Богоборцы 2 (СИ) - Широков Алексей

— Витя приезжай быстрее, они её сожгут!!! — Я рассматривал китайские расписные пиалки, когда на смартфон пришёл вызов от сестры, и та, захлёбываясь слезами, принялась вопить в трубку: — Там они… и Наумовна… а она говорит, что не она… Приезжай быстрее!

— Так, не реви! — я выхватил из кармана деньги и, не считая, кинул их на прилавок, со всех ног кинувшись к машине. — Успокойся и внятно скажи, что случилось. Я уже еду.

— Это Никифоровна, — Ксенька всхлипнула в трубку, — у неё корова заболела и померла, а она говорит, что её Юлька Комисарова сглазила. Что она ведьма, и её надо сжечь. И они её уже к срубу потащили. Приезжай быстрее, мне страшно!!!

— Твою мать, — я плюнул со злости, прыгая в Пумбу и заводя мотор. — Вот и нашёл ведьму. Теперь осталось её спасти.

Глава 8

Я ещё никогда не гонял с такой скоростью, выжимая из движка Пумбы всё, что только можно. И впервые пожалел, что взял броневик, а не какой спорткар. Это обычно я был равнодушен к быстрым покатушкам, предпочитая надёжность, но сейчас именно от моей скорости зависела жизнь человека. Пусть даже сам я подозревал, что люди могут оказаться правы. Юлька действительно была первой кандидаткой на роль ведьмы.

Однако, даже если это и так, и именно Комисарова заключила контракт с духом, никто не собирался её убивать и уж тем более отдавать на самосуд селянам. Сам по себе подобный проступок не попадал ни под уголовную, ни под административную ответственность, судить могли только за результат деятельности. И если новоиспечённый колдун или ведьма ничего натворить не успели, они продолжали жить обычной жизнью, ну, разве что попадали под пожизненный гласный контроль бюро.

На мой взгляд, такой подход был справедлив. Тем более что редко кто из обрётших силу мог сдержаться и не использовать ее кому-то во вред. Ломать всегда легче, чем строить, я-то точно знаю. Вот и получалось, что да, колдуны да ведьмы сидели в спецзонах, но исключительно по уголовным статьям, а не за сам факт. И это было правильно, а вот самосуд, даже в случаях, когда личность и вина колдуна полностью установлены, лишь вредил нашему делу. Эдак и до охоты на ведьм недалеко. Вон в Европе уже зажигали, до сих пор оправиться не могут.

Но это всё частности, главное, что я не мог допустить смертоубийства у себя дома. Те, кто сейчас пытался устроить аутодафе, были обычными людьми, которых я знал с детства. Да, они поддались порыву, сработал глубинный страх перед потусторонним, но уже завтра, когда отпустит, на них навалится осознание того, что они натворили. Это толпа не умеет рефлексировать, а вот отдельные люди очень даже, и после подобных самосудов резко вырастает число самоубийств. Что, в свою очередь, открывает дорогу злым духам. Короче, как ни крути, я просто обязан был остановить казнь вне зависимости от того, ведьма Юлька или невинная жертва.

Впрочем, все эти умные слова и аргументы я нашёл после, а пока о таких вещах даже не задумывался. Просто гнал как сумасшедший, не обращая внимания на правила дорожного движения. Хорошо ещё, что броневик не слишком скоростная машина, а то точно сбил бы кого-нибудь, светофоров-то у нас отродясь не водилось. Но обошлось, я вылетел на загородную трассу и погнал в сторону деревни, пробивая снежные перемёты, не сбавляя скорости. А что, машина тяжёлая, мощности хватает, так чего осторожничать, тем более времени нет совсем. Я буквально чувствовал, как утекают секунды. Много ли надо, чтобы убить человека.

Радовало одно, ехать было недолго. Чего там, пятнадцать километров по прямой, мелочи. Так что не прошло и десяти минут, как я влетел в деревню, ревя движком. Ксенька сообщила, куда потащили Юльку, так что я не тратил время, направившись прямиком на дальний конец села через мост. Там, на окраине, стоял старый, наполовину развалившийся дом. Хозяева померли ещё до того, как я заболел, наследников так и не нашлось, а колхозу он нафиг не сдался, потому как его проще было сжечь, чем отремонтировать. Вот сейчас именно это и собирались сделать доморощенные инквизиторы с начинкой из ведьмы, ну, в их понимании.

Больше всего я боялся не успеть. Но, к счастью, хотя в толпе и мелькали факелы, пламени на самом доме видно не было. Зато фары осветили нескольких человек, сдерживающих остальных, не давая подойти им к избе. С ходу я узнал только батю и директора колхоза с ружьём наперевес. Наверно, только это их и спасло, но явно ненадолго. Куда двустволке против почти полусотни, а, судя по крикам, страсти там становились всё горячее. Надо было срочно что-то делать, и, врубив звуковой сигнал, благо он у Пумбы был словно тепловозный ревун, я направил броневик прямо в толпу.

Народ шарахнулся от машины, мигом утратив боевой настрой. Это на человека, даже вооружённого, можно кидаться, а вот на технику уже не особо. Как говорилось в старом анекдоте, она ж не любит, а давит. Зато между защитниками и желающими провести домашнее аутодафье мигом образовалось пустое пространство. Проехав чуть дальше, я остановил броневик и выпрыгнул на улицу, на автомате прихватив молот. Таскать его везде, где надо и где не надо, становилось у меня уже рефлексом.

— Ты что творишь?! — тут же налетел на меня смутно знакомый мужик. — Куда прёшь, не видишь, тут люди?!

— А там не люди?! — я не собирался миндальничать. — Вы вообще, что ли, охренели?! Устроили тут средние века, ещё и права качаешь?!

Может, потому что я был на полголовы выше, да и в плечах заметно шире, а может, из-за молота, что перебрасывал из руки в руку, мужик мгновенно сдулся и сдал назад. Зато меня заметила Никифоровна, подстрекательница всего действия со слов Ксюхи, и я был склонен ей верить. Водилась за нашей соседкой и склочность, и истеричность, и любовь к публичным выступлениям, в основном чтобы показать, какая она бедная и несчастная и как её все притесняют. Вот и сейчас, едва увидав меня, она кинулась вперёд с истеричными воплями.

— А вот он!!! Явился не запылился!!! — Баба была без шапки или платка, растрёпанная и в накинутой, но не застёгнутой фуфайке, что придавало ей слегка бесноватый вид. — Так они нас защищают!!! Шарлатаны!!! Только жируют на наши деньги, а случись что, их нету!!!

— А ты меня на горло не бери!!! — в ответ рявкнул я, наступая на женщину. — Случилось что — будем разбираться, а беспредел творить я вам не дам!!!

— Ой, люди добрые, вы только посмотрите, что делается!!! — ещё громче завопила дурная баба. — Видите, видите?!! Меня, заслуженную работницу, передовицу, оскорбляют!!! Убить хотят!!! Это он с ведьмой в сговоре!!! Истинно говорю, вместе они!!! Хотят всех нас по миру пустить и жизни лишить!!!

— Ты что несёшь?! — к нам подскочил председатель. — Овчинникова, последний раз говорю, заткнись! Ты и так уже натворила дел! Вон, есть официальное лицо, которому по службе положено с такими вещами разбираться, пусть он и работает.

— Ага, сейчас, много этот сопляк знает!!! — Если кто думал, что Никифоровна прислушается к голосу разума, он сильно ошибался. — Да и веры ему нет! Дочку мою соблазнил и бросил! Я уже написала начальству, теперь-то его за жопу возьмут!!!

— Правильно!!! — из толпы вылез какой-то мужик. — Молоко на губах ещё не обсохло, а гляди ты, начальник! Тьху и растереть! А Комисариха — ведьма, то все знают!

— Кузьмич, ну ты-то куда, — застонал председатель, схватившись за голову. — Ты же зоотехник, образованный человек, а такое несёшь. Подумаешь, девчонка поняла, что в кормах спорынья была, раньше тебя, за это не мстить надо, а спасибо сказать, а ты?! Стыдно должно быть!

— А ты меня не совести! — вызверился главный зоотехник. — Я лично зерно проверял, не было там никакой спорыньи! А как эта стерва объявилась — сразу нашлась! Так не она ли, часом, её и наслала?!

— Верно! — расхрабрилась ободрённая поддержкой Никифоровна. — И скотину мою она потравила, вот честное слово! Я ж видела ее вчера, она вокруг дома мово крутилась!

— Соседка, ты херню-то не неси! — батя тут уже не мог утерпеть. — К нам она заходила, они с Ксюшкой дружат.