Пропавшая невеста 2 (СИ) - Полина Верховцева
Спустя пару минут она вытерла абсолютно здоровую ладонь о подол, и обернулась туда, откуда доносилось хлюпающее чавканье.
В душе кипела злость. Этот проклятый отросток из нижнего мира чуть не погубил ее! Если бы не случайно выпорхнувшая куропатка, он бы не отпустил, продолжая высасывать жизнь жадными глотками.
— С меня хватит!
Судьба и так преподносила ей то один неприятный сюрприз, то другой, но быть убитой каким-то сорняком — это уже перебор.
Воспользовавшись тем, что маринис был занят пожиранием своей жертвы, Доминика подобрала нож и толстую палку, тихо подкралась к нему и, примерившись, ударила лезвием по толстой ножке, уходящей в землю. Во все стороны брызнула бурая жижа. Щупальца разжались, выкидывая покореженные ошметки птицы, и взметнулись к девушке, но ухватили не ее, а палку, которую она предусмотрительно выставила перед собой. И пока он пытался сломать сухую древесину, Ника ударила еще раз, полностью перерубая ствол.
Маринис заголосил, и этот звук не был похож на крик человека или зверя. Словно гвоздем вели по стеклу. С дикой яростью он рванул на себя палку выдирая ее из нежных рук. Доминика не удержалась и повалилась на землю, но тут же проворно откатилась в сторону и вскочила на ноги, держа нож наготове.
Иномирный отросток цепляясь за землю пытался ползти. Оставляя за собой след из черной слизи. Он несколько дней мог жить и без корня, а будучи сытым до отвала и вовсе мог протянуть целую неделю.
Перехватившись поудобнее, Доминика один за другим отрубила семь листьев-щупальцев, а беспомощно скрипящую сердцевину затолкала в мешок и завязала поплотнее, чтобы та ненароком не выкатилась.
— Да тихо ты! — толкнула его носком ботинка и принялась наводить порядок.
В лесу нельзя было оставлять скверный мусор, поэтому девушка разожгла огонь прямо на том месте, где рос маринис, туда же палкой затолкала свивающиеся кольцами щупальца, а затем прошлась по кругу, присыпая порошком светлянки.
И лишь когда осталось черное выжженное пятно, целительница облегченно выдохнула и собралась в обратный путь.
Теперь сизый лес ее не пугал, линии жизни больше ничего не нарушало.
— Где ты была все это время? — набросилась Нарва, когда совершенно измученная, с натертыми ногами и раскалывающейся головой, Ника вернулась в избушку, — полночь уж давно прошла, а ты все шляешься? Я уж думала, волки до тебя добрались.
— Я собирала познецвет, — Доминика выложила на стол несколько пушистых пучков, — а он любит луну, без нее и не найдешь.
Не веря своим глазам, старая травница, протянула скрюченные пальцы к улову. Каждый из этих пучков стоил целое состояние. Найти хотя бы одну веточку — уже удача, а тут столько! От восторга она уже и забыла, как сердилась на Доминику, за то, что та бродит ночами не пойми где.
— Иди ешь. Я для тебя чайник горячим держала.
— Спасибо.
Не понимая вкуса, Доминика закинула в себя пару кусков хлеба, ломоть козьего сыра и обессиленно улеглась на топчан.
Этот день измучил ее! Столько ходьбы!
От сизого леса ей снова пришлось идти к водопаду, чтобы припрятать в тайнике зрелую сердцевину мариниса, а потом делать крюк за познецветом, а потом еще возвращаться в избушку. В какой-то момент она уже была готова лечь под первым попавшимся кустом, и только мысль о том, что старуха волнуется, гнала вперед.
Она вытянулась, с трудом разминая гудящие ноги, и закрыла глаза. Теперь можно отдохнуть. Для побега было все готово. Осталось дождаться дня церемонии и тогда она покинет Вейсмор навсегда.
Глава 7
В тот день над Вейсмором с самого утра разносился звон колокола, сообщающий всем жителям о радостном событии — кхассер женится. Невеста его была молода, красива, а ее магический дар силен и прекрасен. Достойная пара.
Любой желающий мог придти в главную часовню города и посмотреть, как жрец в темно-зеленых одеяниях будет проводить обряд. Народ любил своего кхассера, поэтому желающих было много. Каждый хотел увидеть хозяина и его прекрасную избранницу, поздравить от всей души и пожелать долгих лет жизни.
О том, что избранница не та, люди предпочитали молчать. И только дома, вечерами при свете свечей шепотом обсуждали выбор Брейра. Почему так получилось, что к алтарю он вел не Доминику, а совсем другую девушку.
Сама Доминика сидела в старой избушке и, уныло подперев щеку рукой, ела совершенно пресную кашу из толокнянки. Аппетита не было, сердце измученно трепыхалось в груди, а к глазам то и дело подкатывали горючие слезы, но она продолжала отправлять в рот ложку за ложкой. Про запас. Когда еще доведется нормально поесть?
Предстоящий путь ее пугал до дрожи, но оставаться в Вейсморе она больше не могла. Только не теперь, когда ее кхассер больше не ее, и вскоре его законная жена потребует, чтобы он передал свою лаами кому-то другому.
Не нужен новый хозяин. И старый тоже…
У нее теперь своя дорога. Осталось набраться смелости и сделать первый шаг.
Нарва тем временем неспешно одевалась, кряхтя и охая от усердия. Стара она стала и неуклюжа, то в боку кололо, то в груди, то ноги отказывались шагать, то глаза не видели.
— Пойдешь сегодня в лес? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как грустная девушка тяжело вздыхает и смотрит в окно.
— Пойду.
— Опять меня с собой не возьмешь?
— Не возьму, — слабо улыбнулась Ника. Потом не удержалась, вскочила из-за стола и крепко обняла травницу за худые, сгорбленные плечи, — не обижайся, пожалуйста.
— Я не обижаюсь. Я переживаю за тебя, — вздохнула старуха, обнимая ее в ответ, — ты как свеча угасаешь…И помочь ничем нельзя.
Ох уж этот мальчишка. Сам не понимает, что натворил.
— Хорошо все у меня будет, — Доминика прикоснулась губами к виску, укрытому серебром седины, — не переживай.
Обняла чуть крепче, мысленно прощаясь со сгорбленной усталой женщиной, и незаметно вливая в нее силы, потом вернулась за стол. Надо доесть эту кашу, будь она неладна!
— На церемонию пойдешь? — спросила, как бы невзначай.
— Нет, Ника. Не пойду.
— Неужели не хочешь посмотреть на кхассера и его невесту?
— Другая невеста там должна была быть, — ворчливо ответила травница, — а на ту я времени тратить не хочу, лучше к подножью пойду. За кореньями. Все пользы больше.
Доминика благодарно улыбнулась и снова уткнулась в тарелку.
Еще пара ложек и все.
Она дождалась, когда Нарва вышла за дверь, через окно проводила ее тоскливым взглядом и сама начала собираться. Вместо привычного платья с широкими карманами, надела плотные брюки, темную рубаху и поверх
