Маркус Хайц - Повелитель гномов

Эльфы усовершенствовали природную красоту с помощью своего искусства. Тунгдил вспомнил об изогнутых сводах и отполированных балках с эльфийскими рунами, которые видел в Зеленой Роще.

Сопротивляющаяся Злу часть Аландура была образцом совершенной гармонии. Звезды освещали искусную мозаику из тончайших золотых и паландиевых пластин, мерцавшую среди стволов. Путники прошли сквозь зеленые залы и очутились перед рунической надписью, от великолепия которой перехватывало дыхание.

— И все равно я терпеть не могу ушастых. Но это, — Балиндис украдкой показала на мозаику, — они делают действительно прекрасно.

— Дома из деревьев, — с сомнением протянул Боиндил. — Не хотел бы я жить в таком. Прочная скала над головой мне милее. Она устоит в любой шторм и не сгорит.

— Сгорит, если гора — вулкан, — вмешался Родарио.

— Нет, гора гореть не может, горит лава, — исправил его Тунгдил.

— Но в чем разница между лавой и… — Увидев раздраженный взгляд Нарморы, актер замолчал. — Спор с гномом все равно бессмыслен, — сообщил он.

Эльфы, мимо которых они проходили, с изумлением глядели вслед. Гномы никогда не появлялись в их королевстве, и потому эльфы их еще никогда не видели.

— Да они же все на одно лицо, — на гномьем заявил Боиндил. — Длинные лица, бороды нет, да еще и эта высокомерная снисходительность, которая у них, очевидно, врожденная. Они наверняка вбили себе в голову, что Потаенная Страна должна быть им по гроб жизни обязана за то, что они тут поселились. — Он покачал головой, и его черные косы запрыгали по плечам. — Пускай они и не связаны с предательством Пятых, мне нужно время, чтобы к ним привыкнуть.

Гномка кивнула, соглашаясь с его точкой зрения.

Тунгдил опустил ладони на пояс Гизельбарта. Он был рад, что его воспитал Лот-Ионан. Да, он чувствовал некоторую антипатию к эльфам, но ему было не так уж сложно ее преодолеть.

Лиутасил подошел к своему деревянному трону, богато украшенному паландиевыми пластинами. Янтарь и полудрагоценные камни дополняли картину. Гостям принесли стулья, и лишь Джерун остался на ногах.

Родарио не останавливаясь делал записи и зарисовки, восхищаясь увиденным и не скупясь на одобрительные возгласы. Фургас молча дивился, в то время как Нарморе явно было нехорошо. Темная кровь ее матери давала о себе знать. Полуальвийка поджала губы и вцепилась в стул. Вид у нее был утомленный.

Лиутасил отдал распоряжения своим подчиненным, и те, помедлив, отправились их выполнять. Необычным гостям принесли хлеб, воду и какие-то диковинные штуки, без сомнения, предназначенные в пищу. Боиндил с недоверчивым видом попробовал одно из них.

— Глотай! Глотай, нравится или нет, — отрывисто прошипел Тунгдил. — И не смей кривиться или выплевывать.

На морщинистом лице гнома отразилось отвращение, но он взял себя в руки и улыбнулся. Громко сглотнув, Боиндил потянулся за водой, чтобы запить непривычную пищу.

— Желтое не ешь, — шепнул он Балиндис, и после этого ел только хлеб.

Пока путники утоляли голод, в зал вошли и другие эльфы. Они расселись слева и справа от своего короля на резных стульях, и не смущаясь принялись разглядывать необычных гостей.

Родарио использовал немного воды, чтобы развести остатки чернил.

— Так их на дольше хватит, — подмигнул он.

— Ну что ж. — Король эльфов поднялся. — Давайте побеседуем о том, что привело вас в Аландур. Мы хотим знать все подробности ваших приключений, чтобы принять правильное решение. Говорите правду, ложь мы сразу заметим.

«Я должен их убедить».

Взглянув на друзей, Тунгдил поднялся. Он смотрел в серьезные лица созданий, совсем недавно считавшихся злейшими врагами его народа. Но встреча с Гизельбартом все изменила. Теперь он должен был создать новый союз, о котором мечтал Верховный король Гундрабур. «Ты же умник, книгочей», — напомнил он сам себе. Чувствуя, что волнуется, гном отхлебнул воды, а затем, опустив ладонь на пояс Пятых, начал свой рассказ.

Он говорил и говорил, а звезды за мозаикой окон померкли, черное небо сменило цвет на голубой. Светало. Когда над Потаенной Страной встало солнце и его лучи взрезали серые снеговые облака, он наконец замолчал.

Лиутасил, ни на мгновение не отводивший от него взгляда синих глаз, внимательно слушал.

— Так, значит, из спора о титуле Верховного короля возникло намного более серьезное предприятие, — медленно сказал он. — Вам многое довелось пережить, и это видно.

— Да, мы многое пережили, но выжили. — Андокай поднялась со своего места. Ее глаза сверкали, а вспыльчивый характер не позволял ждать дольше. — У нас больше нет времени. Мы говорили достаточно, король Лиутасил. Нужно принять решение, если мы хотим что-то изменить в судьбе нашей Страны. — Она сделала шаг вперед, понимая, какое это производит впечатление. — Какое же решение ты примешь, Лиутасил? — Она взглянула в его прекрасное лицо. — Какое решение примут эльфы?

Глава 9

— Я этого не понимаю! — Боиндил никак не мог успокоиться. — Им надо подумать! Этим ушастым надо подумать! Как они могли вообще произнести такое? — Гном запрыгнул в вагонетку. — И сколько же они будут думать? Когда Нод'онн победит и альвы сожгут их лес, будет уже слишком поздно. — Он в ярости дернул рычаг. — Да я бы сейчас четырех эль… орков одним ударом зарубил!

«Верховный король будет разочарован».

Тунгдил уселся рядом.

— Я чувствую то же, что и ты, — признался он. — Я думал, что Лиутасил наложит вето на решение Совета, но я ошибся.

Фургас тем временем осмотрел рельсы, пройдя поглубже в тоннель, чтобы проверить состояние колеи.

— Все в порядке, рельсы немного проржавели, но по-прежнему прочные. А деревянные балки тверды как железо. — Довольный, он вернулся к остальным и занял место рядом с Нарморой. — Можем ехать.

Они провели ночь у эльфов, выспавшись на самых мягких кроватях, которые только существовали в Потаенной Стране. Это понравилось людям, а у гномов вызвало боль в спине. После завтрака Тунгдил и его спутники обнаружили вход в тоннели. Спрятанный под толстым слоем дерна механизм, который открывал его, работал безупречно. Спустившись, они нашли рельсы с четырьмя вагонетками.

— Вот так. — Родарио убрал свои письменные принадлежности. — Эльфам досталась самая бесславная роль в этом театральном представлении, — удовлетворенно кивнул он, просияв. — Пускай Потаенная Страна знает, что они решили не принимать участия в сражении за родину.