Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова
*
Для отправления группы молодых чародеев из славного города Ахенбурга в захолустную глушь, откуда декану Удмертию поступило сообщение с призывом о помощи, не пожалели и дальнего портала, что был способен перебросить людей с пожитками на расстояние в сотни миль.
И то правильно, подумала Ниенна. Снаряжения, эликсиров и оружия взято столько, что страшно подумать — вдруг это на собственном горбу тащить придется по оврагам да буеракам? У любой приличной лошади от такой тяжести переломился бы хребет. У неприличной — открылся бы дар человеческой речи, примерно в том же ключе, что и у адепта-старшекурсника боевого факультета Альбрехта Вельфа, отвечавшего за подготовку к переходу.
— Эдгар, полудурок, ты на кой ляд с собой эликсиров приворотных целую сумку тащишь? А если бежать придется? Выронишь по дороге, селяне необученные подберут да себе во вред используют, нам потом в яме с решетками сидеть? Брось немедленно!
— Не брошу! — вцепился в огромный холщовый мешок Эдгар. Внутри что-то подозрительно зазвенело. — А вдруг бабы?
— В деревне-то? Баб там немеряно, а ты на фоне их мужиков и без приворотных зелий сгодишься, — ухмыльнулся Альбрехт. — Зад с мылом вымоешь да зубы почистишь, и колдовать не понадобится.
— Пошел к рогатым! — рассердился на однокашника Эдгар. — Я чаще тебя в баню хожу! И вообще…
Он перехватил поудобнее мешок и заговорщическим тоном продолжил.
— Там не только приворотные зелья, которые я, кстати, не использовать везу, а продавать, но и лучшая эссенция мадам Ангелины из «Прекрасного утра», семь флаконов! Достаточно развести с водой и вуаля — лучше игристого вина! Или ты на празднике рыгаловку сельскую собрался пить, типа сивухи на чертополоховых колючках?
— Неее, сивуху не буду, — тут же пошел на попятную Альбрехт. — Ладно, упаковывайся, да смотри, чтобы преподаватели не просекли, что мы с собой хмельное тащим!
Боевик провел ладонью по темным растрепанным волосам, поправил ворот синего мундира.
— До отправления четыре минуты. Целительница где? А, привет, Азали, вижу. Герда, клинки упаковала? Отлично. Лялечка с вами?
— С нами, — подала голос Ниенна. Прозвище, прилипшее к ней почти год назад во время поступления в Академию, закрепилось, кажется, на всю оставшуюся жизнь.
— Поперек нас в бой не лезь, — голос Альбрехта неожиданно смягчился. — У тебя силы до конца еще не восстановились.
Он шагнул к девчонкам поближе.
— Мне не нравится эта ситуация, вот что я вам скажу. Селяне в глуши дикие, дай им волю, колдуна на костре скорее сожгут, чем за работу отблагодарят. В какое место их не поцелуй — везде на задницу наткнешься. Поэтому обо всем подозрительном докладывать мне и не ходить поодиночке. Даже до ветру в нужник, поняли?
Девчонки синхронно кивнули. Даже острая на язык Герда смолчала. Видимо, понимала — не та ситуация, чтобы кочевряжиться.
— Лялечка, еще раз перескажи на свежую голову, что там за история с убитыми девками?
— Двенадцать жертв с начала января. Вырваны сердца у еще живых, вдобавок выворочена грудная клетка. Удивительно, что за помощью послала лесная ведьма такого уровня, что у нее избушка собственная на курьих ногах материализовалась, представляете?
— Лихо, — присвистнул Альбрехт. — И что, она не смогла уничтожить эту тварь?
— Нет, даже вычислить не получилось. Известно только, что шепелявит, то ли зубов не хватает, то ли от волнения. То ли просто нечисть, которой трудно дается человеческий говор.
— Ну ничего, мы все равно лучше подготовлены, чем малограмотная лесная ведьма, — воспрял духом боевик. — Поймаем гадину, да осиновый кол воткнем в глотку!
— Сначала вычислить надо, — покачала головой Ниенна. — Беззубых, поди, половина деревни. Кто бы их там лечил? Плюс с окрестных сел в гости на праздник Первого урожая люди в эти дни приходят. Что мне не нравится больше всего — это их церковь Всеблагого Левия.
— А чего с церковью не так?
— То, что она есть, — включилась в разговор Герда. — А раз есть, значит, жальники должны быть запечатаны, покойники — гнить в обнимку с опарышами под землей, а всяческая нечисть — глодать кору в лесу, а не кружить подле деревень, сердца у людей вырывая. Ниенка, ты в некромансерских книжках нашла хоть что-то подобное?
— Нашла, но ничего не подходит, — вздохнула Ниенна. — Сердце способна вырвать, как минимум, дюжина разных видов нечисти. Но большинство вдобавок обглодали бы трупы, или хоть печень выели с мозгом. И ни одна из них не способна превращаться в туман с выпученными глазами. Я взяла с собой два бестиария, один — по вымершим чудовищам, погляжу еще на досуге, может, хоть какую-то подсказку найду.
— Добро, — кивнул Альбрехт. — Пора отправляться.
Портал запестрел разноцветными бликами, растянулся по воздуху кольцом, внутри которого клубилась тьма. Ниенна невольно поежилась, делая в нее шаг. Хорошо еще, глаз у этой пакости не было!
С момента, когда некромансерка освободила сотни неупокоенных призраков, прошло полгода. После ранней и обильно дождливой весны наступил солнечный июнь, пшеница и травы в полях поднялись справно и дружно, человеку по пояс. А к Ниенне начала возвращаться сила. Ей удавались даже самые сложные заклинания второго курса, типа рассыпать скелет прахом, а затем воссоздать из него послушного собственной воле не-мертвого.
Но то в башне Особого факультета, под присмотром декана Удмертия. На жальники соваться и работать с «диким» материалом он ей пока строго запрещал.
И потому Ниенна очень удивилась, когда наставник отправил ее вместе с боевиками и целительницей в дальнюю дорогу. Выяснить, что за чудище завелось в глухом краю, где люди даже подати платят не деньгами, а репой. Кстати, репа там росла знатная, из нее в столице варили и каши, и достойное королевского стола пиво, и даже колдовские зелья для лечения желудка.
«Хочу, чтобы ты развеялась. Сидишь в башне целыми днями, света белого не видишь, — объяснил ей Удмертий. — А то вон бледная какая…»
Некромансерка после пережитого оставалась бледной, как молоко, даже под палящим солнцем, но спорить с наставником не стала. Искренне же переживает. А теорию она знает хорошо, может, и вправду подскажет что-то. И боевики после зимних приключений перестали к ней цепляться. Вдруг действительно удастся отдохнуть и хорошо провести время.
*
В деревню с многозначительным названием Щедрое Поле студиозусы Академии добрались лишь к обеду, голодные и злые. Сначала настроение попортила бабка, позвавшая их на помощь, и ее чокнутые гуси-лебеди. Паскудные птицы,
