Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

Когда выехали за город на ночную дорогу, мальчик спросил:

— Дяденька, вы убивать нас везёте?

Девочка зашлась в беззвучном плаче. Я погладил её по головке и пацану:

— С чего ты взял? Я везу вас к ракете. Вы улетите на другую планету, где найдёте маму и папу живыми и здоровыми.

Билли всплыл в сознании:

— Что задумал?

— Пришли флаер. Мы отправим их в реальный мир, где должны быть оригиналы тутошних родителей. Ты поможешь их найти.

Свет фар упёрся в "тарелку", стоящую прямо на асфальте шоссе.

— Ничего не бойтесь, ждите меня, — я покинул "Лексус", но на всякий случай щёлкнул пультом сигнализации, опустив замки.

Принёс оптимизаторы и защёлкнул на худеньких запястьях. Вот теперь совсем хорошо! Мальчик перестал дрожать, его сестрёнка плакать. Проводил их в летательный аппарат, усадил в кресла пилотов. С Богом! Поцеловал девчушку в лобик, её братику пожал ладошку.

Уже сидя в "Лексусе", видел, как закрылся люк-трап, аппарат завис на мгновение, а потом исчез в звёздном небе.

— Будьте счастливы, ребята! — пожелал им доброго пути.

— Будут, будут — влез в сознание Билли. — Отвечаю.

Учитав Катюшу сказками, поцеловал спящую в лобик — спи, родная. Поднялся в кабинет.

— Билли, что там с нашими сиротками? Нашли родителей?

— Приёмных.

— ?

— У Аксиньи Петраковой в реальном мире есть реальные дети — Петя и Юлечка. К чему дублёры?

— А эти, приёмные….

— Отличная пара. Да они тебе знакомы — Лина и Кудияр, живут в домике подле той самой часовни на Волжском берегу. Ребятишкам безумно обрадовались — теперь они очень дружны. Не желаешь навестить?

— Дел полно.

Это я врал. Дел в "Алексе" почти не осталось — таких, как были в первые дни — крутых, опасных, с избытком адреналина. Так, бытовуха сплошная.

Макс вернулся из двухнедельной поездки на Кипр, где с Галиной Дмитриевной скрывался скорее от ревнивого ока супруги, чем от ментов. Следаки поковырялись в избе Петраковых, да и отказались возбуждать дело — мол, отравление угарным газом. Ни гематомы на телах, ни пропажа детей их не озадачили. Видать вовремя Лёвчик закрыл печную заслонку.

Утром в офисе пытал дежурного:

— Как ночь?

Тот нудным голосом читал записи журнала.

— Ерунда!

— И я говорю — мы больше бензина сжигаем, чем зарабатываем.

— Это брось: в городе порядок — никакого бензина не жалко. Слесарь спит, когда станок крутится.

Макс ввалился, загорелый, возбуждённый:

— О каком станке речь? Баблопечатном?

Махнул дежурному — топай, нажал кнопку селектора:

— Изабелла Юрьевна кофе нам.

— Что на сегодня? — Макс изголодался по делу.

— А привези-ка мне директора ГРЭС.

— Зачем?

— Познакомиться хочу.

— Познакомиться? — Макс хмыкнул. — Сам приедет.

Повернул к себе один из телефонов, стоящих на столе, набрал номер.

— Алё. Лапушка, соедини меня с Борисовым. Как кто? Полномочный представитель президента России Максимов. Привет, Пётр Алексеевич, узнал? Ну, молодец. Повидаться надо. Записаться к тебе на приём? Хорошо, сейчас приеду и запишусь.

Макс в сердцах бросил трубку на аппарат:

— Вот сука! На приём к нему запишись! Забыл, всё забыл. Студент, очкарик, трясся, как былинка, когда шалупень прижала. Я за него мазу держал. А теперь — запишись на приём. Ну, я ему запишусь.

Макс сорвался с кресла и в дверь. Я вдогонку:

— Аккуратнее — он мне живой нужен и не потресканый.

Потом рассказывал начальник оперативной службы "Алекса".

Брать штурмом ГРЭС, охраняемую вооружённой ведомственной охраной, не собирался, а потому дежурили у ворот до самого обеда. Чёрный "Линкольн" Борисова блокировали три машины, самого не очень вежливо, за шиворот, перетащили в "Аудюшку" и дали по газам.

Вот он передо мной, директор градообразующего предприятия, помятый, напуганный, однако, интеллигентный — при очках и галстуке. А я, в толстовке и кроссовках, ему:

— Поговорим?

— Я на обед ехал. Вы что хотите от меня услышать?

— Как дела на флагмане городской энергетики? Что заботит его директора? Не могу ли чем помочь?

— Вы? — очкарик чуть не хмыкнул мне в лицо, но сдержался и не разбудил раздражения. — Вы? А впрочем…. Есть проблема — с углём. Никакого запаса — работаем с колёс. Каждый день на грани остановки.

— Уголь в стране кончился?

— Интересует К-ский угольный разрез. Это наш поставщик и с некоторых пор ненадёжный — то у них неплановая отгрузка, то недопоставка вагонов, то забастовка.

— Видите — есть проблемы, а вы молчите и не просите добрых людей о помощи. Не хорошо. Делаю замечание на первый раз.

Протянул визитку:

— Оформите доверенность на право представлять ваши интересы на К-ском разрезе. Будет готова, позвоните — ребята подъедут, заберут.

Борисов кинул взгляд на картоночку и напрягся:

— Вы что задумали?

— Обезопасить город от риска отключения тепла и света. Благородно?

— Не верю, что такие услуги оказываются безвозмездно.

— Ну, хорошо, возмездно так возмездно. Когда у вас на складе будет технологический запас топлива, сами озвучите сумму благодарности.

Протянул руку:

— Всего хорошего. На стоянке перед офисом ваша машина. Приятного аппетита и не забудьте о доверенности.

Когда официальная бумага Н-ской ГРЭС легла на мой стол, позвонил Сан Санычу.

— Я пошалю немного в К-ске.

— Какого чёрта?

— Исполняем поставленную президентом задачу, — я объяснил.

Сан Саныч:

— Кажется, разрез не входит в круг интересов к-ских пацанов. Действуй, но сначала покажись Смотрящему.

Его звали Сёма Флотский.

— Много вас приехало?

Пожал плечами:

— Я да водитель. Пособишь?

— Конечно. Где расположился? Может, подыскать что?

— До Н-ска полтораста вёрст, а у меня жена молодая….

— Бес в ребро? — хохотнул Сёма. — Понимаю. Но если ночевать приспичит, звони.

Трёхэтажное здание шахтоуправления. Через площадь Дворец культуры. А что, неплохо живут горняки. Или жили? Предстоит выяснить.

Топаю в отдел сбыта. Показываю копии финансовых документов.

— Оплачено? И что? — сотрудник отдела зевает во всю пасть. — А у меня график отгрузки. Нет, изменить нельзя — начальником подписано.

В приёмной руководителя сбыта очередь. Двигается медленно, а до обеденного перерыва, обозначенного на табличке, остался час.

К секретарше:

— Примет?

— Ждите.

— Я из Н-ска, — кладу ей на стол документы и сверху тысячную купюру.

Секретарша ловко смахнула денежку, взяла документы: