Легенды Гарсариона: Искра (СИ) - Тайлер Калхун
— Кайден, твои пальцы, — ужаснулась Дейти.
— А, — поспешил спрятать руку авир, — ерунда. Оттяпали эти твари. Но ты меня быстро залатала.
— И… — она уставилась на его лицо.
Кайден сразу понял, в чем дело. Потрогав лицо, он обнаружил три борозды, проходившие ото лба до подбородка, даже клок бороды вырвали. Он даже не помнил, когда его так цапнули.
— Теперь я ещё и уродец, — усмехнулся он. — Старый уродец.
— Ты не уродец, — замотала Дейти головой. — Просто… немного…
— Да ладно, мышонок, переживу как нибудь, — улыбнулся он. — А нам пора отсюда уходить.
Хрустнув коленями, он поднялся. Все вокруг было разворочено, здание снесено полностью. Соседние дома горели. Кроме тлеющих обломков повсюду валялись конечности и ошметки тех, кто был внутри таверны.
Вдруг из полумрака в свет пожара вышли люди, словно мертвецы передвигая ногами. Они с ужасом смотрели на то, что произошло, некоторые рыдали, некоторые кричали от ужаса.
— Смотрите! — воскликнул один из них, указывая на Кайдена и Дейти. — Вон туда! Это же… Они! Красноволосые! Авиры! Проклятые! Провалиться мне на месте! Истина будь мне свидетелем!
Люди заволновались.
— Это они устроили! Проклятые!
— Проклятые!
— Проклятые!
— Пошли скорее, — буркнул Кайден, ведя Дейти к южной дороге.
К их большому несчастью они остались ни с чем. Ни денег, ни припасов, ни…
Только сейчас Кайден вспомнил о своей лошади, Петре, которая была в стойле у таверны. От сооружения и щепки не осталось. В сердце у него защемило, но не время было думать о бедной коняге. Они шли меж мрачных домов, кое-где прямо на улице лежали трупы, залитые кровью. Одного жителя разорвали пополам, его внутренности были разбросаны как конфетти. Кайден постарался сделать так, чтобы девочка этого не видела, несмотря на то, что она и так уже насмотрелась на ужасы этого клятого мира.
Когда они вышли в ночь, которая стала более светлой и теплой, после нашествия демонов, Кайден вновь услышал топот. Он сразу же выхватил меч, заслонив собой Дейти. Но это были не твари из тьмы, к нему неслась лошадь.
— Быть не может! — воскликнул он, побежав к ней навстречу. Когда Петра оказалась перед ним, он схватил ее за морду и принялся обнимать. Лошадь зафыркала. — Ты моя умница! Какая ты молодец! Сбежать успела! Ах ты моя красавица! Дейти, нам повезло…
Он обернулся. Девочка стояла рядом, улыбаясь. Пушистик сидел на ее плече, так что ее лицо было хорошо видно в его свечении.
— Кайден, я… — начала она. — Послушай, я вот что хочу сказать…
— Что такое? — нахмурился он.
— Я… очень испугалась, когда ты ушел. Понимаешь, я снова осталась одна, и совершенно не знала, что мне делать. Я больше не хочу этого…
— И я не оставлю тебя, — сказал авир, став перед ней на колено. Они были на одном уровне.
— Прошу тебя, пообещай мне, что не бросишь меня.
— Клянусь своей жизнью, — кивнул он. — Клянусь именем Нуррэ. Клянусь своим родом. Всем, что я когда-либо знал. Дейти, я не брошу тебя больше никогда.
Она заглянула в его глаза, глубоко вздохнула и наконец улыбнулась, вытерев слезу.
— Хорошо. Так… куда теперь?
Сзади послышался гомон. Люди брели за ними по пятам, выплескивая невнятные фразы.
— Теперь мы поедем на юг, в земли шуан. Там у меня ещё остались друзья, на что я очень надеюсь. Они помогут пролить свет на твою судьбу. Надо бы поторопиться, эти норады очень негодуют.
— Пусть себе негодуют, — фыркнула Дейти. — Им ещё повезло.
— Они пока не поняли этого, — усмехнулся Кайден. — Давай.
Авиры сели на лошадь и двинулись по проселочной дороге на юг, высматривая дорогу в тусклом лунном свете.
Им предстояла долгая дорога. Долгая дорога для двух последних на земле авиров.
Саннэфея
Весь путь из Алсогона и Талл принцесса думала о том, что ей предстоит сделать. Она твёрдо рашила, что постарается помочь Делану, но не представляла, как это сделать. Его сторожили все время, нельзя было подобраться к нему без ведома солдат. А ее к нему больше не подпускали.
Девушка тащилась ближе к концу колонны, и только ночью она уходила вперед, чтобы заночевать среди знати, а не простых солдат. Она часто ловила на себе их взгляды, слышала, как они обсуждают ее упругие бедра и прочие ее прелести. Она не хотела в очередной раз быть на грани изнасилования. Не давала такого повода. Хотя прекрасно знала, что на сей раз воткнет кинжал, подаренный ей Вэлианом в шею того урода, который прикоснется к ней.
Иногда ее это пугало. Те изменения, которые с ней произошли. Она ясно понимала, что может убить, она уже делала это, убив Мартона. Порой она оглядывалась назад, на все свое долгое и неприятное путешествие, которое произошло по вине одного единственного шута, и думала, что ей жутко повезло. Не только выжить, но и пройти такой путь, который ей много чего показал об этой жизни. Это тебе не книги читать. Но не один Мартон был виновен, как она уже поняла. Вэлиан тоже был замешан во всем, что с ней произошло.
Пылкие чувства к нему утихли, после всего, что она повидала. Саннэфея даже призналась себе, что плохо помнит его лицо. Короткие и теплые моменты девичьей влюбленности уже лежали где-то в закоулках души, но в целом она уже не ощущала той страсти. И все же, хоть и нельзя говорить плохо о мертвых, она винила его. Теперь она понимала, почему он не остался в Эль-Тайене вместе с ней, просто не дождался пока Мартона и его головорезов выбьют из замка. Он не хотел этого не из-за ее безопасности, ведь они могли укрыться в любом доме любого из городских элукаров или эрлов. Он повез ее к ней домой, потому что был в нее влюблен и хотел забрать ее себе. Она не могла его в этом винить, но все же он поступил эгоистично, обрек ее на путь, который привёл ее в самое сердце Алсогонского мятежа.
В пути у нее было много времени подумать обо всем. Но ей так и не удалось придумать, как помочь Делану.
И, казалось, что выхода уже нет, хотя она не оставляла попытки найти способ, даже написала в голове несколько речей, чтобы попытаться убедить Ардорфа сохранить ему жизнь. Но случилось
