Людмила Астахова - Волчьи игры

— Если Эск сообразит послать официальное приглашение для Княгини Шанты, ты поедешь хоть в Амалер, хоть в Янамари. Но не одна. Это во-первых. А во-вторых… Джойана, должен ли я объяснять тебе последствия вашей… неосторожности, каковую вы вполне способны продемонстрировать всем, собравшимся в Амалере, а? Ты — не просто моя ручная змея, ты — Земля. Долго ли усидит на троне князь, который делит свою землю с диллайн? Пока вы потихоньку милуетесь здесь, на Шанте, это… терпимо. Никто не станет выносить эту историю с острова. Но в Амалер может поехать только княгиня Шанты и Невеста князя Ролэнси, а не тайная любовница Эска.

— Асшшшшш! Вилдайр! Ты за кого меня принимаешь? Я — графиня Янамари, а не горская дикарка, только вчера снявшая фатжону[2]. Ни я, ни Эск не позволим себе лишнего, ни наедине, ни на глазах у посторонних. Твоя ревность… — она с трудом подыскала слово для замены «глупа», — нелогична и неправильна. Или… — женщина вся подобралась, как для прыжка, — ты решил напасть первым, чтобы снова загнать меня в угол и начать диктовать свои условия?

Вилдайр Эмрис чуть склонил голову набок, откровенно любуясь. Хороша! Ух, ляжки Глэнны, до чего же хороша. А главное — с леди Джойн скучно не бывает. Никогда.

С одной стороны, ее постоянное увиливание от логического завершения этой длительной… хм… «помолвки» и попытки сохранить независимость безмерно раздражают. Это если не принимать в расчет наличие Эска. Но с другой — если это настолько бесит Вилдайра Эмриса, то каково же диллайну? Пожалуй, вот главная причина, по которой Священный Князь все еще терпел существование Аластара Эска. От такой любви, которой дарила диллайнского князя эта маленькая женщина, спятить можно быстрее, чем от самой отчаянной, неприкрытой ненависти. Единовластный правитель немаленькой державы, чистокровный сын Золотой Луны, вынужден пробираться, словно вор или лазутчик, на территорию союзника и там, крадучись и с оглядкой, любить женщину союзника. Ха! Вилдайр был почти уверен, что это месть. Вот только не знал, за что можно так мстить. Но шуриа коварны и безжалостны, а память у них долгая…

— Да, мне очень нравится, как ты шипишь. И диктуешь условия. Может быть, ты и перед Советом Эрнов за меня объяснишь, какого змея Волк Архипелага хренову прорву лет делит с желтоглазым свою женщину, а? — В отличие от чуть ли не рычащей шуриа, говорил он совершенно спокойно и даже негромко. Бросил на нее еще один внимательный взгляд и отвернулся к окну. — На твоего угрюмого сыча совсем недавно устроили еще одно покушение, знаешь? Разумеется, знаешь. Давай, дай его врагам еще один повод для очередного заговора, женщина.

Глупо было выходить из себя, и, конечно же, неправильно и нелогично. Вилдайр говорил истинную правду и предупреждал не ради красного словца. В его возрасте и при его опыте о ревности говорить как-то даже неприлично. Но Джойана пошла вразнос.

— Я клянусь Великими Духами, что не подведу тебя в Амалере ни словом, ни делом. Эск ни при чем. Я буду общаться только с Рамманом, Идгардом и с Грэйн! — Она вскочила на кровати. — Я обещаю! Повези меня туда под видом немой служанки, завернутой в ковер, или в футляре от телескопа. Вилдайр, я хочу туда!

И сама мысленно посмеялась над собой. «Как ребенок, честное слово. Как маленький капризный ребенок, требующий пирожок». Видит Сизая Луна, Вилдайр совсем ее разбаловал.

И тут, когда наконец-то прозвучало это искреннее и отчаянное «Я хочу!», ролфи понял, что хватит. Если она хочет в Амалер, она поедет в Амалер. Женщина желает увидеться с детьми и подругой — кстати, а почему она решила, что ее подруга будет там?

— С чего ты взяла, что эрна Кэдвен окажется в Амалере? Я уже давненько о ней не слышал… — Он снова взял графин и, собираясь выпить прямо из горлышка, добавил: — Эск назначил мне встречу здесь, на Шанте. Дождемся его, тогда решим.

— Асшшш! Ты — хитрый… Ты — наглый! И ты мне ничего не сказал!!! — взъярилась Джона.

Хотелось отобрать у князя графин да и разбить на его же голове.

Она тут переживает, голову ломает, как сделать так, чтобы все остались довольны, чтобы никого из венценосных мужчин не оскорбить, а они… Они сговорились за ее спиной! Мужчины!

И тут хрустальный графин в руках у Вилдайра взорвался. Брызнул в разные стороны крупными осколками и сверкающей стеклянной пылью, словно князь раздавил его.

Стреляли шагов с трехсот, должно быть. Иначе неведомый убийца не промахнулся бы. Вилдайр успел заметить взвившийся на склоне ближайшего холма дымок, перед тем, как, взрыкнув, отшвырнуть женщину на постель и одним рывком перевернуть тяжеленную дубовую кровать так, чтобы заслонить шуриа от новых выстрелов. А сам перекатился по полу к комоду, где с вечера были свалены в беспорядке его вещи. Вилдайр Эмрис родился ролфи, а это значит — сначала воин, а уже потом — правитель. И оружие носить он не разучился, не расставаясь с заряженным пистолетом даже в спальне любимой женщины.

Предательское облачко порохового дыма еще не успело развеяться, и Священный Князь выстрелил навскидку, не целясь. Кто бы ни был этот стрелок, пусть знает — так просто ролфийского князя не напугаешь. Волк Архипелага умеет и очень любит кусаться в ответ.

А в дверь уже вовсю молотили тяжелые кулаки гвардейцев из охраны.

Под горой из одеял, подушек и перин мудрено было не задохнуться. И в какой-то момент Джойана перепугалась не на шутку. Ошалевшая от грохота выстрелов и воплей ломящейся в дверь охраны, Джона не знала, что и думать.

— Вилдайр! Ты жив?!

Ей никто не ответил. Шуриа задергалась, заверещала, как подбитый камнем кролик.

Рванула зубами что есть силы угол подушки.

— Вилдайр!!!

И тут же наглоталась проклятущих перьев.

Телохранитель все-таки умудрился вышибить дверь и, ввалившись в комнату, немедля завопил:

— Милорд! Миледи!

Вилдайр Эмрис, выковыривая из ладони осколок графина, успокаивающе кивнул и снизошел до ленивого объяснения:

— Ну, что всполошились, волчата? Все в порядке, Мэйриг. Я просто решил немного пострелять по чайкам.

— Но… — вытаращил глаза Мэйриг, разглядывая беспорядок в спальне и косясь на копошащуюся под грудой перин, подушек и одеял шуриа.

— Вон, — отрезал князь и для верности ткнул пистолетом в сторону двери.

Наверняка молча проклиная про себя любовные забавы повелителя, верный гвардеец попятился, вытесняя из дверного проема успевших столпиться там остальных обитателей поместья.

— И найди столяра, — приказал ему вслед Вилдайр. — Нужно починить дверь.

А когда спальня наконец-то опустела, а из-за кровати высунулась растрепанная черноволосая голова Джойаны, сказал ей: