшая и нехорошая, то они-то какие? Все от одного корня! Моя мать — сестрой вашей жене приходится. А вы…

Дядюшка сложил губы в куриную попку.

— Каирис, прежде, чем ругаться с достопочтенными людьми, я должен разобраться, насколько правдивы эти слухи.

Девушка выдохнула.

— Ах вот как, значит! Тогда по порядку! Слухи — врут!

— Все?

— Я собираюсь открывать леанти. Это верно. И я уже получила грамоту от представителя гильдии. Это не преступление.

— Но глупость редкостная!

— Да неужели?

— Ты — женщина.

— Девушка.