Алый осколок (СИ) - Андрей Дичковский
«Она боится, что я захочу сдать ее ребятам Бороды, — внезапно понял Теолрин. — Что захочу выкупить свою жизнь ценой ее».
Где-то внутри него даже промелькнуло искушение действительно рассмотреть эту идею. Однако Теолрин затолкал ее как можно глубже и, примирительно подняв руку, прошептал:
— Я поговорю с ними.
— Ты с ума сошел?
— Возможно. Если что-то пойдет не по плану… — Теолрин пожал плечами. — Попытайся где-нибудь спрятаться и переждать, пока все утихнет. И еще раз прости, что втянул тебя в это.
Не дав Джейл вставить и слова, Теолрин вывернул из-за угла и решительным шагом — отчаянно игнорируя боль в коленях — направился к троице у крыльца.
— Эй вы! — крикнул он им, надеясь взять инициативу в свои руки. Правую ладонь он повернул тыльной стороной вперед, чтобы бандиты не заметили залившей ладонь крови. — Их заметили у юго-западного канала. Борода сказал всем срочно двигаться туда.
— Ты еще кто, нахрен, такой? — гаркнул тот, что опирался на копье. Его тон Теолрину решительно не понравился.
— Тот, кто выполняет указы Бороды и не задает лишних вопросов! — Теолрин остановился в трех шагах от крыльца. — Ну так что, вы так и будете стоять, как истуканы, или начнете шевелиться? Эти двое ублюдков сами себя не поймают!
— Как они добрались до юго-западного канала? — спросил тот, что стоял сбоку от мужчины с копьем. Голос у него был высоким, почти что писклявым. — Мы ведь перекрыли…
— Мне почем знать! — рявкнул Теолрин. Он очень надеялся, что его голос не сильно дрожит. — Может, отрастили себе крылья или перевоплотились в Летающих. — Чуть помолчав, Теолрин решил прибегнуть к их же недавним словам. — И вообще, вам платят за вопросы или за действия?!
— Ладно, командир, — проворчал державший копье. — Юго-западный канал так юго-западный.
Головорезы оперативно спустились с крыльца и повернулись в сторону площади. Главный из тройки забросил копье на плечо, а затем обернулся в сторону Теолрина. В свете фонаря, стоявшего в дальнем конце улицы, Теолрин разглядел его лицо: суровое, щетинистое, с перекошенным носом.
— Что-то я никогда раньше тебя не видел, — процедил он, и его подопечные остановились, едва начав идти к площади. — Давно ты с Бородой?
Десятки вариантов ответа пронеслись за секунду в мозгу Теолрина, но ни один из них ему не нравился. Он принялся лихорадочно соображать. Молчание становилось все напряженнее.
— Обычно я работаю на Паука, — наконец произнес он, взглянув бандиту в глаза и стараясь не отводить взгляда. — Надеюсь, ты знаешь, кто такой Паук?
Сам Теолрин понятия не имел, существует ли в теневом мире Кельментании хоть один человек по прозвищу Паук, особенно в этом городе. Однако тон, которым он произнес это слово, попросту не оставлял собеседнику сомнений.
— Ну… Разумеется, я знаю, кто такой Паук, — пробормотал тот, отводя взгляд.
— Тогда ты должен знать, — Теолрин вошел в роль, — что когда вещи, как сегодня, выходят из-под контроля, Паук отдает Бороде часть своих людей. Мы все разъяснили, или же у кого-то из вас есть еще вопросы? Мы ведь никуда не спешим, правда?
Люди Бороды пробормотали что-то себе под нос и поторопились удалиться в сторону площади. Теолрин подождал какое-то время, приводя дыхание и сердцебиение в порядок. Когда силуэты троицы растворились в ночи, к нему из-за угла вышла Джейл.
— Как видишь, — продекламировал в ее сторону Теолрин, — уверенность в себе — лучшее оружие.
— Я бы посмотрела, — фыркнула она в ответ, пряча кинжал, — как это оружие уберегло бы тебя от выстрела в спину стеклострелом, явись мы на встречу.
— Ну-у, — протянул Теолрин, — даже у лучшего оружия бывают недостатки.
— Хорош трепаться, актеришка. Пойдем уже к нашим.
Теолрин экспрессивно развел руками и последовал за Джейл. Несмотря на прохладную ночь, на его лице проступили капельки пота.
В тревожном молчании они добрались до площади и, стараясь двигаться вдоль домов вокруг нее, подошли к массивному четырехэтажному гильдийскому дому. В нем, несмотря на столь позднее время, кипела жизнь. У ворот, ведущих в его двор, стояли несколько повозок, прибывших от Заставы; горели окна на первом этаже, где располагались плавильни; даже на верхних этажах, где были кабинеты гильдийских чиновников, горел свет. Несмотря на то, что по работе Теолрин обыкновенно имел дело с другими корпусами гильдии, он примерно представлял, где здесь и что находится. Они с Джейл обогнули вереницу повозок, поднялись по мраморным ступенькам и, убедившись в отсутствии преследователей, вошли внутрь сквозь главные двери.
В холле, погруженном в полумрак, было шумно: грузчики носились туда-сюда со звенящими в руках ящиками цветных стекол, в то время как немногочисленные писари пытались не только проследить за всем этим бардаком, но и внести все в отчеты. Теолрин, на которого пока никто не обратил ни малейшего внимания, подошел к одному из них.
— Привет, приятель, — произнес он с улыбкой. — Из чиновников есть кто у себя?
Писарь даже не обернулся на него, увлеченный разглядыванием свитка у себя под носом.
— Талирмина вроде еще у себя, — пробубнил он, морща лоб. — Но она занята.
— А когда освободится?
— Как только, так сразу. — Писарь оторвал взгляд от свитка и обернулся к амбалу, что тащил на плечах сразу два ящика. — Эй, эти неси во второй цех, слышишь? Во второй, не в первый! — Когда амбал, кивнув, сменил направление движения, писарь, наконец, соизволил взглянуть на Теолрина. — Тебе чего от нее надо?
— Очень важный разговор, — доверительно сообщил Теолрин. — Буквально дело жизни и смерти. — Наверное, он впервые в жизни произносил эти слова, ни капли не преувеличивая.
— Я скажу, когда она освободится. — Писарь взглянул через плечо Теолрину и вздрогнул: видимо, увидел Джейл. — Можете пока подождать в столовой.
— Ладно, приятель, как скажешь.
Теолрин вздохнул. Он не шибко горел желанием просиживать штаны в столовой, но что делать. По крайней мере, люди Бороды навряд ли рискнут сунуться сюда — в конце концов, они ведь не самоубийцы?
Переглянувшись с Джейл, они зашагали следом за грузчиками, затем свернули в коридор, ведущий в нижние уровни, и спустя пару минут ходьбы достигли столовой. В дневное время суток тут обычно было не протиснуться (по крайней мере, в других корпусах гильдии), однако ночью повара не работали, так что столовая служила исключительно местом, где можно посидеть в тишине и спокойствии — а то и вздремнуть… Если, конечно, ты не сильно привередлив и можешь уснуть на стеклянной лавке.
Когда Теолрин переступил порог столовой, ему показалось, что она пустует. Однако потом его глаза привыкли ко мраку, и он приметил человека в дальнем конце зала, сидящего на лавке и прислонившегося спиной
