Сюзанна Кларк - Дамы из Грейс-Адье и другие истории
Она была в своей комнате, в собственной постели.
— Целая туча бледно-зеленых бабочек, — сказала Фанни. — Хиби, Марджори, Джоан и Нэн сказали, что ты кричала на них, и сбивала их на землю кулаками, и разрывала их на кусочки, пока не упала без чувств. — Фанни вздохнула — Но я могла бы поручиться, что ты совсем не помнишь этого.
— О нет, я все прекрасно помню! — ответила Вениша. — Хиби, Марджори, Джоан и Нэн привели меня к дому миссис Мабб, который как ты, может быть, знаешь, находится в глубине сада Билли Литтла, а капитан Фокс был там, внутри — и крайней мере, я так думала — и если бы миссис Мабб не послала бабочек, чтобы помешать мне, я бы освободила его. И…
— Ох, Вениша! — раздраженно воскликнула Фанни.
Вениша разжала кулак и обнаружила несколько обрывков бледно-зеленого цвета, похожих на смятую бумагу, но гораздо тоньше, не весивших ровно ничего: разорванные крылья двух-трех бабочек.
— Я победила вас, миссис Мабб, — прошептала она.
Она взяла кусок бумаги и завернула клочки крыльев. Сверху надписала:
«Для миссис Мабб»Венише было нетрудно уговорить мистера Хоукинса (который очень любил ее, а сейчас еще и беспокоился о ней) отнести сложенную бумагу мистеру Грауту.
На следующее утро она с надеждой ожидала возвращения капитана Фокса. Но он не появился, и тогда она решила снова пойти его искать — этого, судя по всему, ожидали и Фанни, и мистер Хокинс, потому что Фанни спрятала бальные туфельки Вениши в пустой кроличьей клетке в саду, а мистер Хокинс извлек их оттуда полчаса спустя.
Мистер Хокинс поставил их снова под кровать Вениши, где она обнаружила их вместе со страничкой из записной книжки мистера Хокинса, на которой была начертана карта Киссингленда и окружающих его лесов, а в глубине этих лесов — дом миссис Мабб.
Судя по карте, дом миссис Мабб находился в лесах так глубоко, как Вениша никогда не заходила. Пройдя час или около того — а до дома миссис Мабб оставался еще добрый кусок пути, — она вышла на прогалину, окруженную мощными дубами, березами, бузиной и другими прекрасными английскими деревьями. На дальнем конце этой прогалины вдруг заклубилась туча бабочек, они взмыли в пронизанный солнцем воздух, и появился человек. Но возник ли он из леса или из тучи бабочек, Венише рассмотреть не удалось. Волосы человека были каштановыми, с рыжеватым отливом, он был в синем мундире и белых рейтузах полка генерала Н.
— Вениша! — воскликнул он, едва завидев ее. — А я думал, вы уехали в Манчестер!
— Я и уезжала, мой дорогой, дорогой капитан Фокс, — сказала она, радостно подбегая к нему, — а теперь вернулась.
— Но это невозможно, — возразил капитан Фокс, — ведь мы расстались только вчера. Я еще подарил вам на память свою цепочку для часов.
Некоторое время они спорили, и Вениша несколько раз повторила, что с их последней встречи прошло почти четыре месяца, а капитан утверждал, что этого не может быть. «Как странно, — подумала Вениша, — все его достоинства я прекрасно помнила, но совершенно забыла, какой он несносный!»
— Хорошо, любовь моя, — сказала она — я готова согласиться, что вы правы. Но может быть, вы объясните мне, почему деревья в этом лесу все в листьях и бутонах? Я помню, что они были голыми, когда я уезжала. А откуда взялись эти розы. А эта мягкая свежая трава?
Тут капитан Фокс скрестил руки на груди и, нахмурясь, стал разглядывать деревья.
— Не могу объяснить, — произнес он наконец. — Но, Вениша, — продолжал он, повеселев, — вам ни за что не угадать, где я был всё это время — у миссис Мабб! Она послала мне записку, приглашая меня быть четвертым партнером в карточной игре, но, когда я приехал, выяснил, что все, чего она хочет, это говорить со мной о любви и прочих глупостях. Я терпел, сколько мог, но должен сказать, терпение мое начало иссякать. Право, Вениша, это очень странная женщина. У нее в доме почти нет мебели — только кресло для нее, а все остальные должны подпирать стены. И дом очень странный. Проходишь в дверь — собираясь, может быть, принести чашку из кухни или книгу из библиотеки — и вдруг оказываешься в небольшом лесу или на какой-то чертовой пустоши, или тебя вдруг обдают брызгами волны какого-то сумрачного моря. Ох! А кто-то — совершенно не представляю, кто бы это мог быть, — несколько раз подходил к дому, что приводило все семейство и слуг в большое волнение, поскольку этого визитера миссис Мабб категорически не желала видеть. Поэтому они предпринимали всевозможные усилия, чтобы избавиться от нежеланного гостя. Сколько труда они себе задали! А в последний раз некоторые из них были просто убиты.
Два окровавленных тела принесли домой не более чем час назад — завернутыми в бумагу, что несколько странно, как мне кажется, — а на ней было написано: «Для миссис Мабб». Я заметил, что миссис Мабб побледнела при виде их и объявила, что игра не стоит свеч и что, хотя она терпеть не может уступать кому бы то ни было, непозволительно, чтобы по этой причине погибали благородные сердца. Я рад был услышать это от нее, поскольку, на мой взгляд, ее нелегко в чем-либо убедить. Некоторое время спустя она спросила, не хотел бы я отправиться домой.
— А что вы делали, моя любовь, когда слуги миссис Мабб прогоняли этого докучливого визитера? — ласково спросила Вениша.
— Ох! Я тихонько дремал в углу гостиной и не мешал домочадцам буйствовать, если им так этого хотелось. Солдат — как, мне кажется, я уже говорил вам, Вениша, — должен уметь спать везде. Но представьте себе: хозяин дома руководствуется страстями, а не разумом — как в этом случае — и неразбериха и отсутствие дисциплины тут же сказываются на нижних чинах. Такие вещи довольно часто можно наблюдать и в армии — и капитан Фокс, развивая эту тему, принялся рассказывать о нескольких знакомых генералах, об их различных достоинствах и недостатках, а Вениша взяла его за руку и повела в Киссингленд.
Они довольно долго шли, и им было, что сказать друг другу, а когда настали сумерки, пролился душистый дождь и птицы запели со всех сторон. Впереди показались два огня, при виде которых Вениша сначала встревожилась, но тут же обнаружилось, что это фонари, просто фонари, самая обычная вещь в мире, и почти тут же один из фонарей качнулся, осветив лицо Фанни.
— Ох, мистер Хокинс, — послышался ее радостный крик. — Вот она! Я нашла ее!
Как герцог Веллингтон потерял своего коня
Эта история случилась в мире, созданном Нилом Гейманом и Чарльзом Вессом в романе «Звездная пыль». Застенье — деревня в Англии, где проходит Стена между миром людей и Волшебной страной. Если вам удастся ускользнуть от дородных поселян с увесистыми дубинками, вы окажетесь по ту сторону Стены. Впрочем, советую вам хорошенько подумать, прежде чем решиться на этот шаг.
Жители деревни Застенье в ***шире славились независимым нравом. Не в характере местных было склонять головы перед вельможами. Они ни во что не ставили громкие титулы, а гордыню сильных мира сего строптивые поселяне презирали.
В 1819 году самым гордым человеком во всей Англии был, без сомнения, герцог Веллингтон, что неудивительно — тому, кто на поле брани дважды одерживал верх над французским императором Наполеоном Бонапартом, вполне простительно иметь несколько завышенное мнение о собственной персоне.
В конце сентября Веллингтону случилось провести ночь в гостинице «Седьмая сорока». Всего одну ночь, но деревенским и герцогу вполне хватило времени, чтобы поссориться. Началось с общего неудовольствия высокомерием каждой из сторон, а закончилось стычкой по поводу ножниц для рукоделия миссис Памфри.
Визит герцога пришелся на ту пору, когда мистер Бромиос был в отъезде. Время от времени он отправлялся куда-то купить вина. Люди судачили, что однажды, вернувшись из подобной отлучки, мистер Бромиос источал слабый запах моря, другие утверждали, что аниса. Гостиницу хозяин оставлял на попечение мистера и миссис Памфри.
В тот день миссис Памфри отправила мужа наверх — принести ножницы, забытые в гостиной, где как раз обедал Веллингтон. Однако последний отослал мистера Памфри восвояси, ибо не любил, когда его беспокоили во время еды.
Стоит ли удивляться, что, подавая жаркое, миссис Памфри с грохотом опустила блюдо на стол.
При этом почтенная дама одарила герцога взглядом, в котором читалось все, что она о нем думала. Это привело Веллингтона в ярость, и в сердцах он засунул ножницы в карман (без сомнения, утром перед отъездом намереваясь вернуть имущество хозяйке).
В тот же вечер в гостиницу прибыл бедный священник по имени Даземур. Поначалу мистер Памфри сослался на отсутствие свободных комнат, однако, увидев, что священник путешествует верхом, решил, что нашел способ досадить своему сиятельному постояльцу. Мистер Памфри велел конюху Джону Кокрофту вывести благородного гнедого жеребца, принадлежащего Веллингтону, из теплого и удобного стойла, а на его место поставить древнюю серую кобылу Даземура.
