Генри Каттнер - Ярость

Коричневый человек кивнул. Он взял фотографии и снова убрал их туда, откуда достал.

— Я тоже так считаю. Только до сегодняшнего вечера я не был уверен. Я никогда не видел никого из них так полно, как видите вы. Но всю мою жизнь я видел их частично, так же, как любой другой. Это можно сравнить с мимолетным движением, которое удается лишь захватить краешком глаза. Это нечто, что почти здесь, а когда смотришь на него пристально, то оно исчезает. Это фотографии показали мне способ. Узнать нелегко, но можно. У нас есть условия, которые позволят взглянуть на вещи прямо, увидеть вещь такой, какая она есть, независимо от того, о чем идет речь. Возможно, именно марсиане и предоставили нам такие условия. Ведь когда видишь движение краем глаза, почти невозможно не посмотреть на него прямо. И тогда оно исчезает.

— Значит, их может увидеть каждый?

— С тех пор, как я сделал эти фотографии, я узнал многое, — сказал коричневый человек. Нужно тренировать себя. Они похожи на трюки, к которым нужно внимательно приглядеться, и только после этого они обретают смысл. Камуфляж. Нужно научиться его распознавать. Иначе мы можем смотреть на эти существа всю свою жизнь и никогда их не увидеть.

— Но камера видит?

— Да, камера видит, удивительно, что раньше никто не снял их подобным образом. Когда видишь их на пленке, то отличаешь безошибочно по этому третьему глазу.

— Инфракрасная пленка — сравнительно новое изобретение, не так ли? И поэтому готов держать пари, вам удалось захватить их на фоне, который является совершенно определенным, иначе бы они просто не проявились. Как деревья на фоне облака. Трюк. Должно быть, в тот день у вас было нужное освещение и нужный фокус, и линзы встали как раз в нужное положение. Нечто вроде малого чуда. Такое может никогда больше не повториться. Но… Теперь не смотрите!..

Они замолчали, украдкой заглядывая в зеркало. Их глаза скашивались в направлении закрытой двери таверны. Потом наступила долгая, ничем не нарушаемая тишина.

— Он оглянулся на нас, — очень тихо сказал Лайман. — Он оглянулся на нас… Этот третий глаз!

Коричневый человек вновь замер. Когда он наконец шевельнулся, то сделал это для того, чтобы проглотить остатки напитка.

— Я не думаю, что они уже подозревают, — сказал он. — Мы будем тщательно скрывать этот фокус до тех пор, пока не сможем выступить в открытую. Должен существовать какой-то способ, который убедит людей.

— Есть доказательства. Эти фотографии. Знающий оператор должен сразу сообразить, каким образом вы смогли заснять марсианина, и он повторит все условия. Это очевидно.

— Очевидность может быть обрезана с обоих концов, — сказал коричневый человек. — Я надеюсь на то, что марсиане не похожи на убийц, что они идут на это только в крайнем случае. Я надеюсь, что они не убивают без доказательств… Но…

Он постучал по часам.

— По крайней мере, теперь нас двое, — сказал Лайман. — Мы можем объединиться. Мы оба нарушили главное правило: теперь не смотреть!

Бармен отошел в глубь комнаты, чтобы выключить меломан. Коричневый человек сказал:

— Лучше, чтобы нас вместе не видели. Но если мы оба будем приходить в этот бар в десять часов выпить — такое не вызовет подозрения даже у них.

— Предположим… Лайман колебался.

— Можно мне взять одну фотографию?

— Зачем?

— Если с одним из нас что-то произойдет… несчастный случай, у другого все-таки будет доказательство. Может, этого окажется достаточным, чтобы убедить остальных людей.

Коричневый человек поколебался, потом коротко кивнул. Он снова открыл футляр и вручил Лайману одну из фотографий.

— Спрячьте, — сказал он. — Увидимся здесь завтра. А до тех пор будьте осторожны.

Они крепко пожали друг другу руки и несколько мгновений молча смотрели друг на друга. Потом коричневый человек повернулся и вышел из бара.

Лайман остался там, где сидел. Между двумя морщинами на его лбу что-то зашевелилось. Открылся третий глаз и уставился вслед уходящему коричневому человеку.

1

"Пер аспера ад астра" — "через тернии к звездам" (лат.).

2

Болди — лысый (англ.)