Элиезер Юдковский - Гарри Поттер и методы рационального мышления

— Нет! — воскликнула Падма. — Это Хаос казнил шпиона!

— Что? — удивился Забини. — Но почему...

И тут до Драко дошло. Проклятье!

— Потому что Поттер считает, что он гарантированно обгонит Солнечных, но не уверен, что сможет обойти нас! Поэтому он не хочет терять даже один балл, когда казнит предателя! Общий приказ! Если нужно казнить предателя, сначала назовитесь Солнечными! И не забудьте переключиться потом на Драконов...

* * *

Грейнджер: 253 / Малфой: 252 / Поттер: 252

Тело Лонгботтома дрейфовало в воде, руки и ноги беспомощно болтались. Когда Драко наконец в него попал, то выстрелил потом ещё раз для верности.

Гарри Поттер, защищённый Радужной сферой, мрачно смотрел на происходящее. Где-то вдалеке медленно угасало последнее серебряное сияние полумесяца. Если бы Лонгботтом застрелил на одного солдата больше (Драко знал, о чём думает Гарри), если бы двое легионеров продержались чуть-чуть дольше, они могли бы выиграть...

После того как Драко перестроил свои войска и опять перешёл в наступление, боевые действия и казни шпионов во имя Солнечных привели к тому, что Солнечные опережали и Драконов, и Хаос ровно на один балл. После того как Гарри начал казнить шпионов новым образом, у Драко не было иного выбора, кроме как последовать его примеру.

Но теперь на одного генерала Хаоса приходилось трое противников — двое выживших Драконов и единственный оставшийся предатель из Солнечных. Драко, Падма и Забини.

Драко не был дураком, поэтому как только Лонгботтом застрелил Грегори и сам пал от выстрела Драко, он приказал Падме забрать палочку у Забини. Блейз одарил его оскорблённым взглядом и отдал палочку, заявив, что Драко ему за это будет должен.

Таким образом, против генерала Хаоса остались Драко и Падма.

— Полагаю, сдаваться ты не хочешь? — с настолько злорадной ухмылкой Драко к Гарри Поттеру ещё никогда не обращался.

— Усну, но не сдамся! — выкрикнул генерал Хаоса.

— Просто чтобы ты знал, — произнёс Драко, — на самом деле у Забини нет старшей сестры, которую ты бы мог спасти от гриффиндорских хулиганов. Зато у него есть мать, которая не одобряет маглорождённых вроде Грейнджер, и я написал ей парочку писем и предложил оказать Забини несколько услуг — не привлекая отца, просто ряд вещей, которые я сам могу сделать в школе. И, кстати, мать Забини также не одобряет Мальчика-Который-Выжил. Это я просто на случай, если ты до сих пор думаешь, что Забини был на твоей стороне.

Гарри помрачнел ещё сильнее.

Драко поднял палочку и сделал несколько ритмичных вдохов, собирая силы для заклинания Пронзающего бура. Радужная сфера Грейнджер уже почти не уступала той, что создавал Драко, и сфера Гарри была не хуже. Где эти двое находят время?

— Лаганн! — выкрикнул Драко, полностью вкладываясь в заклинание. Вылетевшая зелёная спираль разбила щит Гарри, и практически в этот же миг...

— Сомниум! — крикнула Падма.

* * *

Грейнджер: 253 / Малфой: 252 / Поттер: 254

Гарри протяжно с облегчением выдохнул, и дело было не в том, что ему больше не нужно удерживать Радужную сферу. Он опустил палочку, рука слегка дрожала.

— Знаешь, — произнёс Гарри, — я уже начал немного беспокоиться.

Второй Специальный приказ: Если предатель Солнечных, судя по всему, по-настоящему в вас не стреляет, по возможности притворитесь, что он попал. Постарайтесь стрелять в Драконов, а не в Солнечных, но если не можете — стреляйте в Солнечных.

Третий Специальный приказ: Мерлин говорит не стрелять в Блейза Забини и близняшек Патил.

Широко ухмыльнувшись, Парвати Патил сорвала трансфигурированную заплатку с эмблемы на форме и отбросила её в сторону.

— Гриффиндорцы за Хаос, — произнесла она и вручила Забини его палочку обратно.

— Большое тебе спасибо, — сказал Гарри и глубоко поклонился гриффиндорской девочке. — И тебе тоже спасибо, — поклонился он Забини. — Знаешь, когда ты пришёл ко мне с этим планом, я не мог понять, гений ты или сумасшедший. В итоге я решил, что и то, и другое. И, кстати, — Гарри повернулся к телу Драко, — у Забини есть двоюродная сестра...

— Сомниум, — произнёс Забини.

* * *

Грейнджер: 255 / Малфой: 252 / Поттер: 254

Тело Гарри Поттера уносило прочь, сон быстро сгладил изумление и ужас на его лице.

— Я передумала, — весело сказала Парвати, — пожалуй, гриффиндорцы будут за Солнечных.

И она засмеялась, так радостно, как никогда прежде. Наконец-то ей предоставилась возможность убить свою сестру-близнеца и занять её место. Она всю жизнь мечтала об этом и трюк вышел идеально, всё вышло идеально...

…её палочка молниеносно повернулась в сторону Забини, зеркально повторив его движение.

— Подожди! — крикнул Забини, — не стреляй, не сопротивляйся. Это приказ.

— Что? — изумилась Парвати.

— Извини, — сказал Забини с выражением на лице, которое не совсем подходило для извиняющегося человека, — но я не могу быть уверен, что ты за Солнечных. Так что я приказываю тебе дать мне возможность выстрелить в тебя...

— Стой! — воскликнула Парвати, — мы же опережаем Хаос только на один балл. Если ты выстрелишь в меня...

— Очевидно, что я застрелю тебя во имя Драконов, — немного высокомерно ответил Забини, — то, что мы хитростью заставили их добывать для нас баллы, не означает, что это не подойдёт и нам.

Парвати с подозрением уставилась на него.

— Генерал Малфой сказал, что твоей матери не нравится Гермиона.

— Скорее всего, — согласился Забини всё с тем же самодовольным выражением на лице. — Но некоторые из нас заботятся о сохранности нервов родителей меньше, чем Драко Малфой.

— А Гарри Поттер сказал, что у тебя есть кузина...

— Нет, — сказал Забини.

Парвати продолжала сверлить его взглядом, пытаясь думать, но интриги не были её сильной стороной. План Забини заключался в том, чтобы незаметно поддерживать равным количество баллов у Драконов и Хаоса, чтобы им пришлось казнить своих предателей во имя Солнечных, вместо того чтобы потерять хотя бы один балл, и это сработало... но... у неё было ощущение, что она что-то упускает... она не была слизеринкой...

— А почему бы мне не застрелить тебя во имя Дракона? — спросила Парвати.

— Потому что я старше по званию, — ответил Забини.

У неё возникло неприятное предчувствие.

Одно долгое мгновение она смотрела на него.