Красная сестра - Марк Лоуренс
Нона схватила из ручья круглый камень и попятилась назад.
— Нет? — Раймел помолчал. — Я рад, что она умерла. Я сожалею только о том, что мне не удалось это сделать, и по-моему. Но отец просто приказал ее повесить, и быстро. Он не из тех, кто любит скандалы, мой отец. — Он вложил меч в ножны и широко раскинул руки, словно провоцируя ее на нападение. — Ты помнишь, как она кричала?
В глубине сознания, где Нона ожидала вспышки гнева, возник образ Сайды. Ее широкое лицо с его смесью робости и дружелюбия. Если бы она была здесь, то лечила бы раненых. Солдат, которых разорвала Нона. Сайда хотела исправлять, а не ломать. Нона сделала еще один шаг назад.
Раймел пожал плечами, его доспехи протестующе заскрипели.
— Похоже, кое-кто из твоих друзей не сможет бегать так же быстро, как ты. — Он пошел к пещере, такими шагами, что большинству людей пришлось бы бежать трусцой, чтобы не отстать.
Нона бросила камень. Она отскочила от шлема Раймела. Тот даже не обернулся.
— Рули! Джула! — закричала Нона. — Дарла! Он идет. Он идет за вами.
Страх пробежал по ней, холод пронзил до костей[5]. Впервые за целую вечность она ощутила лед-ветер, дующий порывами, потерявший силу, но все еще ледяной, а у нее не было поход-пальто: «Он идет!» — Она не знала, что делать. Она хотела, чтобы они бежали, но, если они оставят Ару, Зоул и Таркакса, Раймел заставит овраги зазвенеть от их криков.
Дарла появилась у входа в пещеру с туларом Таркакса в руке, все еще липким от крови. У нее отвисла челюсть, когда она увидела огромную фигуру Раймела, шагающую по трупам.
Нона отбросила усталость и бросилась бежать. Она поймала Раймела за пять ярдов до пещеры и бросилась на него. Подпрыгнув и вытянув руку так высоко, как только могла, она вонзила дефект-клинки в его поясницу. Один набор проткнул стальную пластинчатую броню, другой скользнул по ней, оставляя на металле яркие линии. Подтянувшись выше, Нона протянула руку и изо всех сил рубанула вторым набором клинков чуть ниже лопаток.
Раймел заревел и начал поворачиваться. Но если клинки и ранили его, то это были всего лишь царапины. Кровь не хлестала и даже не вытекала из щелей, которые она проделала в его кольчуге. Пока он поворачивался, она карабкалась все выше, рубила и снова карабкалась, как скалолаз, погружающий в лед свои ледорубы.
Огромная рука потянулась к ней, достаточно большая, чтобы обхватить голову Ноны и раздавить ее, как орех. Отпустив кольчугу, она схватила большой и указательный пальцы; одетые в латную рукавицу, они были настолько толстыми, что она не могла сомкнуть вокруг них собственные пальцы.
Скорость хунска позволила ей вскарабкаться на его запястье и достичь железной вершины локтя прежде, чем хватающая рука успела сомкнуться в воздухе там, где она только что была. Обхватив одной ногой его локоть, Нона рубанула по забралу Раймела, вложив всю свою силу в два удара: восходящий — слева направо и, уже падая, нисходящий — справа налево.
Упрямая сталь сопротивлялась ее клинкам, пока они не натыкались на одно из многочисленных отверстий, через которые воин видел мир. Затем, ворвавшись внутрь, дефект-клинки умудрялись прорезать несколько линий от одних дыр к следующим, прежде чем снова выскочить на поверхность.
Нона развернулась в воздухе и приземлилась на ноги, тут же споткнувшись и упав навзничь на раненого солдата, схватившегося за рану в животе. Со своего места на земле она увидела, что перекрещивающиеся клинки вырезали несколько ромбовидных секций забрала, и теперь она могла видеть один сверкающий глаз, скулу ниже и часть носа Раймела. Но его плоть сопротивлялась клинкам лучше, чем сталь — там, где его лицо должно было быть изрезано в клочья, остались лишь красные царапины.
Огромный меч Раймела Таксиса упал, как молния, разделив человека, о которого споткнулась Нона. Она откатилась в сторону, когда лезвие вонзилось в скалу. Ее скорость покидала ее сейчас, потраченная на слишком много актов экстравагантной быстроты. Раймел выпрямился, взмахнув мечом над склоном. Нона попыталась вникнуть в этот момент, но промежутки между ударами сердца, когда-то такие глубокие, теперь выдавили ее наружу. Она перескочила через режущую кромку всего на дюйм.
На фоне утомленной Ноны, Раймел, казалось, обладал безграничной выносливостью. Преследуя ее, он испускал леденящей душу вой — смесью ликования и ненависти. Нона схватила брошенный меч и, пробежав под очередным ударом, рубанула Раймела по ноге. Это было все равно что рубить каменный столб. Меч выскользнул из ее рук, и от удара, передавшегося по лезвию, запястья ее пронзила белая мучительная боль.
Сверкающая дуга следующего взмаха Раймела привлекла внимание Ноны, и удар ногой поймал ее врасплох — скользящий удар, пришедший сбоку, пока она смотрела на меч. Удар закружил ее, и она упала среди тел, схватившись за горячую влажную боль в боку: сломанные ребра, по крайней мере.
— Ты еще пожалеешь, что сделал это, — прорычала она. — Но не очень долго. — Придя в ярость, она попыталась вскочить на него, но на этот раз тело предало ее, слишком поломанное и наполненное слишком большой болью, чтобы повиноваться.
Раймел возвышался над ней, поднимая ногу, чтобы наступить ей на ноги.
Нона подняла руку в тщетной попытке защититься, и в этот момент что-то маленькое и вращающееся прорвалось сквозь пустое пространство над ней, исчезло в щели, которую она проделала в забрале Раймела и ударило его в глаз.
С безумными криками Дарла, Рули и Джула бросились вниз по склону, размахивая над головами украденными мечами. Раймел, взвыв, выронил свой собственный клинок и поднял огромную руку к лицу. Трое послушниц кололи и рубили его со всех сторон, от лодыжек до груди. Нона
