Андрей Кощиенко - Одинокий Демон – 2. Студентус вульгарис.

Если взгляд у нее был как лезвие, то голос был зловещ как скрип двери склепа.

Не стоило тетю дразнить… Да ну их! Задрали уже! Я собирался изображать студента, а не учиться! Ну, может самую малость, чуть-чуть поучится… Но это уже ни в какие рамки не лезет! Що я вам, студент действительно, что ли?

– Ну что ж, проходите, садитесь – многозначительным тоном сказала Элеона.

– Благодарю вас, – кивнул я и, повернувшись к аудитории, окинул ее взглядом.

Не очень большое помещение с рядами деревянных столов светлого дерева уходящих амфитеатром к потолку. Из-за за них на меня настороженно таращатся десять… двенадцать пар глаз. Два ряда по пять и еще двое. Десять девок, двое парней. Я тринадцатый. Чертова дюжина значит… Мило. Тут на глаза мне попалось знакомое лицо. Красавица, которая хихикала и аистом называла.

Так ты у нас второгодница! – подумал я, направляясь к приглянувшемуся месту, с краешку, – или третегодница… Значок-то у тебя был, когда ты хихикала! А если учесть, что присягали императору всего пять целителей, то выходит, что половина тут – второгодники…

Университет тут хоть и смахивал на Земные, но все – же отличался. Все-таки тут не математиков готовили или врачей, а магов. А магия она штука такая, расписания и сроки у нее свои. Ну, вот должен ты на первом курсе овладеть силой, а у нее на это другие планы. Через год, или через два решит, что пора ей в руки хозяина-мага даться. Да и потом с развитием тоже у всех по-разному может быть. У кого сразу, а кто бьется, бьется – все рано ничего не выходит. А потом – раз! и скачёк. И все у него получается. Короче, магия – это непросто. Новичков сразу всех предупредили, что если что не так – не паникуйте. Терпеливо и трудолюбиво ползем вперед… пусть на бровях, но ползем… А там стрельнет. Обязательно стрельнёт! Побочным результатам такой необязательности магии было отсутствие четкого разделения по возрастам. Запросто можно было встретить на одном курсе людей разного возраста с разбегом между ними эдак от двух до пяти лет. Но что бы у ленивцев не возникало желания списать свою лень на неисповедимые пути магии, в университете существовала экономическая "бодрилка".

Обучение тут – условно бесплатное, с оплатой по завершении обучения. Поступил – император за первый год твоей учебы платит. Год проучился, экзамены сдал – перевели на следующий курс. Не сдал, – сиди по новой, жди озарения. Император опять платит, но к сумме годового обучения плюсуется еще четверть от годовой стоимости. Опять не сдал – император платит, но ты уже должен снова за год плюс плату за полгода, плюс предыдущий долг. И так, пока годовая плата с добавкой за тупость не сравняется. Ну а там, как в университете решат. Или долги все возвращаешь и продолжаешь грызть гранит науки уже за свой счет, либо, коли денег нет, выходишь из стен Альма-матер каким есть – балбесом и дуешь отрабатывать долг в какой-нибудь гарнизон или еще куда-нибудь, руками махать, насколько ты научился это делать за время учебы. Впрочем, если ты умник разумник и нигде больше года не сидел, то ты все равно должен. Император за тебя-то платил! Так что будь готов должок вернуть… Причем весь и сразу. Правда сумма долга будет меньше, чем у балбеса, да и отличникам бонусы по выплатам полагаются. Но все равно – должник. Очень мне этот момент не понравился. Не люблю быть кому-то должным… Однако порядки тут такие… Ничего не поделаешь…

Под трудолюбивый скрип перьев я рассеяно наблюдал за магессой, вещавшей с кафедры. Я был единственным, кто не записывал ее лекции.

Элеона это сразу заметила.

– Эриадор, почему вы не пишете? – поинтересовалась она, опуская в обращении ко мне все уважительные слова как господин. В университете правило – обращаться на – ты. И еще никаких своих слуг. Только местные. Мол, на ты – это большая дружная семья, а слуги – привыкайте к трудностям походной жизни. Мне это тоже не понравилось. Если в обществе нет цветовой дифференциации штанов, то, что же это будет? На Земле она тоже есть, пусть и несколько сглажено, а тут-то, в средневековье, без разноцветных штанов-то совсем нельзя! И потом… Я собирался тайлиш себе присмотреть. Полученные деньги от продажи найденных в пустыне древностей позволяли соблюсти традиции моего мира. Традиции нужно блюсти… В данном случае, они то, единственное, что удерживает меня от сползания на одну ступень с низшими…

Так вот: почему вы не пишете? – поинтересовалась она у меня.

– Потому что тетрадь можно потерять, а голова у меня всегда с собой, – вежливо ответил я.

– Да, но вы можете что-то забыть, а вот конспект – нет! Открыли, посмотрели – вспомнили!

– Я и так все прекрасно помню…

После того, как у меня несколько прибавилось сил в плане магии я, наконец, смог немного позаниматься со своими мозгами. Точнее с мозгами Эри… Короче не важно, чьи это сейчас мозги. Важно то, что память моя оказалась на месте. Весь архив, собранный на Земле – был при мне. И еще. Я снова мог искать в нем. Не вспоминать, морща лоб, чего там и как было, а задавать поиск и находить то, что нужно. То, что ничего не пропало – было весьма приятно. Приятно еще и с той стороны, что вместе с памятью вернулись способности по точному запоминанию информации.

– Неужели? – не поверила магесса, – тогда может быть, ты перечислишь мне основные органы человека и системы, в которые они входят?

– Пожалуйста, – сказал я, – и принялся дословно цитировать материал вчерашнего занятия. Голосу ее я подражать не стал, это было бы уже чересчур, итак она была неприятно поражена.

– Мда, – с некоторым разочарованием подвела итог магесса, после того как я замолчал,- вижу, что с памятью у тебя действительно все в порядке. Но все же, я бы тебе не рекомендовала полагаться целиком только на нее, и, пусть хоть что-то, но записывать.

– Конспект тоже может быть внезапно съеден мышами.

– Какими мышами? – не поняла она.

– Голодными до знаний…

Элеона только губы чуть плотнее сжала.

– Что ж. Как хотите. Отсутствие конспекта или небрежное ведение его – это дополнительные вопросы на экзамене. Вы меня понимаете?

– Я согласен на дополнительные вопросы.

– Хорошо. Продолжим нашу лекцию… Записываем…

В аудитории раздался легкий шорох поворачиваемых поудобнее тетрадей и звук от поудобнее устраиваемых на скамейках задниц будущих целителей, готовящихся продолжить конспектирование. Не нужно было быть великим эмпатом, что бы ощутить недружелюбие и зависть, разлившуюся в воздухе и направленную на меня. Конечно. Они пишут, дымясь от усердия, а я – слушаю, полулежа на столе. Если еще учесть, что многие пишут уже по второму разу, а некоторые возможно даже и не по второму… Понимаю. Но как говорится – пишите Шура, пишите. Это ваш удел и она золотая… Вы мне не ровня…