Ник Перумов - Черное копье

Не хотели умирать и те, кто вырвался из жерновов битвы на Исенской дуге. Они хотели дожить до того дня, когда последний враг будет изгнан из свободных земель Заката. Армия марки была разбита. Мрак простёр крылья далеко на запад, к берегам Великого моря; но что им с того? Пока есть силы и дыхание, они будут драться. Говорили, что принц Эодрейд, сын короля, Первый маршал марки, вырвался живым со смертного поля и теперь собирает уцелевших.

Эофар, сотник, принял командование, и небольшой отряд, в который попали Фолко, гномы, эльфы и Атлис, решил пробиваться на север.

В небе над их головами, еле различимая сквозь ветви, косо пронеслась к земле небольшая чёрная точка. Её можно было бы принять за птицу, но Фолко хорошо знал, что с птицами это существо имеет общего только крылья. Улаг снижался, отыскивая кого-то западнее, на всхолмлённой равнине, упирающейся своим восточным краем в лес, который служил убежищем для хоббита и его спутников.

– Эофар, Эофар! – негромко окликнул Фолко сотника; тот медленно повернул голову, с трудом высвобождаясь из-под гнёта чёрных дум. – Эофар, на равнину лезть нельзя – я видел крылатую ящерицу, это посыльные Вождя. Значит, на дороге крупный отряд.

Сотник уже оценил хоббита по достоинству. Его рассказ о корне этой войны, о двухлетней погоне за Олмером слушали, раскрыв рот; и теперь авторитет Фолко стал непререкаем.

– Значит, пойдём лесом прямо на север, – решил предводитель отряда. – Эй, вставайте, слышите вы! Давайте двигаться, пока нас не изжарили тут живьём!

Отряд потянулся на север, повернувшись спинами к полуденному солнцу. Ехать оказалось нетрудно, об их появлении врагов могли бы предупредить сойки, поднимавшие дикий гам, но у Вождя было мало лесного народа.

Примерно через час дорогу им преградил широкий степной язык. Справа он упирался в предгорные всхолмья, слева – впадал в бескрайнюю травянистую Минхириатскую равнину. Впереди виднелась деревня, по левую руку проглядывала дорога, пока пустая – но кто знает, что может появиться на ней через минуту.

– Смотрите! – поднял руку, призывая всех к вниманию, Амрод. – В деревне орочий отряд!

Сотник скомандовал взять западнее. Двигались сторожко, выпуская далеко вперёд парные дозоры. Отряд шёл в неизвестность; никто не знал, спасся ли кто-то ещё из маршалов марки, кроме Эодрейда, сколько осталось в живых после битвы, собирают ли где-то уцелевших… Пять десятков выживших просто уходили к Арнору.

На следующий день они едва сумели скрыться от прочёсывающего местность большого отряда истерлингов и орков в добрых пять сотен мечей. Товарищи хоббита затаились в овраге, на всякий случай простившись друг с другом – если дело обернётся так, что придётся принять свой последний бой; и люди невольно схватились за мечи, когда, коротко свистнув условным свистом, к ним по склону скатился один из посланных в дозор воинов.

Однако тот принёс землякам утешительные вести. Отряд врагов уходил на запад, вот-вот могла открыться дорога; зато прямо на секрет наскочили четверо каких-то подозрительных типов; сперва дозорные хотели положить их стрелами, приняв за врагов, но, поскольку вид их был не слишком подходящим для Олмерова воинства, решили просто захватить. Караульные спокойно набросили на ничего не успевших сделать незнакомцев арканы и быстро связали их.

Фолко протолкался поближе. В окружении мрачных воинов марки стояли, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и встревоженно оглядываясь, четверо странных людей: почтенного вида седовласый старик, почему-то напомнивший хоббиту хрониста Теофраста, безусый юнец, уже не мальчишка-подросток, но ещё и не юноша, в тёмно-зелёной добротной одежде, ладных сапогах и с кинжалом в серебряных ножнах. Лицо его в обрамлении длинных, схваченных кожаным ремешком на лбу тёмно-русых волос показалось хоббиту странно знакомым, словно он уже встречал где-то этого парня.

Двое других казались братьями – высокие, поджарые, смуглолицые, так что и не поймёшь, цвет ли кожи у них таков или они просто слишком долго пробыли на южном солнце. Одеты они были в одинаковые коричневые кафтаны с широкими чёрными поясами, на которых висели кривые сабли. В перемётных сумах оказались книги, немного запасной одежды, еда да письменные принадлежности. Сотник Эофар начал допрос.

– Кто вы такие, и что вы здесь делаете? – сурово спросил он на всеобщем языке. – Кому вы служите?

– С разрешения почтенного господина, мы никому не служим, – уважительно, но с достоинством ответил старик, сопроводив свои слова не лишённым изящества полупоклоном.

Юнец дёрнул губой, словно в сильном негодовании, и Фолко успел заметить, как рука старика стиснула ему предплечье.

– Мы лишь простые странники, – продолжал он, – направляющиеся из Посада, что вблизи Серых Гаваней, домой, на восток, в Айбор. Надеюсь, вы слыхали о таком городе. Это Олвэн, мой воспитанник. – Старик указал на юношу. – А это – наши случайные попутчики Реар и Дарог из охраны купеческого обоза, что направлялся в наш родной город. И ваш покорный слуга – городской хронист славного Айбора Карсан. Мы очутились здесь случайно – на обоз внезапно напали на рассвете какие-то вооружённые люди, я был очень, признаться, удивлён, узнав в них наших не очень-то добрых соседей басканов – вы вряд ли знаете это не отличающееся добродетелями племя. В суматохе мне с моим воспитанником удалось ускользнуть. Уже потом мы случайно столкнулись с Реаром и Дарогом и решили вчетвером продолжить путь до славной Роханской марки, дабы присоединиться там к какому-нибудь торговому обозу, идущему на восток. Мы ничего не знали о разразившейся войне – она свалилась так внезапно… Какое-то ужасное вторжение из диких степей, я прав, почтенные?

– Здесь я задаю вопросы, а ты, уважаемый, на них отвечаешь, – отрезал Эофар. – Если вы родом из Айбора, что вы делали вблизи эльфийской крепости? Не слишком-то подходящее место для бытописца Торговой области!

– Это может показаться таковым, но это далеко не так, с разрешения вашей милости, – смиренно ответил Карсан, и Фолко вновь уловил гневную судорогу, прошедшую по телу юнца. – Дело в том, что с давних лет я состою в дружеской переписке с величайшим историоповествователем наших дней, почтенным Теофрастом Арнорским. Я не раз посылал ему свои скромные наблюдения, описания быта и обычаев восточных народов, по мере возможности старался рассказать о происходящем у нас. Почтенный Теофраст не раз приглашал меня посетить его в Аннуминасе, обещал в знак своего расположения ознакомить с такими драгоценнейшими манускриптами, что… ах, надо быть хронистом, чтобы понять всю их ценность! Как пример могу назвать знаменитейшую Красную Книгу, копию которой ему совсем недавно удалось заполучить. Но такое дальнее путешествие не по средствам скромному городскому летописцу, однако мне повезло. Родители Олвэна сочли полезным для мальчика длительное путешествие на Запад. Само собой разумеется, я должен был сопровождать его и помочь в завершении его образования. Мы отправились в неблизкий путь. Побывали в Гондоре, Рохане, Арноре, где я наконец имел удовольствие встречаться и беседовать с почтеннейшим Теофрастом, своими глазами видел и читал копию Красной Книги. Затем мы остановились в Приморском Посаде, что возле Серых Гаваней. Там Перворождённые могут научить многому, и мы вместе с моим воспитанником немало почерпнули из поистине бездонного кладезя их великой мудрости. Мы прожили там год – и вот возвращались на родину, но тут разразилась война… Мы мирные странники, почтенный, всё наше оружие – лишь для необходимой самообороны. Покорнейше просим отпустить нас.