Инферно - Doktor
— Ранение? — спросил Александр неожиданно для себя самого.
— Ну вот, вместо «здравствуйте». Сразу видно, опер, — сказал вошедший мужчина, улыбнувшись. — Зато видно, что уже в себя пришел, раз начал качать информацию.
— Извините. Здравствуйте, — приняв шутку, сказал майор, — ничего, что я вот тут возлегаю?
— Да лежите уж. Куда вас денешь, не гнать же раз принесли.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Берестов.
— Это не мне. Ему вот, — мужчина кивнул в сторону приоткрытой двери в комнату, за которой, не решаясь войти, лежал кобель немецкой овчарки. Просунув нос в дверной проем, «немец» контролировал ситуацию в помещении, будучи готовым по первому зову хозяина прийти на помощь, если это потребуется.
— Ему?
— Это он вас у беседки отыскал. Я еще отругал пса, что всякую пьянь обнюхивает.
— Ну спасибочки, вот уже и в алкаши записали.
— По нашим временам, знаете ли, убитые и раненые на улицах валяются не реже чем алкоголики, но первые две категории всегда окружены заботой МВД, ФСБ и прокуратуры. Только алкашня вкушает прелести бытия в одиночестве.
Все это время ерзавший на стуле Славка не утерпел и вклинился в разговор:
— А что с вами случилось?
— Подстрелили вот.
— Не, я понимаю, я имею ввиду как?
— Да опять встретил твоих знакомых из парка…
— Я их запомнил, если что…
— Да я, брат, тоже. Век не забуду. Только они, как раз, ни при чем. — Раздумчиво проговорил Берестов и сам не зная зачем, видимо анализируя произошедшее, добавил:
— Я девчушке одной помог от этих ухажеров избавиться. И вот когда ее, так сказать провожал, кто-то ужасно рассердился. Шлепнул ее, да и меня заодно хотел…
Славка посмотрел на дядьку, словно спрашивал разрешения на что-то, потом вдруг заявил:
— Это Ольга. Она у меня скрипку забыла.
Берестов во второй раз отметил вопиющее несоответствие между образом классической скрипачки, и встреченной им девушкой, успешно справившейся с несколькими крепкими парнями в темной аллее.
— И ты ее в этом парке искал? — как можно более нейтральным тоном произнес он, стараясь скрыть настороженность, возникшую после слов Славика.
— Нет. Я ходил к ней домой, потому что она не появилась в назначенное время. Вот возвращался через парк…
— То есть дома ее не оказалось? А я, грешным делом, подумал, с чего бы это вам такие поздние свидания назначать.
— Я и сам не знаю, что она так поздно в парке делала.
— А ты откуда знаешь с кем я был, после того как ты ушел? — спросил Берестов.
— Так по телевизору во всех новостях с самого утра крутят! Тупицей надо быть, что бы не сопоставить Олю, вашу рану и этого милиционера. В одном месте в одно время… Что, три разных случая? Ясно, что вы вместе каким-то образом оказались… Так вы говорите, Ольгу случайно встретили? К ней эти отморозки приставали?
— Что? А… да. А что с Павлом?
— С кем?
— С милиционером…
— А ранен. Тяжело. В реанимации.
— Хорошо, если правда. — Вполголоса, сам для себя пробормотал Берестов, однако Славик услышал, и с детской непосредственностью спросил:
— А что, по телевизору могут врать?
— Я тебе потом объясню, отстань от человека. — Урезонил племянника мужчина.
Майор осторожно сел на кровати. Уняв головокружение, он опустил ноги на пол. Пес за дверью оторвал голову от лап и демонстративно зевнул, показывая солидного размера желтоватые клыки — мол, если что, я рядом — и вновь прикрыл глаза, навострив уши.
— Свои, Дар. — Негромко сказал мужчина. Пес, освобождая проход, нехотя поднялся и убрался в соседнюю комнату…
— Дар? — не удержался от вопроса Александр, имея ввиду, что подобное имя собаки весьма редко, практически никогда не встречается.
— По наследству. Его дед достался мне как подарок. Прямо на улице. Кстати в этом самом парке… Когда же… Да, в 1989 году.
— Мне надо идти, — сменив тему, сказал Берестов. — Как вас по имени отчеству?
— Владимир Святославович… Только я не думаю, что вам надо идти. В том смысле, что вас ждут. Вчера я не стал звонить в скорую, учитывая вашу должность и характер ранений. Когда старший опер по особо важным делам валяется подстреленный, это, знаете ли, чревато и пахнет серьезной проблемой. Опасной. Вот мы со Славиком и принесли вас сюда.
— Документы смотрели?
— Обычно я хочу знать, кто пришел ко мне домой, а уж кого несу… — иронично произнес Владимир Святославович.
— А вдруг бы я дубу дал? Прямо у вас в квартире? Как бы объяснили это моим коллегам? В смысле, почему у вас дома не живой, а как раз напротив, старший по ОВД завалялся?
С легкой усмешкой, давая понять, что воспринял сказанное как шутку, Владимир Святославович ответил:
— Повторюсь, по характеру ваших ран предполагать… Короче от этого не умирают, если только кровью не истечь напрочь.
— Откуда такие познания?
— Да уж повидал разные ранения.
— Заметно, — сказал Александр, кивнув на ногу собеседника.
— Да, и это тоже… Короче я позвонил друзьям. Они привезли врача, вас грамотно перевязали и влили немножко крови, — с улыбкой произнес Владимир Святославович, подражая одесскому говору. — Они сообщили куда следует, и у меня тут едва не в квартире, едва не пост выставили. Вон, полюбуйтесь, с утра маются.
Проследив его взгляд, майор с трудом подошел к окну и оглядел двор. На скамейке перед подъездом два молодых человека азартно бились в шахматы, в дальнем углу примостился фургончик с тонированными стеклами, а в арке мило беседовала молодая пара. Именно эти моменты показались Александру неестественными в обычной суете обычного двора, и он сказал об этом хозяину квартиры.
— Именно так. Служба в своем амплуа: скрытое от посторонних — не секрет для профессионала. В принципе все бы ничего, но закавыка в том, что она как раз и предназначена для противодействия профессионалам.
— Вы так уверенно судите…
— О чем не знаю? К сожалению знаю хорошо. Имел честь иметь отношение, повторюсь, и простите за каламбур, не только к военной
