Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

На его голове, казавшейся слишком тяжелой для тонкой морщинистой шеи, покоилась древняя корона короля-героя Рамиро, основателя династии. Это был простой элипсоид из золота, окруженный золотым ободом; корона напоминала башню замка, окруженную стеной.

В слабых восковых руках король держал большой пергамент, обвешанный множеством печатей. Дрожащим голосом он читал этот пергамент. Длинное предисловие, с бесконечным перечислением титулов, церемониальный язык еще больше насторожили собравшихся. Все чувствовали приближение важных событий.

На полу перед пьедесталом, напротив трона, стояли два человека, один из них был князь Кордавы. В отсутствии принца Товарро, младшего брата короля, Виллагро был самым влиятельным пэром королевства. Выражение его лица могло бы быть описано как нервное ожидание.

Рядом с Виллагро стояла другая фигура, неизвестная для большинства присутствующих. Бритой головой, ястребиными чертами, темной кожей и могучим телом он напоминал стигийца.

На его бритой голове покоился странный головной убор — корона, сделанная в виде золотой змеи, свернувшейся вокруг головы, и украшенная тысячами прозрачных сверкающих алмазов. Некоторые вельможи начали удивленно перешептываться, когда пришелец, откинув капюшон, сверкнул камнями короны. Если, шептали они, камни настоящие алмазы, то стоимость короны неисчислима. Когда неизвестный шевелился, камни отражали свет, сверкали тысячами лучей всех цветов радуги.

Темнолицый человек производил впечатление глубоко погруженного в себя. Он настолько был поглощен, что казалось, не видел ничего вокруг.

Среди свиты Виллагро можно было заметить мрачное лицо Зароно и закутанную фигуру стигийского священника Менкара.

Федруго заметно устал, читая, но уже приближался к концу документа. И здесь все замерли в удивлении, услышав невероятное:

— … Итак, исходя из выше сказанного, Мы, Федруго Зингаранский, оставляем престол нашей дочери и наследнице, Королевской принцессе Чабеле, заочно выдаем ее замуж за ее избранника и вашего будущего короля, высокородного князя Тот-Амона Стигийского! Да здравствует королева и король! Да здравствует Чабела и Тот-Амон, король и королева древнего и нерушимого королевства Зингара!

Все в зале от изумления онемели. Но самый большой шок испытал князь Виллагро. Он выпучил глаза на короля Федруго, его желтое лицо побледнело, как саван. Его тонкие губы раздвинулись в немом ругательстве, обнажив желтеющие зубы.

Виллагро обернулся, чтобы что-то сказать высокой, тихой фигуре рядом с ним. Бесстрастный стигиец спокойно улыбнулся ему и, отстранив протянутую руку, начал подниматься на вершину пьедестала, чтобы услышать поздравительные рукоплескания. Но поздравлений не было.

Над возрастающим шумом изумления и недоверчивости послышался величественный голос короля Федруго:

— На колени, сын мой!

Высокий стигиец подошел к трону и опустился на колени. Он поднял руки, снял Корону Кобры и бережно положил ее на зеленый камень рядом с собой.

Федруго вышел вперед, снял с головы древнюю корону короля-героя Рамиро, повернул ее и дрожащими руками возложил на бритую голову Тот-Амона.

Осознав предательство союзника, Виллагро скривился, как от боли, и сжал рукой висевший на поясе кинжал. Возможно, он собирался, забыв об осторожности, вонзить его в спину коленопреклоненного волшебника. Но тут его глаза остановились на лежавшей рядом с Тот-Амоном Короне Кобры, и он опустил кинжал. Он кое-что знал о ее силе из отчета Зароно. «Из того, что рассказал Менкара и что мне удалось узнать за путешествие от Тот-Амона, она действует так: во много раз увеличивает способность человеческой мысли воздействовать на другого человека. Так Менкара, лучший из средних магов, может контролировать мысли одного человека — в нашем случае короля. Тот-Амон, волшебник много большего ранга, может одновременно контролировать несколько человек. Но обладающий Короной Кобры, если умеет с ней обращаться, может с помощью Короны управлять мыслями сотен и даже тысяч людей. Он, например, может безрассудно бросать в бой отряды солдат. Он может командовать львом, ядовитой змеей, направляя этих страшных зверей на врагов.

Никто не устоит против обладателя Короны. Его нельзя убить или отравить, поскольку Корона передает ему мысли убийцы и никто не сможет подойти к нему ближе, чем на выстрел катапульты, без того, чтобы не попасть под его власть. Смертные, как я и вы, ваша светлость, не могут даже наказаниями добиться повиновения — мои матросы позволили принцессе сбежать с корабля. Но Тот-Амон не боится неповиновения. Когда он даст мысленную команду, она будет точно выполнена, даже если это будет стоить человеку жизни».

И теперь, чтобы узаконить вступление Тот-Амона на трон, Федруго собственными руками возлагал древнюю корону Зингара на бритую голову стигийца. Но для этого Тот-Амону необходимо было снять Корону Кобры.

Двигаясь со скоростью, необычной для своего возраста, князь сбросил бархатный плащ и помчался на верх пьедестала. Поскольку волшебник снял Корону, он не мог знать о намерениях своего бывшего союзника, до тех пор, пока Виллагро не схватит Корону и не наденет на свою голову.

Когда Виллагро побежал наверх, он услышал слабый предупреждающий вскрик, в котором он узнал голос Менкара. Надев Корону, он обернулся и увидел быстро бегущего наверх Менкара с обнаженным кинжалом в костлявой руке.

Как только Корона Кобры оказалась на его голове, Виллагро почувствовал целый поток ощущений, льющихся в его мозг. Казалось, что все невысказанные мысли людей в комнате обрушились в шумном смятении на его сознание. Не будучи волшебником, Виллагро не мог понять эти случайные мысли.

Как только Менкара приблизился к нему, князь в отчаянии сфокусировал свои мысли на Менкара, вытянув к нему руку, так как, по его мнению, это был магический жест. Изо всех сил он сконцентрировал на мысленной картине Менкара, падающего вниз, как от сильного удара.

И Менкара действительно скатился по ступенькам вниз, как после сильного удара. Он лежал на спине. Его кинжал со звоном отскочил в сторону.

Львиный рев заставил Виллагро снова обернуться. Он исходил от Тот-Амона, который встал на ноги.

— Собака! Ты подохнешь за это! — вскричал стигиец на зингаранском языке с сильным акцентом.

— Подыхай сам! — ответил Виллагро, протянув руку в его направлении.

Могучего волшебника было нелегко одолеть, даже с помощью Короны Кобры, тем более что ее нынешний обладатель совершенно не умел ею пользоваться. В напряженно звенящей тишине два человека стояли лицом к лицу в смертельном поединке желаний. Сила Виллагро в Короне грубо равнялась силе Тот-Амона, одного из величайших волшебников своего времени. Они стояли молча, в нечеловеческом напряжении.