Надежда Кузьмина - Попала!

Напоследок я выпросила у профессора еще один лист бумаги, объяснив, что он нужен, чтобы учить новые слова. Тот удивился, но позволил. Еще больше изумился, когда я приволокла с кухни нож и аккуратно стала нарезать лист на прямоугольники. Покачал головой, открыл ящик стола и подал затейливые ножницы.

- Удэй! - благодарно кивнула я, продолжая портить бумагу.

Надо запомнить, где они лежат, хоть как-то ногти в порядок приведу. Что-то мне подсказывало, что пилку я тут буду искать тридцать лет и три года…

Нарезав лист, села и начала выписывать на квадратики слова. С изначальным написанием и обозначением рода. Вдруг пригодится? Уж легче запоминать сразу. Квадратики я собиралась распихать по всему дому. Чтобы куда ни пошёл - на глаза попадалось что-то полезное. Больший бардак, чем есть тут сейчас, устроить сложно. Хотя, наверное, к возвращению экономки, которую я представляла упитанной пожилой леди с суровым взглядом и твёрдым подбородком, стоит навести тут порядок. Иначе вопрос может встать ребром - я или она. И нетрудно понять, кого выберет профессор.

Когда на улице стемнело, профессор зажёг три свечи в подсвечнике. Отметила про себя, что эти - немного чадят. Да и язычок колеблется, мешая читать. Мы продолжили занятие. К-2 ходил по комнате, тыкал в предметы пальцем, а я их называла и сообщала, какого они рода. Потом задача усложнилась. К названию предлагалось добавить подходящий глагол. Попутно меня познакомили со спряжением глаголов в настоящем времени.

Увидев, как я пытаюсь скрыть рукой зевок, Корэнус стукнул себя ладонью по лбу. Похоже, он остался мной доволен, потому что произнес что-то примирительным тоном - извинился, что ли? - улыбнулся и поманил меня рукой за собой. Мне показали, где находится большая ванная комната, ткнули носом в стоящий в коридоре шкаф с бельём и отпустили на сегодня с миром.

Когда я забралась в кровать, гудели ноги, трещала голова, и я просто отрубалась на ходу. Последним, что решила для себя, было: три дня держусь любой ценой, составляя словарь. Учу всё, что можно. А потом уж начинаю думать о вещах вроде той, что делать девушке, у которой в чужом мире всего одна пара трусов, да и те - стринги.

Мне снова приснился Арвис. Опять в своей светлой рубашке, с рассыпанными по плечам чёрными волосами. Серо-голубые глаза казались грустными. Как и в первый раз, мы сидели на скамейке в скверике у фонтана. Я вновь была в плаще до ушей, как летучая мышь со сложенными крыльями.

- Мариэ! Где ты?

Это вместо приветствия? И смотрит так, что видно - вопрос для него важен.

- Арвис, а зачем я тебе?

Пауза.

- Понравилась. И я о тебе беспокоюсь.

Что-то кажется мне, что это и не ложь, и не правда. Точнее, кусочек правды, но в такой профиль, что может за ручкой от швабры спрятаться.

- Гуляю по городу, - светло улыбнулась я. - Красивый. А река у вас есть? Здорово, когда в городе - мосты. Но у вас я не видела.

- Есть, Соэлара. Там ещё один порт, но она течет чуть западнее Риоллеи, - и резко замолк, будто сказал что-то лишнее. Потом продолжил: - Так где ты гуляла?

- Понятия не имею - я ж читать по-вашему не умею.

Не знаю, почему, но говорить, где я сейчас, почему-то решительно не хотелось.

- А на рынке была?

- Конечно. - Вот пусть думает, что там я и хожу. - Так зачем я тебе нужна? Сразу скажу - в неземную любовь с уснувшей в сарае летучей мышью верю смутно.

- Я бы хотел тебе помочь, - рука парня легла на спинку скамейки за моими плечами. - И на летучую мышь ты не похожа.

Ну, снова-здорово.

- Ну да, те не кусаются, - хихикнула я.

- А поцеловать тебя так, хотя бы во сне, можно? - нелогично отреагировал брюнет. Рука двинулась к моим плечам.

Я задумалась. Если бы мое подсознание не хотело целоваться с Арвисом, то этого вопроса не возникло бы, наверное? Значит, я хочу с ним целоваться? А думаю тогда зачем - ведь он именно поцелуй мне и предлагает? Что-то тут мне не нравится. Вот не вяжется, и всё. Почему же то самое подсознание, которое должно было бы плавиться в экстазе, как эскимо в печке, вопит - драпай со всех ног?!

- Не стоит. - Осторожно сдвинулась на полметра в сторону.

- Я тебе не нравлюсь?

Снова обиделся?

- Мне никто не нравится. Я домой хочу! У Тутанхамона хорошо, а дома лучше!

- Тут я помочь тебе не могу, - погрустнел парень.

И опять возникло ощущение, что это - правда, но не целиком. Почему-то стало зябко. Поднялась со скамейки и, не оглядываясь, пошла прочь. Вот перенестись бы в явь! Завернуть за угол, сесть на автобус, проехать остановку до метро, а оттуда - прямым ходом домой. В горячую ванну, джинсы со свитером и к компьютеру. Почты, небось, накопилось немеряно. И в асю народ стучится…

С этой мыслью и проснулась.

Темно, похоже, ночь. И совсем не холодно. Лежать на толстом матрасе, застелённом чистой простынёй, казалось нереальным блаженством. А почему тогда я проснулась? Сон! Арвис во сне сказал, что западнее Риоллеи течет река Соэлара. Сама я о ней не знала, и услышать нигде не могла. Хотя бы потому, что не знаю, как по-тутошнему "река" и "запад". А еще я заметила у него на шее, недалеко от правого уха, маленькую родинку, которую не видела, да и увидеть бы под распущенными волосами в вечер нашего знакомства не могла. А сейчас он отвел волосы вбок, когда говорил со мной, вот и заметила.

Глаза привыкли к полумраку. Решившись, спустила ноги с кровати и прошлёпала к широкому подоконнику, на котором оставила свои записи и карандаш. И в углу листа записала название реки и про то, что справа - родинка. Наверное, это всё чушь… Пойду-ка спать дальше.

Глава 6

Никто не знает столько,

сколько не знаю я…

Спустив поутру ноги на пол, по которому гулял сквознячок, поняла, что если задержусь в этом доме, надо обзавестись тапками. И шерстяными носками. И нижним бельём. И рабочим халатом. А для уборки и домашних дел неплохо бы разыскать перчатки. Да, и зубная щётка по-прежнему была проблемой. Зубы они, наверное, чистят мелом. Но не пальцем же?

Еще обнаружилось, что вчера я не озаботилась взять полотенце. И что в комнате нет ничего, что хоть отдалённо может сойти за зеркало. Значит, придется спускаться вниз, в ту ванную, которую показал профессор. Неудобно. В принципе, я нутром чуяла, что К-2 приставать не станет - не так он на меня смотрел, да и ночью - сплю я чутко - под дверью, которую для верности я еще и стулом подперла, никакого движения не было. Но всё равно было неловко. В том, что правила приличия тут совсем иные, я уже успела убедиться.

Напялив свое платье фасона "сиротка Джейн Эйр", вооружилась расческой и вилкой, и отправилась вниз. Оказывается, К-2 - ранняя птичка. Одетый в нечто, что я про себя тут же обозвала шлафроком, с белой рубахой под ним, профессор выглянул из двери кабинета: "Иримэ! Сиган риэт!"