Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

– У вас найдется попить?

Я принес ему воды в бутылочке для спортсменов – с трубочкой. У него хватило ума не протестовать. Он пил воду медленно, маленькими глоточками. Потом перевел дух и поморщился с видом человека, готового, как Муций Сцевола, сунуть руку в огонь.

– Спасиб…

– Ох, да заткнитесь, – буркнул я, поежившись. – Мы же оба не хотим этого разговора.

Может, мне это показалось, но он чуть расслабился. Во всяком случае, кивнул и снова закрыл глаза.

– Погодите засыпать, – сказал я. – Мне еще температуру вам смерить надо. А это не самая простая процедура.

– Клянусь бородой, да, – согласился Морган, открыв глаза.

Я сходил в гостиную и вернулся с градусником – таким старомодным, с ртутным столбиком.

– Вы меня не сдали, – заметил Морган.

– Пока нет, – ответил я. – Я хочу прежде вас выслушать.

Морган кивнул и взял у меня градусник:

– Алерон Лафортье мертв.

Он замолчал и сунул градусник в рот – судя по всему, с целью убить меня, заставив сгорать от любопытства. Я справился, обдумывая все возможные последствия этой новости.

Лафортье входил в Совет Старейшин – семерку самых старых и наиболее могущественных чародеев планеты, руководящий орган Белого Совета и Корпуса Стражей. Мне он запомнился сухощавым, лысым ханжой и говнюком. Не могу утверждать наверняка – я сидел в тот момент с накрытой колпаком головой, – но сильно подозреваю, что из всего Совета он первый голосовал за признание меня виновным и против отсрочки приговора с передачей меня на поруки. Из всех сторонников возглавлявшего Совет Мерлина, принципиально настроенного против меня, Лафортье был самым упертым.

В общем, тот еще прыщ.

А еще охрана у него была такая, какая не снилась подавляющему большинству чародеев мира. Все члены Совета Старейшин мало того что сами являются серьезной угрозой, так еще и охраняют их Стражи как зеницу ока – круглосуточно, перекрывая все лазейки. Попытки покушений на них случались на протяжении нынешней войны с вампирами с завидной регулярностью, и Стражи здорово набили руку по части охраны членов Совета Старейшин.

Отсюда нетрудно сделать кое-какие выводы.

– Действовал кто-то изнутри, – тихо произнес я. – Как и тогда, в Архангельске, когда убили Семёна.

Морган кивнул.

– И обвинили в этом вас?

Морган снова кивнул и осторожно вынул градусник изо рта. Посмотрел, а затем протянул мне. Я взглянул. Тридцать девять с мелочью.

Я встретился с ним взглядом:

– Это вы сделали?

– Нет.

Я хмыкнул. Я ему верил.

– Тогда почему с вами так обошлись?

– Потому что меня нашли стоящим над телом Лафортье с орудием убийства в руках, – ответил он. – А еще обнаружился недавно открытый счет на мое имя, на котором лежало несколько миллионов долларов. И записи телефонных разговоров, подтверждающих, что я регулярно вступал в контакт с известным агентом Красной Коллегии.

Я выразительно изогнул бровь:

– Надо же. И как это они умудрились прийти к такому выводу?

Губы Моргана скривились в кислой улыбке.

– А ваша версия? – спросил я.

– Два дня назад я лег спать. А проснулся в кабинете Лафортье в Эдинбурге – с шишкой на затылке и окровавленным кинжалом в руке. Симмонс с Торсеном ворвались примерно пятнадцать секунд спустя.

– Вас подставили.

– Продуманно.

Я задумчиво присвистнул:

– У вас свидетели есть? Алиби? Иные доказательства невиновности?

– Если бы они были, – покачал головой он, – мне не пришлось бы скрываться от суда. Как только я понял, что кто-то не пожалел усилий для того, чтобы взвалить на меня всю ответственность за убийство, у меня не осталось другого выхода, как… – Он закашлялся, не договорив.

– Как отыскать настоящего убийцу, – докончил я за него фразу.

Потом снова сунул ему питье, и он, несколько раз глотнув воду из трубочки, расслабленно опустил голову на подушку.

Через несколько минут Морган снова поднял на меня усталый взгляд:

– Так вы собираетесь меня сдать?

Я помолчал немного и вздохнул:

– Так было бы гораздо проще.

– Да, – согласился Морган.

– Вы уверены, что вас засудят?

Взгляд его сделался еще более отстраненным, и он кивнул:

– Я такое достаточно часто видел.

– Значит, я мог бы просто ждать сложа руки, пока вас повесят?

– Могли бы.

– Но если я так поступлю, мы не найдем предателя. И – поскольку вместо него казнят вас – ему ничто не помешает продолжать орудовать и дальше. Погибнет еще больше людей, а следующим, кого