Стивен Дональдсон - Раненая страна
– Они затушили очаги и напоследок навели порядок в своих домах.
При осмотре города он видел проблески этих картин, но теперь они проявлялись наяву, изливая бледное жемчужное сияние. Высокие призрачные фигуры начинали стекаться вниз по переходам и ступеням лестниц.
– Они готовились к последнему путешествию.
Мертвые заполонили улицы пустого города.
Звенящая тишина заставила его замолчать. Спутники Кавинанта стояли у костра, наблюдая за призраками, и их тени плясали на фасаде Коеркри.
Где Идущий-За-Пеной нашел столько мужества, чтобы отринуть выбор своих соплеменников и прийти на помощь Кавинанту? Неужели Лорд Фоул уничтожил Бездомных только для того, чтобы ввергнуть Кавинанта в отчаяние?
Однако кризис миновал, и он все понял. Мертвые обретали форму и, как фантомы страданий, медленно стекались к местам, где нашла их смерть. А на южной стороне крепостного вала виднелась фигура Великана-Опустошителя, которая веками служила центром их страха и неодолимым полюсом притяжения.
Призрак Опустошителя излучал огненно-зеленое сияние, и его правый кулак сжимал лучезарный фантом изумруда – мертвое подобие Камня Иллеарт. С нарочитой алчностью и медлительностью он приблизился к ближайшей Великанше. Женщина даже не пыталась бежать. Кулак Опустошителя пробил ее череп, и Камень Иллеарт разнес ей голову зеленой вспышкой силы.
Извиваясь от злобы. Опустошитель направился к следующей жертве.
Мертвые Коеркри воспроизводили сцену своего убийства. Поток их движений, неумолимое перемещение Опустошителя от жертвы к жертве создавали жуткое и величественное зрелище. Каждая вспышка свидетельствовала о смерти, и ей вторили морские волны, которые бесконечной чередой накатывались на дамбу и разбивались о камни. Обреченные Бездомные отказались от смысла своих жизней. Их гордый неприступный город стал огромной могилой, а они превратились в Мертвых, чтобы веками повторять свои проклятия. Иначе как они могли рассказать историю их гибели тем, кто пришел бы однажды в Коеркри?
Великан-Опустошитель переходил от дома к дому, повторяя свое давнее преступление. Вскоре всполохи зеленых огней покрыли самый верхний ярус, и каждый новый удар пронзал глаза Кавинанта, пробивая разум и сердце гвоздями изумрудного распятия.
Пока театр теней приумножал свою жестокость, он вдруг понял, о чем говорили живые Великаны. Его печаль предвидела это. “Радость обитает во внемлющих ушах”. Да, но некоторые рассказы не окупались отвагой слушателей и болью их открытых душ. Смерть, такая как эта – смерть, грубо наваленная на смерть, – веками требовала другого ответа. В глубокой скорби живые Великаны пошли по тому пути, который предоставил им Кавинант.
Красавчик был первым. Застонав от горя, он подбежал к костру и по плечи погрузил руки в пылающие уголья и сучья. Пламя лизало его лицо, и он, откинув голову назад, гасил немой вой в своей покалеченной груди.
Линден заплакала. Но харучаи чтили священный обряд и неподвижно стояли на месте.
К Красавчику присоединилась Первая. Встав на колени, она сжала ладонями яростно пылающее полено. Морской Мечтатель не стал задерживаться на краю пламени. Глаз Земли лишил его остатков самообладания. Он вошел в костер, и языки огня заметались по телу Великана, как выражение его боли.
Каамора – ритуальный “огонь печали”. Только в таком телесном истязании Великаны могли очистить свои души от Зла. Кавинант ожидал и боялся этого. Каамора. Огонь. Он помнил, как Идущий-За-Пеной погрузился в магму Горячего Убийцы и вышел оттуда Чистым.
Его разум ужаснулся, но у Кавинанта не было иного средства против яда, затаившегося в венах; против силы, которой он не мог управлять. И у него не было иного средства против стыда, терзавшего его столько времени. Там, на стенах древнего города, Мертвые повторяли свою гибель и умирали из века в век. Он знал, что это будет длиться вечно, если не найти для них искупления. Идущий-За-Пеной пошел на верную гибель, чтобы Страна продолжала жить. Каамора была единственным ответом.
Кавинант начал приближаться к костру. Бринн и Хигром преградили ему путь, но, увидев блеск надежды в его глазах, расступились в стороны.
– Кавинант!
Линден побежала к нему, однако Кайл схватил ее за руку и удержал на месте.
Жар кричал в лицо Кавинанта, словно голос судьбы. Но он не мог остановиться. В состоянии транса и тисках душевной боли Кавинант оседлал скорбь моря и въехал на ней в мертвый город.
Он вошел в огонь.
В тот же миг его окутало белое сияние дикой магии, непроницаемое для другого пламени. Испуская лучи, как гемма крилла, он прошел по угольям в центр большого костра и встал рядом с Морским Мечтателем. Великан не видел его. Он слишком глубоко погрузился в свою боль, чтобы замечать что-либо. Вспомнив гибель Идущего-За-Пеной, Кавинант толкнул Морского Мечтателя в спину. Дикая магия выбросила Великана из огня, и тот растянулся на холодных камнях.
И тогда Кавинант еще раз взглянул на своих спутников. Языки огня искажали их лица, но он видел в их глазах ту же скорбь, с какой они смотрели на призраков. Безмолвная мольба Линден пронзила его сердце. Однако время не желало ждать; оно торопило Кавинанта.
Усилием воли он превратил дикую магию в собственный ритуал, выражая в ней страсть и ярость Страны. Только такой могла быть плата за все потери и муки Великанов. Сияя серебром, Кавинант открылся для пламени костра, и, когда языки огня метнулись к нему, он укротил их, как диких зверей. Пламя и сила сплелись друг с другом. Огонь взметнулся в ночное небо гигантским феерическим столбом. А Кавинант повернулся к утесу и вытянул руки к древнему городу, словно хотел вместить в себя всю Печаль.
В сиянии дикой магии, в ореоле белого могущества он закричал без звука и без слов:
Идите сюда! Это каамора! Войдите в нее и исцелитесь!
И они пошли. Его мощь и воля изменили вековой сценарий этого театра теней. Его дикая магия оборвала упряжь, на которой Мертвые тянули свое роковое проклятие. Услышав его, они откликнулись, как будто долгие столетия ожидали подобного зова, и в страстном нетерпении хлынули толпами по улицам и лестницам Коеркри.
Они потекли, как река, по каменным плитам пирса.
Они шли к огню костра и пламени силы.
Великан-Опустошитель пытался преследовать их. Но дикая магия разорвала кольцо вечных мук, и он потерял свою власть над душами Великанов. Сила огня разрушила его пагубные чары. Он гнался за призраками и рассыпался на куски. Его зеленое сияние угасало, пока не превратилось в едва заметное пятно. Через несколько мгновений он навсегда растворился во мраке ночи.
А Мертвые продолжали идти к костру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});