Хроники-2. Монастырь призрачных шахидов - Илона Волынская
- Замолчи! – крикнула Янка, хватаясь тонкой рукой за горло, - Перестань, слышишь!
И тут же Роман почувствовал короткий тычок в спину:
- Не надо при Янке… про детей, - шепнул ему в ухо Рико.
Роман глянул на Рико. Тот кивнул и показал глазами на Янку. Пепельноволосая смотрела в сторону и было в ее лице нечто такое… Роман коротко перевел дыхание и стараясь сохранять невозмутимость, продолжил:
- Переходим к позиции второй – в наши дни имеется большой-пребольшой, можно сказать, всепланетный террористический бизнес. Сугубо активный и денежный. Прерывать который никто не собирается – это ж какие бабки потерять! Только неплохо бы его удешевить и сделать побезопаснее. А то ведь боевиков готовишь-готовишь, а потом одна акция и они в расход ушли. Дорогие больно одноразовые шприцы получаются. И барышни-шахидки – тоже не продуктивно. Если террористы всех своих девушек взорвут – с кем они размножаться будут?
- Ну и где же в твоих рассуждениях позиция первая пересекается с позицией второй?
- А здесь и пересекаются. Например, современные татары для мирового терроризма в массе своей непродуктивные парни. Разлагающее влияние цивилизации, что вы хотите, у них даже свой Союз писателей есть. Ну зачем боссам терроризма вот этот самый бедняга Марат, с его папой профессором и мамой скрипачкой, с его университетским дипломом и чемпионским титулом? Зато старые татары – это же клад, находка! Даже при захвате школы в Беслане среди террористов находились жалостливые: когда главари детям пить не давали, они потихоньку детишкам все-таки воду носили. – Роман осекся и опасливо глянул на Янку. Но пепельноволосая сохраняла невозмутимость, и он торопливо продолжил, - Двоих за это их собственные подельники убили. А те, старые татары, они думаешь, кого пожалеют? Да для них и слово такое непонятно, в их эпоху никакой такой жалости просто не было! Идеальные бойцы. Плюс территориальный фактор. Они по всей Восточной Европе походами ходили. Где захочешь, там призрачного террориста и подымешь – хоть посреди Москвы, хоть в Польше, хоть в Сибири.
- М-да, spiritus flat, ubi vult*. - протянул Рико. Глядел он на Романа несколько ошеломленно, - Действительно. Всего лишь второе ваше дело – и надо же. Потрясающие у вас и мозги, юноша. Исключительные.
- Ну так стандартная практика научной работы, - засмущался Роман, - Берешь один факт, сопоставляешь с другим, делаешь выводы. – Роман на мгновение задумался и мрачно добавил, - Потом пишешь статью и платишь 60 гривен, чтоб ее хоть кто-то напечатал. А потом ни одна зараза ее не читает.
- Не журись, пане Роман, ты ж теперь в Обществе, а Общество – оно хорошие мозги ценит. Ах, какую я за ци мозги з полковника премию вытрясу! – сладко зажмурилась Янка, - Подвийну. Ни, мабуть, потрийну.
- Если вы и дальше станете смотреть на меня, как на кошелек с ножками, я все-таки буду называть вас ребятами. А может даже «люди» и «народ». – пригрозил Роман.
- Какой еще «народ», не надо «народа», - перепугался Рико. – Тем более что в ваших рассуждениях есть одно слабое звено.
- Какое еще? – насторожился Роман, готовый насмерть биться за свои теоретические построения.
- За каким… - Рико пожевал губами, проглатывая слово, - Для чего могло понадобиться поднимать ваших призрачных шахидов здесь, под Днепропетровском? Эта страна хоть и объявила войну международному терроризму, но до сегодняшнего дня терроризм сей факт нагло игнорировал. Благодарение Господу.
Роман задумчиво покачал головой:
- А вот в этом я как раз не уверен. Сегодня в городе три взрыва в супермаркетах. Вроде безобидные хлопушки, без жертв. Один из взрывов произошел прямо у меня на глазах. Так охранник любопытную вещь сказал. Помните, в 2001 году по всему городу тоже взрывы-хлопушки гремели? Тогда предположение было, что это не хулиганство, а что-то вроде эксперимента. Что те, кто за взрывами стоит, прежде чем за серьезные дела браться, на нас проверили, как среагирует на взрывы большой город. Может, и теперь на нас эксперимент ставят? Тогда, выходит, здесь кого-то все-таки воскресили? И уже отправили его «на дело»?
Роман торжествующе прищелкнул пальцами:
- Точно! Так и есть! Вот оно что было в том супермаркете! – и торопливо пояснил спутникам, - Мне вдруг показалось, что рядом со мной стоит кто-то невидимый и очень-очень опасный. Потом он исчез и тут же грянул взрыв. А вчера тоже, когда мы в пансионат ехали. Минут пять в окне маячила темная фигура. Просто шла между деревьями – правда, с той же скоростью, что и машина. Не иначе как он и был – татарский террорист.
- М-да, - снова ошеломленно протянул Рико и дикими глазами поглядел на Романа. Тот даже голову чуть наклонил, готовый принимать новые похвалы.
- Вы ощутили присутствие невидимки сразу перед взрывом в супермаркете, и видели странную темную фигуру по дороге к пансионату? – уточнил Рико и вдруг бешено заорал, - Так какого же черта молчали, вы, молодой идиот?
- Так я думал – показалось, - растерянно пробормотал Роман.
- Показалось? Юноша, вы наркоман? Или страдаете галлюцинациями?
- Не-ет, - неуверенно выдавил Роман.
- Какого же дьявола вы не верите тому, что видят ваши собственные глаза? – орал Рико.
- Второй раз нечистого вслух призываешь, - не одобрила Янка.
- И еще призову, тысяча дьяволов! Черт бы вас побрал, забыли, где работаете? При столкновении с необъяснимыми явлениями вы обязаны немедленно, слышите, немедленно, уведомить дежурного диспетчера! И оставаться на месте до прибытия оперативной группы! А вы… Сутки прошли! Сутки! Черт, вы соображаете, чем все теперь может обернуться?
- Нет! – так же бешено заорал Роман, - Не соображаю! Ни черта! И про вашего чертового диспетчера впервые слышу! И вообще понятия не имею, что вся эта дьяволова чертовня означает!
- Девять раз, - вздохнула Янка, - Якщо «тысячу дьяволов» считать как один, то вы помянули черта девять раз. О, зараз вже десять. Що ты в нього вцепился, Рико? Он у нас вчера вообще ще не работал, звидки ему знать?
- Да, - Рико поглядел на Романа с некоторой растерянностью, - Действительно. Я… Vieux diable!
- Одинадцять! – фыркнула Янка.
Рико словно бы подтянулся, весь преисполняясь величественным достоинством:
- Примите мои глубочайшие извинения, мсье Роман! Право же, я позволил себе непростительно забыться! Единственное, что меня несколько оправдывает,
