Лина Алфеева - Аккад ДЭМ и я. Призванная

Я вздохнула, припоминая предыдущий результат.

— Светлокожесть отменяется. Слишком подчеркивает твою кисейность. Будешь смуглой. Оно и лучше — проще затеряться среди демонов.

— А вампиры вроде бы бледные, — осторожно заметила я.

— Классические упыри — да, энергетические разными бывают. Вот только придется тебе статусу соответствовать, иначе вмиг расколют.

— И как мне себя вести?

— Чем наглее — тем лучше. Эти твари эмоциями же питаются. Гнев, злость, раздражение… Неудовлетворенное желание. — Вилена хмыкнула и добавила: — Думаю, тут проблем не будет.

Мне ее уверенность радости не прибавила. Я по возможности хотела именно затеряться среди других призванных.

— Марог сказал, что я не единственная, кого удалось вызвать. В Цитадели могут быть другие элементали?

— Щаз! Размечталась. Речь шла о представителях враждебных кланов из Свободных Земель. — В голосе Вилены прозвучало злорадство. — Отличная задумка. Хитры же больные на голову чудики. Это не удивительно, если учесть, что им Выпивающие устроили.

Попыталась отгородиться, но не смогла. Горечь сожаления, исходящая от девушки, была подобна терпкому запаху полыни. Нимфеи не умеют блокировать чужие эмоции. В этом наша сила и слабость одновременно.

— Всем известно, что кристаллы Призыва, выращенные хитрами, срабатывают случайным образом. Если на ком-то не оказалось заземляющего оберега — сам виноват.

— Но это же неправильно! Это же рабство натуральное!

— Рабство? — взвизгнула демоница. — Тебе рассказать, что такое настоящее рабство? Хотя нет, мы можем сделать намного проще.

Вилена схватила меня за плечи и развернула лицом к себе. Карие глаза наполнились золотистым свечением.

— Как это у вас срабатывает? Нужен физический контакт?

— Необязательно, — прошептала я.

— Тогда поехали. — Она сдернула с шеи амулет и отшвырнула в сторону. Обхватив себя руками, Вилена начала вспоминать.

Боль демоницы оказалась подобна подземному пожару. Она медленно тлела в ее сердце, сдерживаемая магией, но Вилена решилась выплеснуть огонь наружу, и я не могла позволить девушке принять его жар в одиночку. Я не видела цветных картинок, не слышала скупых слов и объяснений, которые та бросала сквозь крепко стиснутые зубы. Боль оглушила, она выжигала все чувства и эмоции, оставляя во рту привкус пепла. Ощущение невыносимой потери сплелось с горькой обидой: «Почему мы? За что? Что мы вам сделали?»

Вилена вернула амулет на шею. Я ощутила это в ту же секунду, точно кто-то повернул рычаг.

— Некромантам запрещены душевные терзания, — криво усмехнулась она, утирая слезы. — Сказываются на росте резерва. Приходится прибегать к вот таким заглушкам. Лет пять носила не снимая. Знаешь, я уже и забыла, каково это — не просто помнить, но и чувствовать… — Демоница замерла, точно прислушиваясь к собственным ощущениям. — Что ты со мной сделала? — в ужасе прошептала она.

— Забрала то, что ты сама захотела отдать, — хрипло произнесла я, поднимаясь с пола.

— Тьма Изначальная! Надо сказать Далиану. Ты же не выдержишь…

Страх и беспокойство демоницы были искренними и вызвали ответную тревогу за собственное будущее.

— Считаешь, я могу пострадать во время тренировок?

— Да не в этом дело! Огненная Цитадель не просто один из рубежей на границе Свободных Земель и территории, подвластной Инферно. Это не только учебное заведение для высших демонов, но и лазарет. К нам совсем плохих свозят, в основном тех, кто изъявил желание продолжать борьбу и после смерти, — тихо добавила некромантка.

— Это неправильно, — не менее тихо, но от этого не менее твердо ответила я. — Нельзя пленять души умерших, лишая их права на перерождение.

Острый укус в шею сопровождался резким хлопком по спине. Изменяющий форму, как и Вилена, оказался не в восторге от моего заявления.

— Поднимайся! Ты еще начни всем встречным зомби и упырям рассказывать, что им тоже надо бы стремиться к перерождению! Вот чую, что зазря тут стараюсь и перевожу на тебя масло. И дня не пройдет, как тебя рассекретят.

— Я буду молчать…

— Примерно как сейчас, — фыркнула демоница, втирая масло мне в ступни. — Все! Поворачивайся лицом и садись. Как тебе оттенок? Нравится? — немного смягчив тон, спросила она.

Я опустила взгляд на живот. Масло уже вступило в реакцию с кожей и слегка позолотило ее.

— Мне все равно, — пожала плечами я. — Нет, не подумай, я очень благодарна тебе за помощь, — добавила я, увидев, что глаза демоницы недобро сузились. — Сейчас внешность — меньшая из моих проблем.

— Успех любого предприятия зависит от деталей, — проворчала Вилена, размазывая масло по моему лицу.

— Возможно. Я не стратег.

— Оно и видно.

— Мне так страшно… — Нечаянное признание, сорвавшееся с губ, заставило прижать руку ко рту.

— Ты, главное, в обморок на каждом шагу не падай и поменьше болтай. Остальное — дело аккада. Три месяца быстро пролетят. Поверь мне. Если хочешь — буду за тобой присматривать. Только, чур, сопли держать при себе.

— Постараюсь. — Я попыталась выдавить из себя улыбку.

— Так, хватит реветь. Сейчас самый ответственный этап. Надо тебе новое лицо вылепить.

— Это как? — испуганно вскинулась я. Почему-то представилось, как некромантка достает из сундука куски плоти и кожи и начинает их приклеивать, формируя новые черты.

— Ты хоть представляешь, как выглядишь? Да у тебя большими буквами выведено на лбу: «Жертва».

Рука дернулась к голове, чем вызвала неодобрительный смешок со стороны Вилены.

— Безнадежна… Сейчас будем делать из тебя стерву обыкновенную. Поджимать губки и испепелять глазками научишься по ходу дела.

— А может, не надо? Или энергетические вампиры все такие?

— Такие! Если повезет, вы не пересечетесь.

— Рассекретят? — трагическим шепотом поинтересовалась я.

— Нет, Цветочек, подружиться предложат, — хмыкнула демоница и мрачно уточнила: — Телами…

Мне стало жутко. В моем представлении энергетические вампиры были намного страшнее демонов. Если те просто нервы треплют и запугивают, то эти еще и наслаждаются процессом. А еще они во время оного питаются. То есть на хорошее поведение и сочувствие в принципе рассчитывать не стоит. Богиня, забери меня обратно!

Вилена взялась за дело всерьез. От обилия баночек разбегались глаза. Если оттенки от бледно-розового до насыщенного бронзового были мне понятны, то баночки с фиолетовой и зеленой краской откровенно пугали.

— Сейчас я тебе такое личико нарисую, ни одна зараза трепетную лань не распознает, — хмыкнула демоница, смешивая на белой тарелочке цвета, подобно художнику.