Глен Кук - Черный отряд. Тени сгущаются

— Ага! — протянул Одноглазый и снова уставился на Шедов амулет. — Ага! Значит, все дело в глазах. Это из них начинает расти глыба — в урочный час, в урочном месте.

Меня сейчас больше интересовало, каких еще сюрпризов можно ожидать от черного здания. Я взял с собой Ведьмака, обогнул глыбу и обнаружил вход. Он был похож на дыру, ведущую в какую-нибудь глиняную лачугу. Но, очевидно, именно здесь появятся со временем ворота, когда здание подрастет. Я показал Ведьмаку на следы:

— О чем они тебе говорят?

— Они говорят мне о том, что здесь часто кто-то ходит и что нам пора убираться прочь. Там этих тварей до черта.

— Н-да.

Мы вернулись к остальным. Одноглазый завернул амулет Шеда в тряпицу.

— Когда вернемся в город, я запечатаю его в стальную капсулу и утоплю в море.

— Уничтожь его, Одноглазый! Зло всегда находит дорогу назад. Властелин — прекрасный тому пример.

— Да. Хорошо. Если сумею.

Пока я собирал свой небольшой отряд, готовясь в обратный путь, в памяти у меня всплыла картина прорыва Ильмо в замок. Я решил не останавливаться на ночевку. Мы успеем до ночи проделать большую часть пути. В Медополе, как и в Арче, не было ни городских стен, ни ворот, так что нам не придется торчать снаружи до утра.

Мысль об Ильмо продолжала подспудно зреть в моем подсознании. И когда наконец созрела, я пришел в ужас.

Дерево обеспечивает продолжение рода, разбрасывая миллионы семян. Одно из них точно приживется, и вырастет новое дерево. Я представил, как орды штурмующих наводняют черный замок и повсюду находят серебряные амулеты. Я представил, как солдаты и горожане рассовывают их по карманам.

Наверняка так оно и случилось. Тот замок был обречен. И Властелин это понял даже раньше Госпожи.

Я невольно зауважал старого дьявола еще больше. Хитер, мерзавец!

Мы выехали на Тряскую дорогу, и только тогда я вспомнил, что собирался спросить у Ведьмака, нашел ли он следы, ведущие с поляны в каком-нибудь направлении.

— Не-а, — ответил он. — Но это ничего не значит.

— Слушайте, кончайте трепаться, — оборвал нас Одноглазый. — Шед, можешь ты заставить своего треклятого мула шевелиться быстрее?

Одноглазый сдрейфил не на шутку. А если уж он испугался, то я и подавно.

Глава 45

Медополь. Горячий след

Мы добрались до города. Хотя я клянусь, что спиной ощущал, как некто крадется за нами, пока мы не выехали на освещенную улицу. Мы вернулись на квартиру — и обнаружили, что там почти никого нет. Куда они все подевались? Пошли захватывать Воронов корабль, ответил мне кто-то из ребят.

Я совсем забыл об этом. Да. Воронов корабль… А Молчун идет по следу Ворона. Где он сейчас? Проклятие! Рано или поздно след приведет его к поляне… Тогда мы наверняка узнаем, ушел оттуда Ворон или нет. И почти так же наверняка потеряем Молчуна.

— Одноглазый! Можешь ты связаться с Молчуном?

Колдун бросил на меня недовольный взгляд. Он устал и хотел спать.

— Послушай, если он повсюду следует за Вороном, то обязательно выйдет на эту поляну.

Одноглазый застонал и недвусмысленно объяснил, что он обо мне думает. Потом пошарил в своем мешочке с колдовскими причиндалами и выудил оттуда какой-то высохший палец. Ухватил его за кончик, отрешенно застыл и в конце концов промолвил:

— Я напал на его след. Я найду его.

— Спасибо.

— Не за что. Сволочь ты, Костоправ. Мне бы следовало заставить тебя пойти вместе со мной.

Я уселся у огня с большой пивной кружкой и погрузился в размышления.

— Нам надо будет вернуться туда, — заявил я Шеду чуть погодя.

— Да?

— С Молчуном.

— А кто такой Молчун?

— Еще один парень из Отряда. Колдун. Типа Одноглазого и Гоблина. Он идет по следу Ворона, в точности воспроизводя весь его путь. Молчун надеется, что сможет его отыскать или по крайней мере выяснить, собирался ли Ворон одурачить Азу.

Шед пожал плечами:

— Надо так надо.

— Хм-м. Шед, ты меня изумляешь. Ты переменился.

— Не знаю. Может, и так. Но одно я знаю точно: это не должно повториться, нигде и никогда.

— Н-да.

Я не стал упоминать о сотнях людей, которые тащат амулеты из Арчинской крепости. Зачем? У Шеда была его миссия. Я не мог лишить его надежды.

Я спустился вниз и спросил у хозяина еще пивка. От пива я обычно быстро засыпаю. А у меня родилась одна идея. Довольно безумная. Я не стал делиться ею с товарищами: им она вряд ли пришлась бы по душе.

Через час я сходил отлить и потащился в спальню, больше напуганный мыслью о возвращении на ту поляну, нежели мыслью о том, чем собирался сейчас заняться.

Сон бежал меня, несмотря на пиво. Я не мог расслабиться. Я все пытался дотянуться до нее и призвать к себе. Глупая и тщетная затея.

Только последний дурак мог надеяться, что она вернется так скоро. Я сам отверг ее. Так с какой стати она должна обо мне помнить? Почему бы ей не забыть обо мне, пока ее подручные не поймают меня и не приведут к ней в цепях?

Наверное, между нами все-таки была какая-то связь — на уровне, недоступном моему пониманию. Потому что, очнувшись от дремы и решив, что мне опять требуется посетить гальюн, я увидел вокруг себя золотистое сияние. А может, я и не просыпался, а увидел его во сне. Я никогда не мог этого понять. В воспоминаниях ее визиты всегда кажутся сном.

Я не стал дожидаться приветствий. Я начал говорить. Говорил быстро и выложил все, что ей нужно было знать о глыбе в Медополе и о том, как солдаты могли разнести семечки из черного замка.

— Ты рассказываешь мне все это, хотя решил стать моим врагом, лекарь?

— Я не хочу быть твоим врагом. Я стану им, только если ты не оставишь мне выбора. — Я снова перешел к делу, прекратив этот ненужный спор. — Нам с ним не справиться. А справиться с ним необходимо. И со всеми его подобиями. В мире и без того хватает зла. — Я рассказал ей, что мы нашли амулет у жителя Арчи, не называя имен. И добавил, что мы оставим труп на месте, чтобы она могла убедиться сама, когда прибудет сюда.

— Когда прибуду?

— А разве ты еще не в пути?

Скрытная полуулыбка, показывающая, что она раскусила мою нехитрую уловку, — и ни слова в ответ. Она просто спросила:

— Где вы будете?

— Далеко. И постараемся уйти как можно дальше.

— Что ж, поживем — увидим. — И золотое сияние погасло.

Я хотел ей сказать еще много чего, однако все это не относилось непосредственно к делу. Я хотел задать ей несколько вопросов. Но не задал.

По лицу моему скользнул последний золотистый блик, и я услышал тихий шепот: