Ученица Хозяина Топи (СИ) - Каплунова Александра Laverel
— Я говорил тебе, что девицам здесь не место, — выдохнул еще более устало, — каждые тридцать лет конклав магов присылает сюда нового Хранителя. Мы следим, чтобы камень оставался в целости и обновляем заклятие, которое сдерживает ведьму. Как правило это требуется раз в луну.
— Кровью? — снова смекнула Вешка.
— Какая догадливая, — усмехнулся маг, — да, кровью. И желательно чистой, потому кровь девственниц, не оскверненная, подходит лучше прочего. Других людей тоже подойдет, но только отданная добровольно. И если это кровь девушки, то магическая энергия для подпитки должна быть мужской, равновесие… А тайну камня хранят, мало ли у старухи приспешники имелись? Или фанатики какие захотят освободить бедняжку, — последнее с особенной ехидностью обозначил, всем своим видом к ведьме отношение выказывая.
— Поэтому тебе и приходится..? — Весенья не знала, как правильно назвать то, что делал Лесьяр. Доить прихожанок?
— Да, мне приходится просить у приходящих девушек их крови. Впрочем, немного, ты сама видела, сколько достаточно отдать. А взамен они получают, что просят. Конклав достаточно богат, чтобы спонсировать легенду о Хозяине Топи, что любит лакомиться девичьей кровушкой.
— Тогда зачем ты при первой нашей встречи в меня зубами вцепился? — тихо, но строго проговорила Весенья, подозрительно щурясь.
— Чтобы напугать, ясное дело, — он улыбался, но казалось Весенье, что больно натянута эта улыбка.
— А что тогда сегодня было с тобой после?
— Ты о том, что… — он поводил пальцем вокруг своего лица, на что Веська кивнула. — При обновлении заклятия маг невольно соприкасается с силой Кагары, что немного… хм… искажает. Но это временный эффект. Как видишь, со мной уже все в порядке, — он качнулся на стуле назад, да так и замер, откинувшись на двух ножках, — и еще раз спасибо тебе, что не испугалась и подсобила. В последнее время девицы не захаживали на болота и мои запасы подопустели. Думал, что успею до следующей луны, но защита ослабла раньше. Видать, кровь, что я дал камню в прошлый раз, оказалась недостаточно чистой. Или отдали ее мне больше через силу, чем по доброй воле.
— Я могла бы… — Веша прикусила губу, раздумывая, но собралась с силами и посмотрела на мага прямо, — я могла бы давать тебе немного крови. Как плату за учебу и проживание.
— А как же уборка? — и снова с таким ехидством, да еще на стуле покачивается, а сам за ней взглядом напряженным неотрывно следит.
— Если честно, я уже все везде прибрала… — потупившись отозвалась еле слышно. — А поддерживать чистоту не так и сложно.
— Это точно… — отозвался он, — особенно если владеешь бытовыми заклинаниями.
Смысл сказанного дошел не сразу, а когда поняла, Веша вскинулась:
— А ты ими владеешь? — спросила еще не до конца веря. Но Лесьяр кивнул, едва сдерживая смех, хотя в глазах тот так и искрился, — так ты значит мог и сам все убрать? Просто магией?!
— А чем бы ты мне тогда платила? — все же хохотнул магик.
— Нашла бы чем! — даже с места подскочила.
— Вот теперь нашла… — проговорил ехидно.
— Так почему же у тебя такая грязь в башне была? Ей же плохо от того было! — всплеснула руками в искреннем негодовании.
— Мы с ней поссорились, — выдавил ядовито, — и я сказал, что месяц не буду обновлять очищающие заклятия, а в то время как назло черти зачастили. Сама видела, как они себя ведут.
Кивнула, обратно за стол садясь.
— Так значит… договоримся? — резать руку каждый месяц было боязно, но что-то подсказывало, что Лесьяр этого предложения очень ждал. У магика вроде как даже лицо разгладилось — ушли суровые морщинки между бровей и на лбу.
— Только если пообещаешь мне кое-что, — а сам медленно вперед наклонился. Глаза вот опять светятся, окаянные, взгляда оторвать не дают.
— Что же? — спросила замерев, а голос то слушается едва-едва, на этого магика глядя.
— Что не влюбишься в меня, — и снова улыбка, да хищная такая.
— Вот еще, — фыркнула Веша, вот скажет тоже! Нет, он красивый, конечно, но разве может она в такого влюбиться? Патлы черные… что вороново крыло синевой отливают, жесткие даже на вид, лицо с аристократичными чертами выгодно оттеняют — скулы высокие, глаза выразительные, что колдовски к себе притягивают своей необыкновенной желтизной, а уж как светиться начнут… Вот как сейчас, точно свет всего мира в них сосредоточен. Веша даже вперед подалась, но тут же назад откинулась, за стол хватаясь, — Лесьяр!
А тот смеется. Не показалось значит — привораживал.
— «Камень укрепит кровь нелюбимых отданная добровольно. Кровь любимых же, отданная через силу, чары назрушит», — проговорил уже серьезно, — потому издавна и приняли решение только одного мага посылать. Сперва пытались парами, одна — отдает кровь, другой — силу. Но дело кончалось детьми и слишком частой сменой почетного караула.
— Тогда это тебе надобно бояться в меня влюбиться, — не удержавшись съязвила Веша, хотя тут же прикусила кончик языка.
— Вот еще, — повторяя ее же реакцию отозвался Лесьяр, — как будто мне здесь девиц мало. Да и ты не в моем вкусе.
Веша смерила его вопрошающим взглядом.
— Забыла что ли, что я тебя уже всю видел? — вот ведь какая зараза! Вешка швырнула в магика, что первое под руку попалось — рукавичка-прихватка, а тому все смех! — Да успокойся, там и смотреть-то не на что!
— Я тебе дам не на что! — за первой прихваткой полетела вторая. А паскудник только знай — уворачиваться.
— Давай уже взвар твой пить, — возвращая ей прихватки и отсмеявшись взмолился он. И несмотря на недовольное сопение Весенья была благодарна магику, что тот вот так все обернул, смехом, да подначиваниями. Напряжение прошедшего дня будто бы само улетучилось.
— А тогда, когда гости здесь были, вы про трещину в этом самом камне говорили? — спросила как бы между прочим, разливая напиток по глиняным кружкам.
— Подслушивала, значит? — он обхватил кружку пальцами, греясь, да на Весенью с хитринкой поглядывая.
— Случайно… — а сама с ним взглядом встретиться боится, стыдновато стало быть ощущалось.
— В нем, да, — нехотя все же признался магик, — порой в нем появляются расколы. Их надобно запечатывать, но то требует особого ритуала. Видела, сколько жил в нем светящихся? Это все запечатанные трещины и есть. Я готовлю ритуал, время есть.
Веша кивнула, отпивая из кружки. Запах смородиновых листов, их мягкий привкус на языке, неизменно навевали приятные и теплые воспоминания о солнечных летних деньках. Сейчас, когда за окном хлестал ливень, а гром порой проносился раскатами по небу, это было весьма кстати.
— Значит и нелюди тоже знают о камне? — спросила задумчиво, на что магик кивком ответил, — и что, не пытались никак ее освободить?
— Да на что им это? — удивился Лесьяр.
— Ну как, нечисть же… — а сама и не знает как объяснить толком, думала, что очевидно это, — ведьма — зло, нечисть — зло… Разве не должно им заодно быть?
Хозяин покачал головой снисходительно.
— У тебя, Весенья, похоже, мир только на черное и белое делится. Не вся нечисть — зло. Вон твои потаньки, тоже злые?
И то верно говорит, а ведь и не задумывалась прежде. Просто считалось так всегда, что нечисть только и делает, что племени людскому козни чинит, да губит почем зря. А вот ее чертята — только в помощь были, ей не проказничали. Догадывалась Веша, что те в деревню неподалеку бегали хулиганить, ну так и человечьи дети разве до хулиганства не охотчи?
— То-то же, — подытожил магик, словно поняв, о чем девушка задумалась, — у нелюдей есть свои территории, и так уж получилось, что камень запечатали на границе земель двух правителей — болотников и полозов. Потому те и трясутся за его сохранность. Вырвись Кагара на волю, сметет все кругом ко всем бесам, да и после житья не даст. Старуха до власти жадная, ни с кем делиться не станет. Так и раньше было, она ведь не только людей убивала. В нелюдях жизни тоже много, да еще и магической энергии куда больше, они ведь сами все — магия. Так что здесь мы с ними заодно, — завершил поучительный свой рассказ. А сам довольно жмурясь, наконец, за взвар принялся.
