Прометей: повелитель стали (СИ) - Рави Ивар

Тиландер закончил и ожидал моего ответа. Я и сам не раз думал разобрать самолет, но прежде всего из-за крыльевых пулеметов. Хотя надфюзеляжный и подфюзеляжные пулеметы были сняты и хранились во дворце, крыльевые мне не давали покоя. Кроме того, в самолете огромное количество качественного металла, не считая всяких стоек, гаек, шайб, строительных карабинов и еще массы полезных вещей. Но каждый раз меня душила жаба, на это творение двадцатого века я смотрел как на напоминание о потерянном доме.

Мне самому несколько раз приходила мысль снять шасси и сделать повозку. Но пока наши расстояния были ограниченные и не было нужды в дальних перевозках. Но если я начну закладывать форпост на Литании, повозка мне понадобится. После минутного размышления, я решился:

— Хорошо, Герман. Как закончишь с килем, приходите вместе с Уильямом, будем заниматься демонтажом самолета. Нельзя, чтобы хотя бы одна гайка пропала, эти ресурсы невосполнимы. Пока деревянные части будут сушиться, мы разберем самолет на детали и заодно укрепим дворец, сделав к нему пристройки и оградив его частоколом по периметру.

— Сэр, вы боитесь бунта? Они на вас молятся и считают за божество с небес, — американец выглядел обескураженным.

— Нет, Герман, не против возможного бунта. Я исхожу из того, что рано или поздно, враг сможет преодолеть ров или перевал. И тогда крепость укроет мирное население и защитников, дав возможность нам защищаться.

— Сэр, эти дикари на примитивном уровне развития, что они смогут противопоставить нашим ружьям и пулеметам? Кроме того, ваши воины вышколены, словно их тренировали в морской пехоте.

— Патроны ограничены и когда-нибудь закончатся. Кроме того, Герман, я хочу, чтобы огнестрельное оружие оставалось нашим последним шансом, и применять его будем только в случае крайней необходимости. А что касается дикарей, Герман, где-то недалеко от нас возможно существование первых протогосударств, которые смогут выставить тысячу воинов, вооружённых луками. Недооценивать дикарей нельзя, в меня метнули копье с каменным наконечником, которое пробило обработанный воском доспех из двойного куска шкуры. Не будь этого доспеха, я сейчас не разговаривал бы с тобой.

Тиландер слушал меня с удивлением: он не видел дикарей в бою и мои слова для него открыли их с другой стороны.

— Герман, сколько времени вам понадобится чтобы закончить с килем и мы могли бы приступить к демонтажу самолета?

— Минимум неделя сэр, а лучше дней десять. Я хочу вытесать оба штевня, чтобы они сушились вместе. Потом можно будет заняться самолетом.

— Очень хорошо, Герман! Я как раз собираюсь в разведку к реке примерно на неделю. Надо посмотреть ситуацию у наших границ, возможно, что там снова скапливаются дикари. В прошлый раз мы чуть не проморгали момент нападения. Как я вернусь, так сразу и займемся. Да и Уильяму будет полезно немного отдохнуть от жары своей кузницы.

— Как прикажете, сэр, — Тиландер снова начал обтесывать киль, наметив место в середине, где планировал установить мачту.

Вызвав Лара и Гау, предупредил обоих, что завтра втроем пойдем в разведку к Литании. Гау настоял, чтобы взять Маа, как самого лучшего лучника, а Бар категорически отказался отпускать меня без охраны в его лице. Таким образом, нас оказалось пятеро, готовых выйти в путь.

Нел нянчилась с близнецами, девочки родились полтора месяца назад и теперь все время требовали молока. Они буквально высосали из моей женушки все соки вместе с молоком: Нел похудела настолько, что даже Миа подкладывала ей куски рыбы во время еды. После объявленного моратория на охоту ситуация изменилась даже за два месяца. Несколько раз замечали пасущихся антилоп на самой опушке леса, которые перестали бояться людей.

Единственными животными, на которых запрет охоты не распространялся, были суслики, крысы и мыши. После тотальной охоты на них поголовье существенно снизилось и теперь я мог не опасаться за свои посевы. К осенней посевной компании планировалось приступить уже на днях.

Обоюдоострые топоры, выкованные Уильямом и Рамом, «в войска еще не поступили» и были складированы у меня дома. Раздав четыре топора, поручил экспедиционной группе наточить и шип и рубящую сторону, а также предусмотреть поясной ремень, чтобы не нести топор в руке. Отправив их со словами, чтобы были готовы с утра с запасом еды и воды, сам направился к кузнецам.

Почти неделю я их не навещал, увлеченный работой Тиландера по лесозаготовке. Кузнецы трудились, переплавляя последние чугунные болванки в сталь. Изготовление чугунных котелков я отложил на потом, так и не сумев придумать форму для заливки. Около сорока килограммов стали в болванках было складировано рядом с горном, и еще порядка сорока килограммов оставалось переплавить. Потом снова придется разжигать домну и плавить чугун из руды.

Послал помощника Рама, чтобы привел Зика — надо было натаскать угля и железной руды для повторных плавок.

— Макс Са, — приветствовал меня Рам, который до этого ограничивался простой улыбкой и словом «Ух». Определенно женитьба ему пошла на пользу, даже улыбка стала появляться на его хмуром лице.

— Здравствуйте, сэр, — Лайтфут закончил поддувать и закрыл заслонку. Теперь просто надо было ждать, пока поднявшаяся температура начнет плавить чугун.

— Привет, Уил, как у вас дела?

— Последняя партия чугуна, потом будем снова плавить руду, но ее и угля маловато, сэр.

— Я знаю, уголь и руду вам принесут в необходимом количестве. Занимайтесь коксованием и выплавкой чугуна, я ухожу в разведку примерно на неделю. Как вернусь, надо будет заняться доспехами, у меня есть наброски, — я вытащил листок блокнота и протянул его американцу.

— Сэр, здесь только передняя часть с наплечниками, а как делать защиту спины? — Лайтфут вертел листок в руках.

— Никак, Уильям. Защиты спины не будет, кто поворачивается спиной к врагу — тот трус и недостоин носить доспехи. Каждый, кто покажет врагу спину, должен понимать, что так он умрет куда более вероятно, чем сражаясь лицом к лицу. В племени Русов трусы не нужны, поэтому это будет такой естественный отбор.

— Сэр, это гениально, — восхищение американца было искренним, — любой предпочтёт сражаться, чем показать спину и быть убитым. Этому вас учили в военной академии? — вопрос американца меня рассмешил.

— Нет, Уильям, этому я учился в дворовых стычках, — еще минут пять мы обсуждали нюансы дворовой жизни в России и США, пока не появился запыхавшийся от бега Зик.

— Зик, я ухожу в разведку на одну руку дней, тебе надо принести много черного камня и железного камня. Уил тебе скажет, когда хватит. Ты меня понял?

— Понял, Макс Са, — бодро ответил тот, — можно возить на быках?

— Можно, только выбери тихих буйволов, чтобы не было проблем. И возьми с собой свою команду. К моему возвращению здесь должно быть две горы: черного и железного камней.

— Макс Са, я готов, прямо сейчас начну? — Зик смотрел в ожидании ответа.

— Хорошо, только смотри ночью не ходи — большие кошки Эр (снежный барс) могут спускаться с гор.

Зик кивнул и убежал выполнять поручение. Я еще около часа побыл в компании кузнецов, обсуждая детали доспехов, которые предстояло ковать. Гу, жена Лайтфута, вслушивалась в наш разговор, находясь неподалеку. Улучив момент, она обратилась ко мне, вполне сносно говоря на русском:

— Макс Са, возьмите меня с собой к реке. Там мой мальчик остался, он спрятался в кустах, когда вы напали на нас.

— Гу, это было давно и почему ты думаешь, что он жив?

— Я знаю здесь, — женщина приложила руку к сердцу, умоляюще смотря на меня.

— Уильям, можно ей доверять? Не сбежит она, попав к местам своего прежнего проживания? — на английском задал вопрос Лайтфуту.

— Не думаю, сэр, что сбежит. Ей здесь очень нравится, даже русский язык выучила, а английский не хочет, — рассмеялся американец.

— Она бы мне там пригодилась как переводчик, если мы встретим черных и возьмем пленных. Пора бы узнать об их планах.